— Мы живём в безграничной глобальной инфосфере. Запрещать кому-либо «модную тему» бесполезно. Необходимо вовремя отсеивать фантазии, разбирать и упорядочивать серьёзный контент. Вот мы сейчас и попробуем этим заняться.
Еще со времён классика военной теории Карла фон Клаузевица известно о подчинённости военных действий политической цели, о постоянном первенстве политической стратегии над военной. Прибегая к военной силе, любая держава должна внятно формулировать для себя жизненно важную политическую цель, которую необходимо обеспечить по завершении войны. И не потерять цель по ходу войны. Необходимо, учил классик, постоянно следить за тем, чтобы логика военных действий не опрокинула твоих государственных планов, не сделала политическую цель недостижимой, или достижимой такой дорогой ценой, что победа станет равна поражению, если не хуже.
Это было справедливо даже в доядерную эпоху, а сейчас и подавно.
— Если нынче все большие политики такие начитанные и дальновидные, то откуда вообще стала раскручиваться эта ядерная шумиха?
- Всё началось с верхнего стратегического уровня. Было два знаковых сигнала.
27 февраля президент России Владимир Путин отдал приказ привести силы стратегического сдерживания в особый режим боевого дежурства. С 28 февраля ядерные силы РВСН, военно-морских флотов, дальней авиации перешли к боевому дежурству усиленным составом. Так и дежурят.
Спустя 2 месяца, 27 апреля, Владимир Путин вернулся к теме, пообещав с помощью ССС «молниеносный ответ без хвастовства» тем, кто со стороны рискнёт вмешаться в конфликт на территории Украины или иным образом создать для России «неприемлемые угрозы». При этом было сказано, что все необходимые меры «уже приняты». А испытание новейшей стратегической межконтинентальной баллистической ракеты «Сармат» в эти же дни, видимо, проиллюстрировало характер принятых мер.
Обе эти принципиальные декларации были встречены резко критически в Вашингтоне и ключевых европейских столицах: оттуда прозвучали протесты и обещания «не поддаваться ядерному шантажу». Между тем, в данном случае уместнее говорить всё же не о шантаже, а о пусть и жёстком, но превентивном сдерживании. Никому никаких требований под угрозой пока не предъявлялось. Обозначилась «красная линия», в пределах которой Кремль, напротив, подтверждает обязательство не использовать ядерный арсенал. Москва официально вновь и вновь заверяет, что по-прежнему доктринально верна совместному заявлению пятёрки ядерных держав от 3 января 2022 года о недопустимости ядерной войны, в которой «не может быть победителей».
3 августа 2021, 15:21
Сергей Станкевич: кто онИсторик, политолог— Так что же, получается, что мы имеем дело с дипломатической войной грозных слов, а реальной ядерной опасности ни для кого нет?
— Не совсем так. Мы говорили о стратегическом уровне, на котором война «судного дня» в виде обмена тотальными ядерными ударами, действительно, ещё не на пороге. По Клаузевицу, нет такой политической цели, ради которой кто-либо рискнул бы прибегнуть к подобным средствам. Нас по-прежнему хранит от преступной глупости ситуация взаимного гарантированного уничтожения (mutually assured destruction). Но есть и другой уровень, на котором уже тлеет красная ядерная угроза.
В последние дни в экспертных дебатах пошла речь о возможности «ограниченного» и «локального» применения в военных действиях на территории Украины ядерных зарядов малой мощности. Вот к этой угрозе следует отнестись со всей серьёзностью.
— А почему в специальной операции, которая вроде бы предполагает ограниченный по масштабу и времени эпизод, дело дошло до ядерных аргументов?
— А вот почему. Во-первых, для выноса на сцену ядерного оружия появилась причина, которая раньше отсутствовала. В апреле 2022 года принципиально поменялась природа конфликта в Украине и вокруг него. И для России появилась невообразимая прежде прямая угроза.
16 апреля на американской авиабазе Рамштайн (Германия) была создана международная военно-политическая коалиция, которая день за днём втягивается в военные действия на стороне Украины. В «коалиции Рамштайн» 40 государств. Под неё созданы политический и оперативный центры управления. Цель сформулирована открыто — вооружить Украину и обеспечить ей все возможности, чтобы «победить на поле боя».
Только представьте себе: возникла коалиция 40 стран, работающая на военное поражение России. Можно утверждать, хоть и с оговорками, что ситуация постепенно деградирует к мировой войне.
