Почему хранилище ядерного топлива было сделано не безопасным, а эксперты МАГАТЭ могут быть дилетантами, рассказал в интервью экс-начальник инспекции по надзору за ядерной и радиационной безопасностью объектов использования атомной энергии Госатомнадзора СССР, доктор технических наук, профессор Владимир Кузнецов.
Об этом он рассказал в интервью изданию Украина.ру.
— Владимир Михайлович, в связи с обстрелами Энергодара, сбитым боевым дроном, который летел в СХОЯТ, хочется понимать, насколько велика реальная угроза катастрофы?
— Владимир Михайлович, в связи с обстрелами Энергодара, сбитым боевым дроном, который летел в СХОЯТ, хочется понимать, насколько велика реальная угроза катастрофы?
— Если уже отслеживается траектория непосредственно этого дрона, который несет заряд, и он летит конкретно в СХОЯТ, как к этому можно относиться несерьезно? Это крайне серьёзная ситуация, и, если будет произведено бомбометание по хранилищу, это приведет к разгерметизации контейнера или группы контейнеров, и выходу радиоактивности в окружающую среду.
— Какой примерный радиус разброса?
— Не могу сказать, никто таких данных вам дать не может. Нужно знать, сколько контейнеров пострадало, направление ветра, погодные условия, тогда можно будет говорить о примерных последствиях того, что есть. То, что будут загрязнены промплощадка станции — это однозначно, и город Энергодар — да.
А вот в какой части и размеры загрязнения — я затрудняюсь ответить. Надо знать скорость и направление ветра, куда он дует и так далее, тут нужны конкретные данные, чтобы проводить какую-то оценку.
Никто никогда не проводил никакого исследования, связанного с тем, что подобная площадка хранения отработанного ядерного топлива будет подвергаться бомбардировке. Люди, которые делали это хранилище, — мягко говоря, не специалисты.
— Почему?
— Потому что хранилище без крыши! Вот хранилище ядерного топлива на горно-химическом комбинате тоже есть, сухое, в России. Это же колоссальное здание с обеспечивающими и локализующими системами и так далее. А здесь какой-то горе-специалист сделал хранилище под открытым небом!
Причем я знаю, как это всё делалось. В то время, когда был Кравчук, потом Кучма, они сказали, что это слишком дорого. И заказали то, что им подсунули американцы. Фирма эта, которую вообще никто никогда не знал. «Рога и копыта». И они выполнили этот проект. Зато дешевле!
Это как вот раньше был советский мультик по болгарской сказке, когда мужик приходит, приносит шкуру, и говорит: «Вы можете мне сделать шапки?». Ну, ему отвечают, что да. Он спрашивает: три шапки можете? Снова отвечают «да». И пять, и десять можно. А потом на рынке эти шапки, которые никому на голову не налезут. То же самое эта фирма сделала.
Похоже на то, что ручеек денежный шел к киевскому руководству довольно обильный. Потому что они быстро согласовали этот проект, и хранилище уже в 2001 году было запущено в эксплуатацию.
Никакой экспертизы, тем более международной. Объект рассчитан на 380 контейнеров, на 9 тысяч отработавших тепловыделяющих сборок. Это очень серьёзно. На данном этапе заполнено 180, то есть, практически половина.
— Я вот только смотрел видео оттуда и подумал, нельзя ли это хранилище хоть чем-то накрыть российским военным?
— Вы представляете, что это такое, на действующей площадке проводить строительно-монтажные работы? Эти контейнеры же надо извлечь оттуда, поместить на временную площадку хранения, это не делается во время бомбардировки. И кто за это платить будет, вы представляете, сколько это будет стоить?
Россия может это сделать, когда там будет совершенно другая, спокойная обстановка. Это же каждый контейнер нуждается в термоконтроле и радиационном контроле.
А вообще, эти контейнеры тоже сделаны не понятно кем. Немцы предлагали сделать контейнер Castor V, который будет удовлетворять требованиям ТUВ. Это немецкий орган по надзору и сертификации подобного оборудования. Украина отказалась, потому что за это деньги надо платить.
Каждый контейнер с высоты 15 метров сбрасывается на штырь железный, подвергается пожарным испытаниям, помещается в открытое пламя, он должен выдержать все требования по герметичности. Это же не в аптеке покупать капли в нос. Это серьезнейшая вещь, он предназначен на 50 лет хранения отработанного ядерного топлива.
— Это по сути просто бетонные бочки или посложнее?
— Нет. Ну вы утрируете сильно. Внутри там корзина, в нее устанавливаются отработавшие сборки, в этом контейнере этих сборок на 10 тонн, это одна шестая часть выгрузки отработанного топлива из реактора. Это целое дело!
— Миссия МАГАТЭ все-таки выехала в Запорожье, прибудет в течение недели…
— Пешком, наверное, идут, что так долго добираются до АЭС!
— Будет ли эффект от их визита?
— Никакого эффекта не будет, это очередная дурь, которая навязывается России, мы вынуждены с этим делом согласится. Сказали, там 14 этих экспертов, якобы среди них нет ни англичан, ни америкосов, но там масса этих проституток, которые будут Россию полоскать, если, не дай бог, что-то там увидят.
А там смотреть нечего, станция находится под эксплуатацией Украины, она им платит зарплату, Россия там никоим образом, кроме охраны объекта не вмешивается в технологический процесс. А то, что они там приедут, это навязывается. Да еще и обсуждается, что там на постоянно основе будет кто-то сидеть из МАГАТЭ. Оставлять их там нельзя.
