России не следует объявлять Украину страной-террористом или устраивать охоту на исполнителей терактов, как это делает «Моссад». Но те, кто совершает против нас теракты и подставляют наших людей, должны знать, что возмездие рано или поздно будет, уверен политолог Андрей Суздальцев.
Об этом он рассказал в интервью изданию Украина.ру.
— Андрей Иванович, вы у себя в телеграм-канале провели опрос по поводу дальнейшей судьбы Натальи Вовк. Большинство ваших читателей уверены, что она станет жертвой покушения, в котором обвинят Россию. Почему вы так думаете?
— Я ориентируюсь на позицию Киева. Удар по СИЗО в Еленовке, в результате которого погибло большое число сдавшихся в плен «азовцев» (террористическая организация, запрещена в РФ), был символичен. В понимании Киева они вообще не должны были сдаваться. Но они стали говорить, и это не устроило Киев. А сейчас в преддверии трибунала в Донецке и Мариуполе над оставшимися «азовцами» необходимо запугать пленных ВСУ и «Азова».
Поэтому было бы идеально, чтобы исполнитель убийства Дарьи Дугиной просто исчезла. Повторюсь, это запугает пленных украинцев и даст возможности для демонизации России на Западе, чтобы объявить нас страной-террористом.
Так что исполнитель убийства Дарьи Дугиной никому не нужна. Она даже опасна. Это традиционная тактика террористических группировок, которые ликвидируют киллеров. Ей бы следовало сдаться российским властям. Это хотя бы сохранило ей жизнь.
— Нужно ли нам признавать Украину и страны Прибалтики государствами, спонсирующими терроризм?
— Это очень тонкий вопрос. У нас есть для этого все основания. Но сейчас ведется дипломатическая игра, в которой тем же статусом угрожают России. Если мы и Запад будет бросать друг в друга подобными статусами, то он обесценится. Это все-таки не наш путь. В данном случае нам надо отвечать, а не идти вперед.
— А свой «Моссад» нам нужен?
— Да, мы ссылаемся на опыт Израиля, который по всему миру ищет террористов, совершивших нападения. Это очень хорошая практика. Но есть два нюанса.
Во-первых, занимаясь этим возмездием десятилетия, Израиль не победил терроризм. Потому что у этой проблемы очень глубокая причина, связанная с конфискацией земли у целого народа и превращением его в беженцев.
Во-вторых, эта тактика «Моссада» поддерживается Западом. У нас такой поддержки не будет.
Конечно, те, кто совершает против нас теракты и подставляют наших людей, должны знать, что возмездие рано или поздно будет. Но объявлять на них охоту нашей постоянной практикой – это не в духе наших спецслужб. Поэтому я бы поостерегся опираться на опыт «Моссада».
— В дискуссии по поводу ударов по центрам принятия решений в Киеве стали высказывать контраргументы, что этого делать нельзя, так как Россия гораздо уязвимее Украины в плане инфраструктуры. Единственная ли это причина?
— И российская, и украинская инфраструктура одинаково уязвимы, потому что они последние 70-80 лет строились в мирных условиях. Да, у нас есть предложение в ответ на обстрелы Запорожской АЭС ударить по парочке украинских станций (кроме атомных) и оставить Украину без света. Если бы это была война, то вопросов бы не было. Но у нас же спецоперация. Мы же не наказываем весь украинский народ, оставляя его без тепла и света зимой. У нас есть ограничения, наложенные форматом наших боевых действий на Украине.
Проблема в том, что мы предупреждаем об ударе по центрам принятия решений, но не делаем этого. Это бьет по нашему имиджу. Все начинают считать, что мы слабые.
Например, Зеленский уже угрожает, что не вступит с нами в мирные переговоры. Причем он подает это в таком формате, что мы якобы жаждем этих переговоров, потому что остановили продвижение на Запад и увязли в позиционных боях. Украинские информагенства просто копируют наши сообщения: "там-то произошли боевые действия, российские войска попытались атаковать, но откатились, есть небольшое продвижение наших войск".
Когда Зеленский заявляет об этом, он подразумевает, что Россию можно контролировать обещаниями переговоров. Хотя Россия и не планирует никаких переговоров, потому что цели спецоперации не достигнуты. Сейчас любое наше вступление в переговоры – это признание нашего поражения.
— Чем закончится история с Запорожской АЭС?
— Она закончится только в том случае, когда мы выдвинемся на правый берег Днепра и займем несколько городов вроде Никополя и Марганца. Нам нужно отогнать ВСУ хотя бы на 40-50 км. Тогда станции будет обеспечена относительная безопасность. Вражеские дроны ПВО может перехватывать. Для нас сложнее, когда станцию обстреливает артиллерия из Никополя. Это всего несколько километров. Но это не так просто, потому что союзные войска пока не могут ликвидировать угрозы обстрелов Донецка и Горловки. Все другие варианты с договоренностями и МАГАТЭ работать не будут.