Короче, впервые я увидел Кара-Калпакию во сне. И не очень удивился, когда явь совпала с фантазиями. В далеком девяностом, пришлось провести там несколько семинаров с местными беками. (Почти у всех тамошних знакомых имена начиналась с коренного «бек». Например, главного моего чичероне звали Бекназар.)
Я прилетел туда прямо на Октябрьские праздники. Нукус был весь в кумаче и плакатах. Поселился в доме ректора университета. В комнате его погибшего сына-прокурора. Тогда в Средней Азии стали неожиданно гибнуть или садиться в тюрьму дети многих местных начальников. Сам Алишер Усманов тому яркое свидетельство.
Так вот, я жил в комнате своего сверстника, где на столе был раскрыт недочитанный томик Хемингуэя, лежало недописанное письмо, нерасколотые грецкие орехи. Над столом висела гитара. А за окном разгуливали, как в «Белом солнце пустыни», важные и шумные павлины… Параллельный мир. Близкий и загадочный, привычный и непонятный.
Судьба шаловливо игралась. Была встреча с симпатичным и простоватым депутатом Даулетбаем Шамшетовым. Он через год стал первым и последним президентом Кара-Калпакии. Было знакомство с молодым местным прокурором Ваней Имгрунтом. Иван Ивановича снова увидел через тридцать лет мэром Ялты. Лучшим мэром за всю историю Южной Пальмиры… Да, много чего было.
Жена моего нового приятеля рожала и я передал ей пожелание, написав его на листке клена. Через много лет узнал, что она засохший лист бережно хранит. А мы так и не увиделись. С бывшим начальником порта Муйнак и капитаном сейнера искали Аральское море. Проехали на «газоне» по некогда морскому дну километров сто, но сбежавший Арал так и не нашли. Но обнаружили его кораблик в песочных барханах и пили на палубе теплую водку из неудобных пиал. Сухопутный моряк рассказывал мне как море обиделось на людей и ушло не попрощавшись…
Да, параллельный мир! У меня даже возникло ощущение, что здесь можно прижиться, вписаться в местную историю, начать другую жизнь сначала. Попросил ректора взять меня в его заведение профессором. Тот только мудро усмехнулся: «Не твоё!»
Да и сам почувствовал, что нас разделяет бесконечное множество «деталей», на освоение которых и века будет мало: в принципе иной быт; другие культурные коды; непостижимые протоколы бытия… Может эта инаковость понукала даже советские «верхи» перебрасывать целый народ то в состав Казахстана, то в юрисдикцию РСФСР, то, наконец, в родственный Узбекистан?
Есть, есть в этой бескрайней земле особая притягательная сила. Здесь легко влюбиться в патриархальную непосредственность человеческих отношений; в трогательную наивность и легковерность местных людей; в бестелесные и ароматные тени на «женской половине» жилищ; в тягучие и неторопливые мужские застолья; в опрятную бедность, драпированную рукоделием; в застенчиво улыбчивых детишек, чистящих твою обувь, невзирая на протесты; в ночное бормотание павлинов, наконец…
И вот эта запредельная ойкумена, забарханный край, затерянный мир, этот «город Зеро», вдруг стал ньюсмейкером мировых событий. Раньше ей к лицу было бы название соседней пустыни Бедпак-Дала — «бессовестная равнина». В том смысле, что громадной её и удивительной территории уделялось бессовестно мало планетарного внимания. А сегодня она на первых полосах многих известных изданий.
Митинги, майданы, беспорядки. Даже стрельба по правоохранителям, из пока еще «гдадкого» оружия. Формальная причина — попытка отмены в поправках к узбекской конституции пунктов о суверенности, автономии и праве последней на выход из состава Узбекистана.
Президент Шавкат Мирзиёев уже снял с повестки эти новации. Плюс чрезвычайное положение, плюс комендантский час и ситуация вроде как-то устаканилась. Хотя, я уверен, что это не принципиальное решение проблемы. Уступки и ограничения, кнут и пряник — это ведь инструменты тактики, но не стратегии. Стратегия начинается там, где работают не с инстинктами, а с убеждениями. То есть все еще впереди.