— Почему вы так считаете?
— Потому, что там будет кто-то из экспертов постоянно стучать на Россию. Уже четырех человек на станции взяли под белые ручки, так как они наводили украинскую артиллерию на АЭС. И они сознались в этом! У меня нет объяснений тем людям, которые этим заняты, нет слов!
Неужели не понятно, я это говорил 5 месяцев назад, что будут наводить при помощи мобильной связи. Показывают интервью, и он говорит, что да, мол, я наводил с помощью мобильника на ЗАЭС. Неужели трудно запретить пользоваться мобильниками?
— Хороший вопрос.
— Да, но его почему-то никто не поднимает. Мы же не песочницу охраняем, а объект повышенной ядерной опасности. Нельзя разве сказать персоналу, что запрещено телефоны носить, вплоть до полного обыска, женщины это или мужчины, полный шмон! Чтобы этого не было! Нет, никто этого решения принимать не хочет. Ну, тогда ловите. Еще прилетит.
Тем более, в спецкорпусе, куда упал сбитый беспилотник, находятся установки по переработке радиоактивных отходов и сами отходы. Кто там решения принимает, я вообще поражаюсь!
— Какова должна быть верная позиция России? Как нам решить вопрос?
— Никак. Не вмешиваться в процесс работы миссии МАГАТЭ. Но и нельзя допустить, чтобы кто-то из это миссии остался на станции. Приехали, проверили, предписание выдали. Россия должна быть ознакомлена с этим актом, она должна участвовать в этом. Правда, без права подписи, но информацией они должны владеть.
— То есть просто охранять и всё?
— Да, я не думаю, что они там долго будут работать. Это три-четыре дня. Набрали там иностранных… Я знаю эту публику, которая ездит по всем этим миссиям, это дуболомы. Люди, которые понятия не имеют, что это такое.
Потому что подобных объектов на территории Европы или мира, как сухие хранилища отработанно ядерного топлива, тем более без крыши, их просто нет. Тем более таких реакторов, как на ЗАЭС. Их тоже нет.
Они были в апреле на Южно-украинской АЭС, ну побыли два дня, наобещали ворох того, что они сделают. Прошло 5 месяцев, ничего они не прислали. Только языком чешут.
— Там должны были быть советы или действия?
— Нет, если ты обещаешь, то выполняй. А они говорили о помощи с оборудованием, приборами. Ну и что? Ничего не прислали, и прислать не могут. Потому что персонал, который работает, воспитан на нашей приборной базе. Российской. Вы думаете, есть какая-то база для измерения значений украинская? Ее просто нет. Они все наши нормативные базы используют, потому что своего они ничего не сделали. Это же Украина!
Содрать, обмануть. То же самое миссия МАГАТЭ. Этих людей надо научить пользоваться этими приборами.
— Я правильно понимаю, что когда снаряды летят и беспилотник летит в хранилище с боевым зарядом, это уже не шутки, ситуация серьезная. Нужны действенные меры?
— Кто бы в этом сомневался, обстрелы идут снарядами 155 миллиметров. Вы представляете, что это такое? Вы его просто от пола не оторвете! Вы его в руках просто не держали, я держал, я знаю, что это такое. И когда эта дура летит на промплощадку станции… Куда он попадет, одному богу известно. Если попадет точно в контейнер, от него одни сопли останутся, тем более от тех людей, которые окажутся рядом!
— Допустим, 10 контейнеров разлетелись в щепки. Сколько лет нужно, чтобы устранить все последствия?
— Каждый контейнер это 10 тонн отработанного топлива, перед вами лежит куча тепловыделяющих сборок, на расстояние менее 10 метров подойдешь — на протяжении трех дней от вас останется пустое место. А это сто тонн топлива! Это гигантская радиоактивность! Там вся таблица Менделеева, и вплоть до плутония и трансурановых элементов с периодом полураспада 24 тысячи лет. Даже цезий и стронций, которые там есть, а это основные дозообразующие изотопы, там период полураспада 30 лет. Чтобы их не стало, должно пройти 10 периодов, 300 лет.
У нас в Белоруссии в лесах есть до сих пор, хотя Чернобыль был 36 лет назад, есть места с загрязнением порядка 40 кюри на квадратный метр, и так будет еще многие сотни лет.
— Понял. Сложно объяснить и логику киевских властей. Ну самоубийство же стрелять по ЗАЭС?
— Нет там логики никакой. Даже не женская логика. Я вам объясню этот вопрос очень просто. Ситуацию на площадке комментируют даже не специалисты из Украины. Был такой бывший директор станции Бронников, он живой, но за последние 6 месяцев, когда Украина вывела из строя учебно-тренировочный центр на Запорожской станции, а он как-то прокомментировал эту ситуацию? Нет. Тишина, боится!
Николай Штейнберг, бывший зампред Госатомнадзора СССР, мой бывший начальник, в рот воды все набрали. Комментирует кто? Америкосы. Вот Сэма Бринтона знаете? Легендарная личность, ходит с накрашенными губами, в юбке, лысый. Так это помощник министра энергетики США по вопросам радиоактивных отходов. Вот посмотрите, кто это, и поймете, кто комментирует ситуацию на ЗАЭС. Вот он говорит, что если что-то попадет по реакторной оболочке, ничего не произойдет. Но когда вы на него посмотрите, все станет ясно.