Дополнительно к этому выводу толкает принятие в США «закона о ленд-лизе», который позволяет за 6 месяцев потратить свыше 20 млрд. долларов с целью провести всеобъемлющее перевооружение Украины самым современным оружием, включая авиацию, ракеты, ствольную и реактивную артиллерию. Все это смертоносное хозяйство можно использовать для переноса войны на территорию России. Скажем, американская РСЗО «Химарс», обещанная Киеву, имеет дальность стрельбы до 300 км. Между тем, от границы Украины до Белгорода 37-40 км, до Брянска, Курска и Ростова 155-162 км, до Воронежа 210-215 км. В ближайшие месяцы война может стать реальностью для крупных городов России.
Рамштайн и ленд-лиз означают, что США и их союзники переходят от поддержки воюющей страны к коллективному и непосредственному участию в войне против России. В политической риторике высокого уровня звучат слова о возможном послевоенном разделе России, об отрезании от неё отдельных территорий. Всё это выглядит как та самая «экзистенциальная» (то есть смертельная) угроза, которая в российских доктринальных документах служит основанием для применения ядерного оружия. В первую очередь того, которое используется прямо на поле боя.
— Что значит, на поле боя? Предполагается из пушек стрелять ядерными зарядами?
— В России ещё с советских времён существует арсенал ядерных зарядов малой мощности в виде мин и артиллерийских снарядов. Как недавно выяснилось, это наследие вполне дееспособно.
Упомяну только две системы первоочередной готовности: 240-миллиметровый миномет 2С4 «Тюльпан» и самоходное 203-миллиметровое артиллерийское орудие 2С7 «Пион». Оба эти «цветочка» в 2017-2020 годах прошли полный восстановительный ремонт (разборка-замена частей-сборка) и модернизацию соответственно на заводах «Уралтрансмаш» (Екатеринбург) и «Баррикады» (Волгоград). На них были установлены новейшие прицельные комплексы, радиостанции и навигационное оборудование.
Миномёт «Тюльпан», в частности, в ходе испытаний подтвердил способность отправлять на 20 км активно-реактивный боеприпас 3Б11 с ядерной боевой частью мощностью до двух килотонн в тротиловом эквиваленте. А пушка «Пион» оказалась способна стрелять активно-реактивными ядерными снарядами на 47 километров. Один атомный выстрел (по непроверенным заявлениям) способен скосить воинское подразделение численностью до бригады. Всего в распоряжении России не менее 2000 полевых атомных боеприпасов, точное число не известно.
— Думаете, всё это вскоре будет использовано?
— Понятия не имею. Но вероятность растёт с каждым днём. Тут что ещё важно. До сих пор в экспертной среде доминировала логика «автоматической эскалации». Многие утверждали, что если в боевых действиях в Украине будет использован один малый ядерный заряд, то дальше якобы практически неизбежен нарастающий обмен ядерными ударами вплоть до финальной катастрофы. Это недоказуемое, и возможно, ошибочное суждение. Риск эскалации есть, но никакого очевидного автоматизма всё же нет.
Строго говоря, только США могут теоретически пойти на повышение уровня ядерного конфликта, если в войне на территории Украины будут впервые в истории использованы артиллерийские снаряды и мины с ядерной начинкой. Президенту Байдену становится всё сложнее объяснять своему народу, почему от него требуют «полной гибели всерьёз» ради тех или иных геополитических проектов США в Восточной Европе. Байден и его команда будут колебаться. А лидеры объединённой Европы скорее всего попытаются остановить поезд над бездной. И уже вроде как готовятся встать стеной.
Вот последнее весьма показательное свидетельство. Президент Франции Эммануэль Макрон и канцлер Германии Олаф Шольц на встрече в Берлине 9 мая решительно высказались за урегулирование военного конфликта в Украине путём переговоров. Никаких речей о «военной победе» в их исполнении не прозвучало. Напротив, вместо общих благонамеренных призывов стали звучать требования.
Шольц назвал ситуацию в Украине «поворотным моментом в истории», который требует от европейских стран ответственной совместной работы для быстрого достижения мирного урегулирования.
"Наше требование заключается в том, чтобы переговоры были вновь начаты, чтобы переговоры между Россией и Украиной стали конкретнее, чтобы в них очень быстро было достигнуто соглашение […] Важно, чтобы мы очень быстро продвигались вперед, чтобы закончить войну. Наши требования ясны — война должна быть закончена, пушки должны замолчать, чтобы не было нового роста эскалации».
В словах лидеров Германии и Франции видно понимание нескольких критических вещей: никакой «победы на поле боя» не будет; урегулирование конфликта должно быть дипломатическим и компромиссным; действовать надо крайне быстро; эскалация боевых действий до ядерного конфликта в Европе — главная и всеобщая угроза, всё остальное второстепенно.
Если Германия и Франция сумеют закрепить такую позицию хотя бы в Европе, у Старого Света появится шанс на выживание в катаклизме, которому она неосмотрительно позволила зайти так далеко.