Украина в текущем конфликте — это армейское мясо, а интеллект, органы управления, разведка и вооружение — это НАТО. Это симбиоз, соединение нескольких составляющих в одну военную машину, считает бывший министр безопасности ДНР и командир подразделения специального отряда «Центр» Андрей Пинчук.
Об этом он сказал в интервью изданию Украина.ру.
— В поселке Пески ВСУ теряют свои позиции, несут больше потери. Как будет развиваться ситуация и куда будем продвигаться?
— Их принято называть «Пéски», также у нас на Донбассе принято говорить «Сла́вянск», это примерно как «Одесса» и «Одэсса» для одессита. Что касается Пéсок, наше подразделение, я имею в виду «Союз добровольцев Донбасса», оно в большей степени ведет бои на Запорожском и в первую очередь Харьковском направлении. Но, конечно, не отдельные подразделения, потому что на сегодняшний момент сформировали три батальона и пять отрядов, но отдельные бойцы, конечно, у нас воюют, в том числе и на Авдеевском направлении, направлении Пéсок.
Я с 2014 по сентябрь 2015 тоже там пробыл достаточное время, обстановку знаю. Почему так важны и Пески, и Авдеевка, это одно направление. Пески, Марьинка и Авдеевка — это стратегические направления, которые являются самыми оборудованными в инженерном смысле со стороны украинской группировки.
Там находятся сложные объекты, типа объекта «муравейник», само название о многом говорит. Это прорытые в земле, эшелонированные, многоуровневые, многоэтажные инженерные сооружения, которые оборудованы по высшему стандарту инженерной техники. Их невозможно с наскока взять, разрушить их невозможно. Вернее, возможно, но для этого надо долго и упорно в одну точку наносить удары.
Прорыв авдеевского направления, направления Песок и Марьинки, позволяет проломить оборону донбасской и украинской группировки полностью, и позволяет, соответственно, обеспечить прорыв и их окружение на Славянском направлении.
Я уже не говорю о том, что уничтожение украинских сил на этом направлении, оно снимает — не полностью, потому что большое количество дальнобойной артиллерии, но в значительной степени снимает, — вопрос обстрела Донецка.
Бои идут ожесточенные, тяжелейшие бои сейчас идут. Надо сказать, что по ряду направлений продвинулись, и это стратегическое продвижение, потому что оно позволяет закрепиться в инженерных сооружениях врага и, соответственно, уже на их позициях продвигаться, уничтожая живую силу, уничтожая их военные объекты.
— Об обстрелах Донецка — разбрасывают еще и "лепестки". Это очень злая штука. Дети, мирное население, любой может пострадать. Украина в свое время подписала Оттавскую конвенцию, которую сейчас нарушает. Как бороться с таким злом?
— Уничтожать врага. Лучшего средства для борьбы с этим злом нет. Я, например, дислоцировался в Изюме Харьковской области. И мои бойцы, которые выходили на боевые выходы, они неоднократно докладывали не просто об обнаружении "лепестков", это все понятно, а о том, что на некоторых из них, на значительной части из них была нанесена маркировка «сделано в России 2021».
Что это значит? Это значит, что противник готовился к этим акциям, целенаправленно наносил эти надписи для того, чтобы иметь возможность обвинить Россию.
Это не просто провокация — это чистый терроризм, потому что одно дело, когда ты обсыпаешь "лепестками" позиции вооруженных сил, ополчения, а другое дело, когда ты ими обсыпаешь мирную инфраструктуру.
Честно говоря, вообще до сих пор до конца не могу понять, почему Украина в законодательстве России не определена как террористическое государство, которым она является. Пример "лепестков"… Наверное, знаете статистику — в основном, пострадавшие, именно пострадавшие, а не погибшие, потому что "лепестки" отрывают конечности. Можно умереть от кровоизлияния обильного, но ее задача — это сделать человека инвалидом.
Одно дело — это армейские подразделения, потому что, с точки зрения вооруженных сил, солдат-инвалид для противника более предпочтителен, чем убитый солдат. Потому что в бой он уже не пойдет, но это обуза. Это затраты на логистику, на лечение, на потенциальные какие-то социальные возмущения внутри страны, как это было в некоторых войнах в нашей истории. Поэтому иногда выгоднее солдата не убить, а искалечить. Вот для этого это сделано. Вопросы эвакуации, концентрации в точках эвакуации, нанесения по ним ударов, например. Поэтому такие мины — это изощренные мины, они на грани терроризма, но когда они используются против армии, это как-то объяснимо. Война есть война.
