«Наркодилеры и проститутки»
«Хотя НФ запустил свой новый национальный сайт в запланированное время, подумайте о члене Европейского парламента от города Ним, чей сайт, который должен быть запущен сегодня, отражает на своей странице зловещий тройной ноль…».
В тот же день под этим сообщением появился комментарий от пользователя (в решении ЕСПЧ он проходит как S.B.):
«Этот великий человек превратил Ним в Алжир, нет ни одной улицы без магазина кебаба и мечети; господствуют наркодилеры и проститутки, неудивительно, что он выбрал Брюссель, столицу нового мирового порядка шариата».
Другой пользователь (в решении ЕСПЧ — L.R.) написал:
«Кальянные бары везде в центре города и еще и скрытые… Вот, что такое Ним, так называемый римский город… Торговля наркотиками, которой руководят мусульмане на улице, продолжается много лет».
На следующий день подруга политического оппонента Санчеза (некто L.T.) потребовала от первого комментатора (S.B.) удалить текст, который она посчитала расистским. И S.B. без проблем согласился, пояснив, что не знал, что его комментарии на стене политика видны всем. Тем не менее, 26 октября женщина подала жалобу как против комментаторов, так и против самого Санчеза.
Уголовный суд Нима на это ответил, что обсуждаемые комментарии можно расценивать как прямое или скрытое неприятие мусульман, а аргумент о невозможности постоянно мониторить свою страницу неприемлем, поскольку речь идет не об обычном гражданине, а о политике, заявления которого вызывают острую общественную полемику. Поэтому суд признал виновными не только авторов хэйт-спича, но и Санчеза как автора основного сообщения. Все были оштрафованы.
Апелляция оставила приговор в силе, отметив, что Санчез сознательно сделал стену публичной и знал, что пользователи могут оставлять там комментарии, а статус политического деятеля требует особой бдительности. Кассация также согласилась с решением.
Комментарий удалили, а штраф все-равно будет
В 2015 дело отправилось в ЕСПЧ, где лежало вплоть до 2021 года. Что же установил Евросуд? Во-первых, он признал, что свободу выражения взглядов Санчеза попрали вследствие совершения им противоправного действия. Во-вторых, таковое попрание было вызвано целью защиты прав или репутации других лиц.
ЕСПЧ согласился с национальным судом, что приравнивание мусульман с «дилерами и проститутками» продуцирует ненависть или неприязнь к мусульманам. Разжигание же ненависти и вражды не ограничивается призывами к насилию. Высмеивание определенных групп, оскорбление их религиозных убеждений уже является существенным условием, чтобы органы власти принимали меры для защиты уязвимых групп населения от безответственного использования свободы слова. Это понятно и логично. А вот дальше все не так однозначно. Суд заявил, что разжигающие вражду комментарии были частью политических дебатов, поэтому положение Санчеза как кандидата на выборах не может рассматриваться как смягчающее обстоятельство.
Имеется в виду, что доводы Санчеза о невозможности мониторить все комментарии не могут быть приняты, поскольку его страница была общедоступной, он должен был ожидать комментариев как минимум от своих 1800 друзей в Facebook и быть особенно бдительным во время предвыборной кампании. Тем более, Санчез на следующий день написал сообщение с призывом следить за содержанием комментариев, а значит знал о неподобающих комментариях, но не удалил их. Однако суд почему-то не учел, что комментатор S.B. удалил свой текст еще до призыва Санчеза, поэтому политик вполне мог о нем и не знать.
То есть касательно ответственности за этот удаленный по первому требованию комментарий вопросы остаются. Конечно, можно с помощью того же скриншота доказать, что ненавистнический текст был, но, если его быстро удалили? Ведь далее суд скажет, что владелец страницы в соцсети имеет 24 часа на удаление хэйтерского контента и тогда ответственность не наступит. Почему же не был отменен приговор в части, касающейся S.B., который все удалил в тот же день? Это первый непонятный момент. Как национальные суды должны пользоваться решением ЕСПЧ, в одном месте которого дается 24 часа для удаления разжигающих ненависть комментариев, а в другом — признается правомочность приговора суда Нима, который признал виновным и комментатора, и владельца страницы именно за удаленный в течение суток текст?
Именно поэтому один их судей в своем особом мнении не согласился с решением суда об ответственности владельца страницы:
«Ответственность владельца сайта перед публикой может быть приемлема только в том случае, если он знал о сообщениях и их размещении в Интернете, или если в противном случае он воздерживался от немедленных действий отозвать их, как только ему стало известно о них».
Судья точно также, как и мы не понял, как удалось доказать, что Санчез знал содержание уже удаленного комментария.
Дьявол в деталях
В целом же ЕСПЧ не нашел нарушения ст. 10 Конвенции (свобода выражения мнений), т.к. Санчез был осужден не за выражение мнения, в т.ч. в политических дебатах, а за «отсутствие бдительности и реакции» на противоправные комментарии, опубликованные на его странице в Facebook, т.е. как бы за пособничество в совершении противоправного деяния. Так, например, любой суд признает виновным человека, который видел, скажем, как совершалось ограбление, но не попытался этому воспрепятствовать или немедленно обратиться в полицию.