Я воочию видел как разжигают майданы. Есть стойкое ощущение, что их организаторы брали мастер-классы у матерых педофилов. Последние всегда ищут ребенка, готового свой стыд обменять на конфетку. А первые ищут народ, готовый обменять свою суть и историю на иллюзии и чужбину. И не важно как называются эти иллюзии — «кружевные трусики» или «безвиз»; и не важно где находится чужбина. Была бы готовность большой массы людей и их предводителей поверить в возможность мгновенных перемен, во всесильность простых решений, в злонамеренность традиционных соседей и близких.
Украинский морозный майдан обещал народу немыслимые блага через считанные дни после разрыва отношений с Россией. Каракалпакский знойный майдан обещает тоже самое, но после разрыва отношений с Узбекистаном.
Читаю декларации лидеров протестов. Всё до боли знакомое: земля и недра будут наши. А земли-то на два миллиона человек — две Венгрии. А недра-то оказалось богаты нефтью и газом! Вот это заживем!
И ни слова про то, что землю надо тяжело возделывать, ископаемые кропотливо добывать. Потом все это обрабатывать, доставлять, защищать, продавать… А еще и старый мир рушится. Необходимы принципиально новые посткапиталистические экономические модели хозяйствания; вхождение в следующий технологический уклад; участие в субрегиональных альянсах и валютных зонах…
Но как всегда, видимо, есть далекие, но убедительные советники. Они подсказывают — вы отделяйтесь, а потом всё как-то само сложится. Типа, движение — всё, конечная цель — ничто…
Конечно, майданы не возникают только на иллюзиях, и только под воздействием дядюшек с конфетами или тётушек с печеньем. Не только поезда стучат на стыках. На межнациональных стыках «стучат» многие проблемы. Коррупционные, культурные, языковые… На Украине четырнадцатого года был крутой замес из жадности «верхов», регионального местничества, самодовольства и некомпетентности правящего жуза.
В Узбекистане, наверняка, накопилась своя куча нерешенных проблем. Чудес не бывает даже на Востоке. Нельзя миновать стадию коррупции, особенно региональной. Нельзя мгновенно вытравить автократические нарративы азиатского способа производства.
Да и ошибок уже наслоилось немало. Завзятые патриоты, типа молодого министра культуры, требуют истово чтить узбекские традиции. Хорошее дело! Но указание ходить всем чиновникам на работу в тюбетейках — явный перебор. Я помню, чем закончилась попытка президента Ющенко обязать чиновников Донбасса ходить в вышиванках.
Да, история учит, что история ни чему не учит. Любой, даже наивный национализм, в многонациональной державе всегда заканчивается неприятностями. И здесь нет мелочей. Кстати, каракалпаки всегда ходили в «калпаках» — черных папахах…
Сейчас в Узбекистане, как обычно в подобных случаях, поиск внешних подстрекателей. Смешно, но уже сформировалась «поисковая группа» товарищей, которые ищут «русский след». Все по подзабытой белорусской кальке. Проводят явные параллели между «каракалпакским летом» и «крымской весной». Смешно, потому что здесь параллели отсутствуют. Совсем!
В Крыму русские объединялись с русскими. С кем гипотетические «вагнеровцы» хотели бы объединить «черные папахи»? Разве что с замечательными калмыками. Дело в том, что первым довелось в своей истории неоднократно воевать с последними. Да, войны сближают в каком-то смысле, но не объединяют во всех остальных.
А главное, есть свидетельства финансирования данных событий из западных посольств и грантовых организаций. В таком случае, это первый прецедент, когда «русские проекты» полностью финансирует «объединенный запад»…
Ну, и главное. Есть подзабытый анекдот о том, что пассажиры начинают трясти вагон, если тот не едет. Хоть так да имитируют движение. Сегодня время понеслось вскачь. Бурка заворачивается! Державы должны двигаться, чтобы успеть за немыслимыми ранее переменами. Иначе «вагон» будут раскачивать изнутри.