Малек Дудаков о том, кто сменит Джонсона и почему Лондон заинтересован в российско-украинском конфликте

— Борис Джонсон на протяжении последнего полугода тащил Консервативную партию на дно. Рейтинги у него были ниже, чем рейтинги Консервативной партии в целом, но это не значит, что после его ухода что-то внезапно поменяется резко в лучшую сторону для этой политической силы.

Основные темы, которые сейчас довлеют над британским истеблишментом — это экономический кризис, проблемы с инфляцией, топливный кризис. Они не решатся после ухода Бориса Джонсона.

Его попытаются сделать козлом отпущения за многие скандалы и личного характера, например, связанные с ковидными вечеринками, и скандалы со многими депутатами Консервативной партии, кого уличают в домогательствах, в педофилии, просмотре порнографии на заседании парламента.

Но объективные факторы, которые разыгрываются в Великобритании никуда не денутся. Консерваторы в любом случае даже со сменой лидера будут находиться в уязвимой и слабой позиции, и в случае, если пройдут на следующий год парламентские выборы, с высокой долей вероятности консерваторы на них проигрывают, и к власти приходит Лейбористская партия.

— Что касается того, как это повлияет на украинский вопрос — здесь зависит от того, кто станет преемником Бориса Джонсона. Мы сейчас знаем, что там около дюжины кандидатов. Если утрировать — их можно разделить на две небольшие категории.

Одна категория — это ястребы, например, министр иностранных дел Лиз Трасс или министр обороны Бен Уоллес, которые сделали себе имя на Украине и будут продолжать проводить ту же самую политику, которую проводил и Борис Джонсон.

Вторая категория — это технократы, например, Риши Сунак или еще довольно большое количество персонажей вроде него.
Эти люди хотели бы переместить фокус внимания на решение внутрибританских проблем, в частности, в экономике. Они, безусловно, не откажутся от поддержки Украины, но они не будут бежать впереди американского паровоза в том, чтобы как-то посильнее насолить России в украинском вопросе.

Поэтому, я думаю, здесь действительно стратегия может немножко поменяться, особенно в будущем, после того, как смена власти произойдет, станет понятно, что нужно заниматься внутрибританской повесткой в том числе. Здесь многое зависит еще и от личности возможного преемника Бориса Джонсона.

— Конечно, у Великобритании появились фантомные боли, связанные с утерянной империей, и какие-то реваншистские настроения всегда имеются. Плюс, безусловно, традиционная британская русофобия, которая никуда не делась, и боязнь крупных континентальных империй, как Россия и Китай, безусловно, в Лондоне всегда имелась и до сих пор остается.

Последние год-полтора Британия пытается найти свое место под солнцем. Мы видим то, что Америка постепенно ослабляется, наступает постамериканский миропорядок, ну и Британия пытается в этом постамериканском миропорядке что-то из себя начать представлять снова.

Не зря, например, в прошлом году много обсуждался концепт Global Britain, Глобальной Британии, которая в чем-то будет замещать американское могущество, которое постепенно уходит с международной арены.

Поэтому здесь нужно иметь в виду, что в отличие от других стран континентальной Европы, которые не имеют толком никакой своей субъектности, Британия в некоторой степени ее имеет. Теперь британцы действительно пытаются проводить политику, которая стратегически неотличима от американской, но тактически может быть более радикально антироссийской по линии Украины.

— Инициатива о том, чтобы сформировать какой-то ситуационный политический альянс между Соединенным Королевством и странами Восточной Европы, конечно, имеются. Мы наблюдали в прошлом году, когда Британия пыталась заключить какой-то пакт с Варшавой и Украиной о совместной безопасности.

Очевидно, что мягкая сила Британии довольно плотно работает по странам Восточной Европы. Это Польша, Словакия, Прибалтика и т. д. По линии разведок эти страны тесно связаны с MI 6.

Другое дело, что я, честно говоря, не вижу сейчас возможности для Британии создать какой-то действительно серьезный альянс с этими странами. Не ситуационный, а конкретно большой политический или экономический.

Мне кажется, что они давным-давно интегрировались экономически в пространство ЕС, во многом зависят от евробюрократии и т. д. Поэтому здесь возможности у Британии в любом случае ограничены, но она по мере сил пытается пользоваться тем, что у нее в руках имеется.

— Нужно понимать, что, во-первых, Борис Джонсон надеется на то, что ему удастся до октября еще остаться на посту премьер-министра, пока в Консервативной партии определяются с его преемником.

