Покрасс-старший, Яков Моисеевич, был примерным иудеем, кротко живущим в черте оседлости под Киевом. В начале 90-х годов позапрошлого века Яков Моисеич перебрался в украинскую столицу и занялся колбасной торговлей — делом прибыльным и безопасным. Детки проявляли таланты, но скажите мне на минуточку, какие детки их таки не проявляют? Якову Моисеевичу надо было хорошо считать, чтобы прокормить такую ораву. Он посчитал и решил поставить на самого старшего — Самуила.
Мальчонку начали учить музыке и игре на скрипке.
После некоторых годов учения Самуил в новых скрипящих в до-мажоре ботинках отправился покорять Питер. И покорил — поступил в Санкт-Петербургскую консерваторию, где быстро стал одним из самых ярких студентов. Потом к нему присоединился Дмитрий, которого папа не учил ничему, но он тоже проявлял таланты! С чисто иудейской находчивостью он чуть ли не с восьми лет отплясывал на киевских улицах чечетку, пел песенки на бульварах и неплохо зарабатывал.
Умение выкручиваться и быстро ориентироваться в заданных обстоятельствах очень пригодилось братьям в годы революции. Уже в 1917 году их обучение в высшем музыкальном заведении России прекратилось. Два брата-иудея, собравшиеся было процвести при царизме, обнаружили, что все это время они были нещадно угнетены, и вернулись в Киев свободными, но совершенно нищими людьми.
И тут судьба начала внезапно улыбаться представителям освобожденных народов. Сложными путями революционной Украины Дмитрий в 1919 году добрался до Харькова, как раз, когда там обосновался Деникин.
Двадцатилетний Покрасс в военном Харькове оказался единственным парнем, разбиравшимся в музыке. 27 июня белый полковник Туркул заказал ему сочинение марша, посвященного доблести полка полковника Дроздовского — одного из организаторов белого движения на Юге России. Дело осложнялось тем, что марш должен был быть исполнен ровно через два дня на торжественном обеде в присутствии самого Деникина. И марш исполнили.
Не мудрствуя лукаво за основу мелодии сообразительный Дмитрий Покрасс взял народную песню «По долинам, по загорьям». Мотив оказался привязчивым.
Ровно в то же самое время появилось несколько песен на тот же мотив. Самая популярная из них — «По долинам и по взгорьям», или «Партизанская», — первая и самая популярная песня красноармейцев времен Гражданской войны. Кроме Марша Дроздовского полка на ту же мелодию был написан «Марш Сибирского полка». Уже позже, в 1935 году, чтобы добро не пропадало, Дмитрий Покрасс использовал ту же мелодию в песне «Комсомольская прощальная» на стихи Михаила Исаковского (помните это знаменитое: «Дан приказ: ему на Запад/Ей — в другую сторону…»?).
Вполне возможно, что участие Дмитрия Покрасса в создании «Марша Дроздовского полка» — это и легенда, хоть и красивая. Точно установлен другой факт его биографии — в 1919 году юный Покрасс оказывается в Ростове-на-Дону и снова попадает в разгар революционных событий. В белом Ростове Дмитрий вместе с братом Даниилом перебивался работой в местном эстрадном театре «Кривой Джимми».
Но судьба не дала ему затеряться среди безымянных авторов эстрадных куплетов. На глазах совершенно штатских братьев белый Ростов за пару дней стал красным — в город вошла Конармия Буденного. В красном Ростове талант Дмитрия оказался даже более востребованным, чем в белом. Буденному, не выигравшему ни одного сражения, нужен был весомый аргумент, который доказывал бы его гениальные командирские способности. Таким аргументом стал Марш Буденного, который и написал Покрасс в 1920 году.
Все уже давно забыли о военных подвигах вождя Конармии, да и были ли они? Но кто не помнит этого бессмертного:
Мы — красные кавалеристы,
И про нас
Былинники речистые
Ведут рассказ…
С тех пор Дмитрий Покрасс стал официальным штатным композитором Первой конной армии Буденного.