Но когда ими обсыпают мирную инфраструктуру, то просто пытаются покалечить максимально большое количество мирняка. Зачем это делают? Для того, чтобы устрашить мирное население, для того, чтобы просто отомстить за то, что они не с тобой. Ну, кто они? Конечно, террористы.
— Минобороны Российской Федерации заявило о прямом участии США в конфликте на Украине. В принципе, это всем было понятно, но после такого объявления и понимания, что с Вашингтоном согласуются все обстрелы, в том числе РСЗО «Хаймарс» — поменяется ли как-то ход спецоперации?
— С Вашингтоном ничего не согласуется. Вашингтон управляет этими процессами. Это оперативный пункт военно-тактического и военно-стратегического управления.
Как он (ход спецоперации. — Ред.) может поменяться? Тут вариантов всего несколько. Если ты констатируешь, что ты воюешь с США, то ты объявляешь войну США, чего мы не будем делать, скорее всего, пусть хоть здесь китайцы первыми будут двигаться. Либо ты фиксируешь определенные международно-правовые последствия.
Я предполагаю, что российская делегация в ООН будет поднимать этот вопрос. Есть международный суд, где такие вещи должны квалифицироваться, и, как минимум, на уровне МИД, на уровне дипломатии, США должны быть признаны стороной конфликта. После того, как это произойдет, многое прояснится, в том числе в вопросах заморозки наших средств, в вопросах выстраивания каких-то странных экономических взаимоотношений, с поставками ресурсов.
Тогда возникнет вопрос к Европе — вы тоже сторона конфликта? Поляки скажут «да», они не просто говорят, они воюют. У нас одно из подразделений бывшего моего отряда «Центр», отряд «Гром», оно стрелковые бои с польским спецназом вело до недавнего времени. Но Польша-то — это не вся Европа. Тоже должны возникнуть вопросы. Поэтому конечно, какие последствия? Такие.
— ВКС России уничтожили до 250 наемников иностранного легиона в Николаеве. Сокращается ли в общем их число на территории Украины?
— Не знаю, как их считают ВКС России — по головам? Наверное, есть методика — по весу, или как-то… Не знаю. Мы до этого говорили о том, что не какие-то отдельные личности, а страны участвуют в этом военном конфликте, в войне.
Я настаиваю на том, что мы воюем не с Украиной, мы говорили об этом, но это не какая-то фигура речи. Это факт. Мы воюем с НАТО. Есть четкое разделение: руки, мясо армейское — это Украина. Интеллект, органы управления, разведка и вооружение — это НАТО. Это симбиоз, военная кооперация. Соединение нескольких составляющих, которые объединяются в одну военную машину. И голова у этого организма военного — это натовская голова.
Когда следующий вопрос возникает про наемников, тогда нужно понимать, что это не два разных вопроса. Просто на Западе есть традиция — в ряде каких-то сложных вопросов, как это было в Ираке, Афганистане, Африки, во многих местах — привлекаются ЧВК. Частные военные компании, которые находятся в ассоциированных взаимоотношениях с государством.
Как интеллектуальные центры есть, — типа центра RAND, — у американского правительства, так же есть и военные центры, которые выполняют государственную задачу, за это получают государственные деньги, имеют право на государственные льготы, государственные награды.
Поэтому как количество наемников может уменьшиться? Из-за изменения формата боевых действий меняется формат их применения. Если до этого Вооруженные силы Украины находились в основном в обороне, то Зеленский провозгласил, как вы знаете, наступление на Херсонском направлении.
Наступать и обороняться — это две очень большие разницы. То есть это разница принципиальная. Солдат еще может сидеть в окопе, в принципе, может стойко отражать накаты и отступления противника, если для этого есть вооружение и инженерные средства. Но наступать самостоятельно — довольно сложная вещь, нужны мотивированные опытные бойцы, которые на так называемую «штурмовку» будут вести основную массу. Должны быть передовые отряды, мотивированные либо деньгами, либо идеологией.
