К середине августа запрещенная в РФ террористическая группировка «Талибан» объявила о захвате в Афганистане таких городов, как Газни, Герат, Кандаргар и Кундуз — административных центров одноименных провинций. Речь идет о том, что под контролем боевиков находится 2/3 страны. В западных СМИ со ссылкой на источники в разведке США появилась информация о том, что талибы в течение месяцев могут блокировать Кабул и даже взять его под контроль.
- Андрей, так ли все печально, как об этом говорят СМИ?
— Ситуация сложная, и она обострилась за последнюю неделю. Это факт, ничего с этим не сделаешь. То, что сегодня талибы контролируют 18 или 19 городов (всего в Афганистане 34 провинции) — это тоже факт, и это много. Не знаю, есть ли здесь 2/3, но это точно больше половины. Талибам очень быстро удалось осуществить их захват в последние 7-10 дней.
Ситуация острая. Меньше, чем через неделю будет понятно, насколько она поправима/непоправима для центрального правительства. Если в ближайшие 4-5 дней не произойдут определенные изменения, перспективы для официального Кабула могут быть самыми печальными.
- То, что произошло, это слабость центральных властей, или это сила талибов?
— Тут сразу несколько факторов. Главная причина — фактический отказ США от выполнения своих союзнических обязательств перед афганской армией и афганским правительством. Афганская армия не настолько сильна, как об этом говорили в США. Более того, реальная численность афганской армии в 2-3 раза ниже, чем это официально декларировалось.
Официально декларировалось около 350 тысяч человек. Но, по моей информации, реальная численность афганской армии — 53 тысячи человек и около 70 тысяч полицейских. Всего 120-130 человек. Этого недостаточно, чтобы контролировать ситуацию во всех провинциях страны.
Кроме того, боеспособность и боевой дух афганской армии оказался явно не на высоте. По той информации, которая у меня есть, одна из причин потерь этих уездов — отказ афганской армии по тем или иным причинам оказывать сопротивление талибам. Зато наиболее склонными к активному сопротивлению талибам оказались именно полицейские подразделения и силы МВД на местах. Армия оказалась слабее МВД.
Сил коммандос, по сути выполняющих роль пожарной команды, которая перебрасывается в разные районы страны в зависимости от того, насколько критическая там ситуация, тоже оказалось недостаточно. Они успешны и эффективны, но их физически не хватало на всю страну. Они были просто физически измотаны.
- Уточните, пожалуйста, в чем на данный момент состояли союзнические обязательства США?
— Они заключались в том, чтобы США наносили воздушные удары по позициям талибов. Афганские ВВС, к сожалению, испытывают серьезные проблемы с боеприпасами, с неуправляемыми реактивными снарядами (НУРС) класса «воздух-земля», которые применяются при такого рода боевых действиях. Эти снаряды элементарно кончились.
Американцы обещали воздушную поддержку и воздушные бомбардировки позиций талибов. Да, президент Байден неделю назад отдал команду бомбить позиции талибов в Самангане, но это была первая и последняя бомбежка, которая не привела к началу большой воздушной войны, на которую рассчитывали афганские силы безопасности.
Без воздушной поддержки они оказались уязвимы для талибов и тех иностранных банд, которые воюют под флагом Талибана (боевики Аль-Каиды* и другие джихадистские организации). Они воюют под руководством опытных пакистанских офицеров и при участии наемников военнослужащих. Боевики Талибана по-прежнему контролируются пакистанскими силовиками и спецслужбами, которые осуществляют операции по захвату городов.
Афганских силовиков не хватало не только для обороны городов, но и уездов. По моей информации, численность сотрудников полиции в уездах, которые ранее захватывали талибы, колебалась от 4 до 10 человек. Даже если уезд небольшой, это не две или три улицы. Естественно, этого очень мало, чтобы поддерживать порядок в военное время.
При этом талибы могли концентрировать на направлении важных для них ударов значительные силы. Например, в штурме Герата принимали участие до 4 тысяч боевиков. Примерно такая же численность была в Кандагаре. Без воздушной поддержки сопротивляться им боевики не могли.
Резюмируя, скажу, что главная причина такого перелома в пользу талибов — отказ США от союзнических обязательств по воздушной поддержке правительственных войск. Мои источники в силовых структурах Афганистана уверяют, что если бы такие бомбардировки были, ситуация бы изменилась на 180 градусов в течение двух суток. Но, к сожалению, они этих бомбардировок не дождались. Я думаю, что если в течение 3,4,5 дней американцы не начнут наносить такие воздушные удары по позициям талибов, то Кабул падет.
- Месяц назад мы говорили о наплыве беженцев в среднеазиатские республики чисто теоретически. Сейчас эта угроза реальна?
— Теперь угроза реальна. Теперь ситуация во многом корректируются с момента последнего нашего разговора. Это могут быть многочисленные беженцы. Речь идет о десятке тысяч человек, если не больше. Поэтому я считаю, что Центральной Азии и не только нужно готовиться к потоку беженцев из северных провинций. Хорошо, если это случится не в начале осени. А, может быть, раньше.
