«Шотландская гвардия надрала задницу царю Николаю I в 1853 году в Крыму. Мы всегда можем сделать это снова» — заявил Уоллес. Что же онимеет в виду и о каком вообще военном эпизоде идет речь?
А говорил британский министр обороны про Балаклавскую битву Крымской войны 1853-1856 годов. Сама битва, к слову, произошла в 1854 году, поэтому Уоллес несколько напутал с датами. А эпизод, о котором он говорит, а именно противостояние 93 шотландского полка казачьей лаве в историю вошел, как «Тонкая красная линия».
И понятно, что сама эта война, и Балаклавское сражение и «Тонкая красная линия» — это часть огромного и сложного западного и непосредственно британского мифа о непобедимых войсках Королевства.
Миф, этот, кстати, по умолчанию принимается многими и в России. Когда часто можно услышать безапелляционное: «Россия в Крымской войне проиграла». Хотя, по большому счету, победителей в той кампании не было ни с одной из сторон. А уж если говорить о планах Британии, то они вообще закончились полным провалом.
Если говорить коротко и максимально упрощенно о причинах той войны, то она стала еще одним эпизодом «Большой Игры» тогдашних сверхдержав. Османская империя переживала в те годы и даже десятилетия далеко не лучшие времена. И за несколько лет до этого, той же Британией и Россией была несколько раз спасена от фактического уничтожения.
Однако, это государство все еще имело огромные территории, населенные, в том числе и православными народами. Защищать которые стремилась уже Россия. Вплоть до вывода из по власти Османов этих народов и целых стран.
А вот Британия, в рамках всей этой помощи Турции в какой-то момент заключила с оттоманами соглашение о беспошлинной торговле. И естественно, очень не захотела, чтобы единый рынок Порты дробился на множество малых суверенных государств, с которыми надо было заново оформлять уже не столь благоприятные для Соединенного Королевства торговые отношения.
Таким образом, если Россия воевала в том числе за интересы православных, то Британия — за деньги. В самом буквальном смысле этого слова.
К тому же, не устраивало Британскую Корону и то, что Россия планомерно усиливается в Европе. А особенно, за счет Балкан, которые и тогда были одним из ключевых регионов континента в смысле путей сообщения, торговли, да и геополитики.
Параллельно, во Франции многие десятилетия зрели реваншистские настроения относительно кампании 1812 года. Ну, и Наполеон III, пришедший к власти в результате очередного переворота имел весьма сомнительную легитимность, которая с трудом признавалась и самими французами, да и тем же Николаем I.
В общем, Франция тоже решила включиться в эту авантюру на стороне Британии и Турции. А также Австрии и Пруссии, которым также не нравилось усиление России.
В союзе с нашей страной тогда были только греки. В общем, типичная ситуация «весь цивилизованный мир» против России.
При этом, министром обороны Британии на тот момент был лорд Генри Джон Темпл, виконт Пальмерстон. У которого в отношении Крымской войны и будущего России в этой связи были прямо-таки грандиозные планы. А именно:
«Аландские острова и Финляндия возвращаются Швеции; Прибалтийский край отходит к Пруссии; королевство Польское должно быть восстановлено как барьер между Россией и Германией; Молдавия и Валахия и всё устье Дуная отходит Австрии, а Ломбардия и Венеция от Австрии к Сардинскому королевству; Крым, Черкессия и Грузия отторгаются от России; Крым и Грузия отходят к Турции, а Черкессия становится или независимой или связанной с Турцией отношениями сюзеренитета».
Фактически, это план этакого лихого расчленения России по юго-западным и южным границам, который должен был обнулить все достижения блестящей эпохи Петра Великого и Екатерины Великой. И понятно, что он, к счастью, не воплотился и близко. По итогам Крымской войны, «союзники» вернули даже захваченную южную часть Севастополя.
Кстати, итоги Крымской войны в плане жертв, тоже весьма показательны. Российская Империя потеряла погибшими совокупно 143 тысячи человек. При этом, 89 тысяч из них умерли от болезней.