Почему польский спецназ возник, которого не было в этой истории? Потому, что не идут украинские подразделения в бой, не идут они на этот многострадальный самоубийственный прорыв в основной своей массе. Не хватает… нужно, чтобы кто-то красивый, — в обвесах, с брониками, с беспилотниками боевыми, — вел вперед. Тогда вынуждены подталкивать (к месту действия. — Ред.) такие группы наемников.
А так наемники, они какие функции выполняют? Инструкторы, снайперы, корректировщики, разведчики. То есть это не те, кто непосредственно с утра в ночь сидит в окопах. Зачем? Для этого есть сельский или городской Мыкола, который будет сидеть, пока его не убьют.
А его, конечно, рано или поздно убьют. Тогда надо отловить на улице Харькова или Львова очередного — вместо Мыколы — Тараса, и посадить вместо него, и все. Это мясорубка, пока их всех не перемелет.
А задача наемников интеллектуальная, государственная. Координаты, снайперская работа — все, что требует квалификации, работы с вооружением, обслуживания вооружения. Серьезная проблема сейчас: кучу западного вооружения поставили, а как с ним работать, как обслуживать, как его приводить к бою они просто не знают, не умеют. Для этого нужны наемники.
Но когда возникает вопрос наступления, как сейчас возник, да, конечно, их нужно уже толкать на передовую. Поэтому изменения театра боевых действий влекут за собой изменения формата боевого применения.
— Верховный суд РФ признал полк «Азов»* террористической организацией. В связи с этим все, кто будет сотрудничать с «Азовом»*, будут пособниками терроризма.
— Тут надо понимать, почему Верховный Суд признал наконец-то и почему раньше не признал. В этой истории есть очень простое объяснение. Когда «азовцы» сдались… Надо сказать, что это была хорошая, качественная операция, потому что мы бы не одну сотню бойцов потеряли в этих катакомбах, и еще времени больше бы потеряли. Поэтому хорошая операция была. Но были достигнуты некоторые понятийные, кулуарные договоренности. У нас же прошла первая партия обмена «азовцев». Я считаю, нормально прошла, потому что мы получили своих людей.
Те дегенераты, которые осуждают это, пусть пойдут сами посидят в плену у врага за общее дело, а потом пусть им объяснят, что нет, их не могут поменять, потому что «мы хотим крови». Хочешь крови — возьми автомат, у тебя все возможности для этого есть.
— А своих возвращать надо.
— Да, своих возвращать надо. Пока обмен шел, их нельзя было признавать террористами, потому что по действующему законодательству, — что ДНР, что российскому, — террористы обмену не подлежат. Поэтому тянули резину с этим признанием. Когда с целью устрашения, чтобы не сдавались больше в плен украинцы, скорее, в данном случае, западники, расфигачили (ВСУ. — Ред.) Еленовку, тут и поставили жирную точку в вопросе обмена. Все эти договоренности, которые были в период сдачи, они аннулировались, обнулились.
Тогда суд вынес то решение, которое, мягко говоря, было запоздавшим. То есть здесь логика такая: это признание — постановка точки в вопросе потенциального обмена «азовцев». У нас, слава Богу, их все больше и больше, разных — поэтому будет, на кого менять, еще и помимо «азовцев». А этих («азовцев». — Ред.), конечно, судить надо, вынести справедливый приговор и расстрелять к черту всех и закрыть этот вопрос.
— Испания отказалась почему-то от идеи передать Украине танки «Леопарды», сказав, что они не находятся в боевой готовности. В этом ли причина?
— Там много кто отказался.
— А в чем основная причина все-таки?
— Во-первых, стыдно, потому что вооружение оказывается не таким эффективным, как казалось, а его надо еще продавать, ведь на рынке не будут покупать после этого. Во-вторых, страшно. Когда стало понятно, что русский солдат может постучаться к тебе, ты смотришь в закрома, а там нет ничего, то ты думаешь: «А может и мне "Леопард" сгодится».
Ну, а в-третьих, Европа попыталась Зеленского склонить к переговорам. Но прилетел Джонсон, позвонил Байден и сказали: «Идите-ка вы к черту, граждане европейцы, мерзните дальше со своими "Леопардами" вместе». Европейцам как-то неприятно, они вроде и платят, и оружие дают, а в ответ... Осень все ближе, «Леопардов» все меньше, все холоднее, и возникают некоторые вопросы, на которые у Европы нет очевидных ответов. Вот и вся история.
* Организация признана террористической, ее деятельность запрещена в России.