Но это не главная беда, которая может ждать регион. В толпе беженцев могут скрываться представители джихадистских структур. Если поток будет слишком большой, никакие фильтрационные мероприятия не смогут гарантировать, что в регион не проникнут боевики со всеми вытекающими последствиями.
- Какая из среднеазиатских стран наиболее устойчива?
— Узбекистан. Таджикистан, конечно, тоже достаточно уверенно себя чувствует. Хотя таджикские власти на протяжении последних нескольких лет оказывали поддержку талибам. Фактически на территории Таджикистана действовало представительство Талибана. Таджикские силовики и спецслужбы с санкции руководства страны оказывали им финансовую поддержку, продовольствием, ГСМ. Об этом стало известно благодаря последним откровениям лидеров Талибана. Поэтому я думаю, что Таджикистан сможет контролировать хотя бы приграничную часть своей территории за счет, как теперь выясняется, старых связей с талибами.
В этом смысле и Узбекистан, и Таджикистан выглядят весьма устойчиво. Правда, каждый по-своему. Узбеки не имели таких связей с талибами. Они делали ставку на генерала Дустума и узбекских формирований Северного альянса, которые пока еще держатся в Мазари-Шарифе провинции Балх. Но таджики рассчитывают, что на первых порах они могут контролировать ситуацию с безопасностью.
Думаю, особых иллюзий тут питать не стоит. Если Афганистан действительно окажется в руках Талибана, все предыдущие договоренности могут быть пересмотрены, и Душанбе на себе почувствует последствия укрепления талибов и других джихадистских структур в приграничных районах.
Как только афганская армия окончательно будет уничтожена, сдерживать джихадистские структуры на дальних рубежах будет некому. Этим придется заниматься силам безопасности Таджикистана, Узбекистана, Туркмении и даже России. Других союзников по борьбе с терроризмом у них не будет.
Это тоже серьезный вызов и для России.
- Вы активный сторонник помощи официальному Кабулу. Есть ли сейчас России смысл предоставить Афганистану «Грады» и бомбардировщики?
— Я считаю, что пока ситуация не стала фатальной, это нужно делать. Москва занимает выжидательно-наблюдательную позицию, но пока неизвестно, к чему это приведет.
— Я думаю, что Россия не может этого инициировать.
Кроме того, есть сильное пакистанское лобби в Москве среди дипломатов и бизнесменов, которые заинтересованы в пересмотре российской стратегической доктрины в Южной Азии от сотрудничества с Индией к «сбалансированным отношениям в регионе», выстраивая более тесные отношения с Пакистаном. Так не получится. Отношения между Индией и Пакистаном всегда были остры, сейчас этих противоречий будет еще больше, и Москве рано или поздно придется выбирать, с кем она больше будет дружить.
С Индией испортить отношения очень просто. К этому дело медленно идет. Но стабильных отношений с Пакистаном у Москвы тоже не будет. Раньше он находился под плотным влиянием Великобритании и США, сейчас он дрейфует в сторону Китая. Да, Китая вроде как наш союзник, но эта другая страна, которая будет выстраивать отношения с Пакистаном, исходя из своих интересов. Россия будет получать остаточную политическую прибыль от этого сотрудничества.
- Мы вообще пытались, условно говоря, «помирить» Индию с Пакистаном, сказав, что это англосаксы провоцируют вражду между двумя близкими народами, и что надо прекратить воевать?
— Близкими эти народы точно назвать нельзя. Их противоречия сопоставимы с противоречиями между палестинцами и израильтянами. Конфликт между Индией и Пакистаном насчитывает уже около 70 лет. Он возник после того, как Британская империя уходила из региона и санкционировала отделение от Индии исламских провинций и образования самостоятельных государств Пакистан и Бангладеш.
В нынешней ситуации я не очень верю в заговор англосаксов. Хотя нельзя исключать, что отказ американцев от выполнения союзнических обязательств перед афганской армией мог быть согласован с Пакистаном. Еще лет 10 назад в американских аналитических кругах высказывалась идея о передаче Афганистана под протекторат Пакистана. Джордж Фридман из Stratfor подобную версию изложил в написанной в 2010 году книге «Следующие 10 лет. 2011-2021». Он писал, что присутствие НАТО и США в Афганистане неизбежно закончится передачей Афганистана под пакистанский протекторат. Похоже, так оно и есть. Я не настаиваю, но и не исключаю того, что реализуется именно эта концепция.
Я не знаю, насколько это обрадует Исламабад. Этот подарок может оказаться троянским конем. Да, сегодня пакистанские генералы торжествуют, воспринимая это как свою победу над США и НАТО. Но нужно понимать, что пакистанцы во второй раз (как после советской кампании в Афганистане) вырастили нового бешеного пса джихада, которого они спустили с поводка. Никто не гарантирует, что когда он перегрызет горло кому только можно в Афганистане, он потом не вернется в Пакистан и не создаст проблемы против своего хозяина.
Пакистан и так испытывает большие трудности в общественно-политической жизни, связанной с расколом общества и внутренними конфликтами. Я думаю, что за нынешний джихадистский проект Пакистану придется заплатить большую цену. Просто чуть позже.