А вот у противников России потери оставили 223 тысячи убитыми и ранеными. И, к слову, более всего убитыми потеряла даже не Османская империя, с которой, в первую очередь Россия и воевала. А Франция, которая потеряла более 97 тысяч солдат.
Вообще, если углубляться в подробности, то Крымский театр военных действий можно охарактеризовать абсолютно неадекватной оценкой сил противника с обеих сторон. Что, видимо, и привело к таким жертвам.
Можно здесь вспомнить, например то, что британцы планировали, что взятие Севастополя осуществится через неделю. По факту, осада этого русского города продолжалась почти год или 349 дней.
И одной их битв, в рамках которой турки, французы и британцы и хотели осуществить свой «севастопольский блицкриг» стало Балаклавское сражение. С цифрами потерь здесь тоже все более чем интересно. Союзники в этой битве потеряли 740 солдат убитыми. И 547 из них были именно британскими военнослужащими. Что касается России, то у нас потери составили 131 человек. Вероятно это и есть «надрать задницу» в понимании британского министра.
При этом, итог битвы заключался в том, что войска остались на тех позициях, которые заняли утром, перед началом сражения. Ну и по сведениям современников и очевидцев был колоссально деморализован турецкий экспедиционный корпус, солдаты и офицеры которого в итоге так и не оправились до конца войны, и более не выступали в качестве самостоятельной военной силы.
Что же касается «Тонкой красной линии», то это действительно один из эпизодов Балаклавской битвы. При этом, в британской исторической мифологии этот термин сопряжен с героической обороной против многократно превосходящих сил противника. Якобы, 93 шотландский полк, встав вместо четырех положенных по уставу шеренг в две, выдержал конную атаку уральских и донских казаков и не отступил.
Но на самом деле этой атаки попросту не было. Дело в том, что сама эта «линия» возникла в силу многочисленных ошибок союзного командования, когда войска были растянуты в слишком широкий и открытый фронт. Шотландцы не только встали заслоном, но еще и спрятались, чтобы уничтожить максимальное количество противника, если русские двинут основные силы на прорыв.
Но вместо основных сил в сторону британских позиций пошли 1-й Уральский казачий полк подполковника Хорошихина и три сотни 53-го Донского казачьего полка полковника Александрова. Всего шестьсот человек. Двинулись при этом настолько громко и парадно, что у шотландцев сдали нервы и они дали залп раньше, фактически обнаружив себя.
Отсюда, к слову, есть версия, что эта казачья лава была этаким провокационным маневром, чтобы обнаружить потенциального неприятеля, если тот организовал засаду.
Как написал английский историк Джордж Тейлор Денисон в своей «Истории конницы»: «Русские эскадроны совсем не собирались атаковать, а просто производили демонстрацию с целью побудить противника развернуть свои силы».
В итоге казаки вовремя остановились, и, по сведениям современников, дальше «битва» превратилась в громогласный обмен площадной бранью обеих сторон конфликта.
Собственно, вот и весь «пинок», про который на днях говорил нынешний британский министр обороны.
Впрочем, что характерно, господин Уоллес ни слова не сказал про другой эпизод Балаклавской битвы, о котором ему заочно напомнил спецпредставитель Минобороны РФ, Игорь Конашенков:
«Куда ярче в историю Балаклавского сражения вошло легендарное уничтожение в тот же день русскими артиллеристами всего за 20 минут целой аристократической английской бригады легкой кавалерии под командованием лорда Кардигана». И добавил, что именно этот эпизод сражения породил такой устоявшийся термин, как «пушечное мясо».
Собственно, думается, поэтому Британия в дальнейшем не особо стремилась вступать с Россией в прямые боестолкновения, предпочитая в рамках «Большой игры» использовать методы шпионажа, дипломатии, двойных договорённостей и натравливания на нашу страну других государств.
Чем, в общем-то, периодически занимается и сейчас. Правда, не то, чтобы слишком результативно. Все же, возможности у Королевства уже явно не те.