Во-вторых, никто не отменяет его депутатского портфеля, он останется рядовым депутатом после ухода с поста премьер-министра и будет представлять свой округ в Лондоне, который он представлял с 2010 года.

А теперь касательно долгосрочных перспектив для Бориса Джонсона — все возможно. Естественно, он большую ставку сделал на Украину, но она его не спасла.

Если Британии, США и другим странам Запада удастся заморозить конфликт на Украине на каких-то границах, то очевидно, что им понадобятся свои эмиссары, которые будут постоянно заниматься украинской повесткой.

У британцев есть опыт работы в данном направлении, можно вспомнить Тони Блэра, который после ухода с поста премьер-министра был эмиссаром от Британии, занятым решением палестинско-израильских отношений и их конфликта.

Я допускаю, что Борис Джонсон может оказаться на таком поприще и работать на нем, но, честно говоря, это во многом будет зависеть от того, что будет с украинским кризисом. Если украинская государственность окончательно рассыплется, то я допускаю то, что здесь Джонсону негде будет работать.

— Безусловно, он занимался, что на английском называется распространением страхов, говоря о том, что если вы лишитесь меня, то это будет полная катастрофа для страны.

Очевидно, что рейтинги у Консервативной партии очень низкие. Если пройдут выборы — на них побеждают лейбористы, но при этом возможен сценарий, при котором лейбористы не получат парламентского большинства, и тогда им придется формировать коалицию с шотландскими националистами под обещание провести новый референдум.

Если он окажется выигрышным, то действительно начнется процесс разделения Соединенного Королевства на Британию и Шотландию. Об этом он и говорил. Я, Борис Джонсон — ваш единственный шанс победить на следующих выборах. Это не сработало, но, тем не менее, он об этом говорил.

— Уэльс не подтолкнет, а вот Северную Ирландию — вполне возможно. Уэльс все-таки не настолько настроен на отделение, хотя, конечно, там есть такие силы, но они не особенно популярны.

А вот Северная Ирландия, где на текущий момент ирландские националисты впервые находятся у власти…

— Шин Фейн, да. У Северной Ирландии есть такая возможность.

— Все очень серьезно, потому что Британия действительно столкнулась с рекордной инфляцией, больше 9%. Топливный кризис и дефицит дизеля в первую очередь бьет по британской экономике. Проблемы с дефицитом некоторых категорий товаров, которые импортируются — свежее мясо, рыба и т. д.

Забастовки тоже не улучшают ситуацию, они сейчас разгораются и на авиатранспорте, и на железных дорогах, и, вполне возможно, начнут бастовать и учителя, врачи, требуя повышения зарплаты из-за такой инфляции. Конечно, это может поставить британскую экономику на грань катастрофы.

— Все-таки с Индией у Британии очень тесные и долгие отношения, поэтому, нет, негативной реакции со стороны белого населения Британии на то, что среди политиков есть представители Индии и Пакистана, нет. Это как раз воспринимается более чем нормально. Обе партии, — Консервативная и Лейбористская, — стараются к себе таких людей инкорпорировать. Мол, мы не расисты, и у нас есть место для всех.

Очевидно, что электорат из выходцев из бывших британских колоний постепенно растет численно и в процентном соотношении, и к этим людям тоже нужно апеллировать и за их голоса бороться, что обе партии и делают.

Поэтому с этим в принципе все относительно нормально, и таких расовых противоречий, какие есть в США, по ту стороны Атлантики, в Британии все-таки не просматривается.

— Это, конечно, будет прецедент. Действительно, Риши Сунак может войти в историю, если он станет премьер-министром.

— Он индуист. А вот министр здравоохранения Саджид Джавид — мусульманин. Но у него не такие большие шансы есть, как у Риши Сунака. Но это будет прецедентом, как и первая женщина-премьер-министр Маргарет Тэтчер, например. Учитывая, что он два-три года занимал позицию главы казначейства, второго человека в правительстве, я думаю, что это не вызовет какого-то серьезного ажиотажа.

— Так очевидно же всем, британцы сами об этом говорят, что они надеются на дворцовый переворот. На то, что олигархи, оказавшись под угрозой потери своей собственности, устроят переворот в Москве и заставят российскую власть поменять свою политику по Украине.

Всем очевидно, что это не сработает, но других шансов как-то изменить ситуацию в России у них нет, поэтому приходится действовать только так.