Санчез — политик правого толка и на его странице пасутся люди правых взглядов, в том числе праворадикальных. Самому Санчезу по положению необходимо сохранять некую респектабельность. Если он и считает мусульман «наркодилерами и проститутками», то прямо говорить об этом он не может. Но могут его сторонники, которым не надо участвовать в выборах. Они делают это на его странице, тем самым, по словам Кличко, окрашивая себя (и его) в те цвета, в которые они себя окрасили. Так это работает. На Украине в том числе. Условный Порошенко напишет что-то о «российской агрессии», а тысячи его адептов прибегут в комментарии с откровенным хейт-спич по национальному признаку, называя врагами и предателями русских граждан Украины. И да, Порошенко это поддерживает. Поэтому по сути своей решение ЕСПЧ верное — политик должен нести ответственность за своих последователей, поскольку именно он мотивирует их на противоправные действия.
Как доказать, что владелец страницы видел противоправный комментарий? Суд говорит, что это не требуется, владелец открытой публичной страницы обязан ее полностью мониторить, а если он этого не делает, то проблемы индейцев шерифа не волнуют.
Будет ли влиять на ответственность наличие у владельца доступа к его учетной записи? Например, у него поломался компьютер, и он пару суток не заходил на свой аккаунт. А если причина субъективная — не было настроения, с кем-то поссорился, решил отдохнуть от соцсетей, просто не заходил и все? Суд скажет, что политик во время предвыборной кампании должен заходить. Хорошо, а не во время? У политика не может быть личной жизни, проблем, не связанных с профессиональной деятельностью? А если политические дебаты происходят на странице не политика, а журналиста? Он тоже обязан постоянно мониторить? А если обычный гражданин (учитель, инженер, рабочий, медсестра, кто угодно) устраивает острые дебаты на своей странице? Он не является лидером общественного мнения, просто у него есть сетевые друзья (и враги), с которыми он активно переписывается. Заводской рабочий тоже должен ежесуточно мониторить все сообщения под своими постами?
Будет ли влиять на ответственность общедоступность или ограниченность записи на странице в соцсетях или сайте? Скажем, открытость поста только для друзей. В решении суда сказано, что приговор Санчезу правомочен, поскольку его страница открыта. А если открыта не для всех?
Что ждет Украину
Размытость общих формулировок создает широкое поле для спекуляций и провокаций. Означает ли решение ЕСПЧ, что каждый блогер обязан либо постоянно мониторить и редактировать комментарии в своем блоге, либо закрывать эти комментарии? А полностью закрывать или частично? От кого обязательно закрывать, а от кого не обязательно? Речь идет вообще обо всех блогерах или только о политиках? Как однозначно определить принадлежность к политике? Является ли политиком член политической партии, не участвующий в выборах? Является ли политиком беспартийный, который активно обсуждает политику в интернете?
Так что, определять будет каждый отдельный судья во многом по личному убеждению. По крайней мере, так сформулировано украинское законодательство — судья принимает решения согласно законам и своему внутреннему убеждению, т.е. субъективно. Это значит, что официальные власти, спецслужбы, банды праворадикалов и т.д. могут получать любые нужные им решения путем либо давления на суд, либо подбора «нужного» судьи. Несмотря на то, что подбором занимается автоматическая программа, в политически-мотивированных процессах ее неоднократно обходили.
Ярчайший пример — дело Дарьи Мастикашевой. Там во время автораспределения «ненужные» судьи неожиданно (на один день) теряли уголовную специализацию и не попадали в список для выбора, а потом специализацию снова чудесным образом обретали. В итоге выбирали троих судей из троих кандидатов. В теории можно подать на них жалобу в контролируемое американцами ГБР, но перспектива там слабая.
Жалоба в ГБР по поводу продления судом содержания под стражей для политзаключенного Андрея Татаринцева без участия обвиняемого (ему — диабетику — стало плохо, что зафиксировала «скорая») лежит в Бюро уже не менее полугода и за это время следователи не удосужились даже взять показания. А когда в результате реформы СБУ в ГБР перейдут работать все бывшие эсбэушные следователи, оппозиционным блогерам об этой организации в плане защиты своих прав можно будет забыть окончательно.
Необходимость постоянной модерации комментариев ударит по средним и мелким блогерам, которые не могут позволить себе нанять «литературных негров». Кроме того, средние и мелкие имеют и меньше финансовых возможностей для борьбы в суде. Им придется либо потерять единственную возможность общаться с народом (через комментарии), либо тратить уйму отсутствующего времени на модерацию, либо ждать уголовного преследования. Если это неугодный властям блогер, который критикует нацизм, войну и русофобию, то понятно, чем все закончится. Мы хорошо помним ботоферму, которая оставила без преувеличения несколько тысяч разжигающих ненависть комментариев под постом профессора Евгении Бильченко с критикой закона о тотальной украинизации. Такое количество невозможно вычистить за сутки, даже если больше ничем не заниматься. То есть решение ЕСПЧ дает широкие возможности для провокаций.
Представить же, что на Украине за язык ненависти осудят условных Стерненко, Билецкого или Карася практически невозможно. За рэкет, за убийство, за грабеж — не исключено, но за ненависть — никогда.