Самуил в это самое время сидит в Киеве и тоже подрабатывает эстрадными куплетами. Но и ему не удалось скрыться от пронзительного ветра революции. Настоящая слава ждала его не на эстраде, а на полях Гражданской воны, в которой тот не имел никакого желания участвовать. Именно Самуил Покрасс в том же 1920 году написал знаменитую песню на стихи П. Григорьева «Красная армия всех сильней». И снова брат Покрасс попал в десятку. Это будут петь всегда:
Белая Армия, черный барон
Снова готовят нам царский трон.
Но от тайги до британских морей
Красная Армия всех сильней!
Впрочем, сам Самуил, отличавшийся ярчайшим талантом, никакого тяготения к революционным маршам не имел и предпочитал писать музыку для городских романсов. В 1923 году братья Дмитрий и Даниил, давно перебазировавшиеся в Москву, переманили Самуила в столицу. Тот, было, прибился к расцветшему мюзик-холлу в саду «Аквариум», но слишком шумная постреволюционная жизнь Москвы была не для него.
В 1924 году он уехал в Берлин, потом в Париж, а потом окончательно обосновался за океаном в Голливуде. Больше в страну победившего социализма он не возвращался. По слухам, он оставил братьям Дмитрию и Даниилу изрядный архив из собственных музыкальных набросков. Этот архив, по всей видимости, сыграл немаловажную роль в их судьбе, а сам Самуил сделал блестящую карьеру в Голливуде.
Когда там задумали снять пародийную ленту «Три мушкетера», импровизации Самуила Покрасса так понравились продюсеру и режиссеру, что они не задумываясь поручили ему написать музыку к фильму. Результат превзошел все ожидания.
Фильм объехал весь мир, а песенку Дартаньяна распевали на всех континентах. Кстати, после войны этот фильм попал в СССР в качестве военного трофея и тоже был принят на ура. Самуил до этого момента не дожил. 15 сентября 1939 года Самуил Покрасс обедал в одном из голливудских ресторанов и внезапно почувствовал себя плохо. Смерть была быстрой и мучительной. Все говорило о том, что его отравили.
В гибели Самуила Покрасса обвинили русских эмигрантов, но доказать так ничего и не удалось.
Первый конный композитор Дмитрий Покрасс под шумок Гражданской войны отлично устроился в Москве дирижером и заведующим музыкальных театров «Эрмитаж» и «Палас». Поблизости всегда трудился брат Даниил. Они составляли хорошую пару — Дмитрий был вспыльчив и частенько прикладывался к бутылке, а Даниил был суховат и несколько занудлив. Впрочем, оба были достаточно талантливы и политически дальновидны, чтобы попадаться на глаза начальству только тогда, когда их было за что похвалить.
Удача подвалила к освобожденным иудеям в 1937 году. Режиссер-документалист Михаил Слуцкий решил снять фильм «Двадцатый май» о первомайском параде на Красной площади. Поэту Василию Лебедеву-Кумачу заказали стихи на тему весенней Москвы. Со стихами, правда, вышла некоторая неувязка. Мы все помним начало этой песни: «Утро красит нежным светом/Стены древнего Кремля…». Но в первой публикации в газете «Вечерняя Москва» 1 мая 1937 года начало было совсем другим:
Вечер тает в белой дымке
В ярком зареве зари
И на ножке-невидимке
Блещут бусы-фонари.
Нежные, красивые стихи. Проблема была только в том, что в 1915 году в ежемесячнике «Свободный журнал» малоизвестный поэт Аарон Палей напечатал стихи, которые начинались вот так:
Город замер в сонной дымке,
Гаснет зарево зари,
И на нитке-невидимке
Блещут бусы-фонари.
В мае 1937 года Палей пришел к главе Союза писателей Александру Фадееву, положил перед ним свежую «Вечерку» и старый «Свободный журнал» и предложил сравнить два текста.
«Хотите еще?» — спросил Палей.
«Хочу», — ответил Фадеев и тут же вынес вопрос о Лебедеве-Кумаче на ближайшее заседание правления Союза писателей.
Поэт Семен Кирсанов привел более десятка случаев вопиющего поэтического воровства Кумача. Воришку собрались, было, примерно наказать, но тот быстро сориентировался и тут же сдал в издательство новый сборник стихов, посвященных Сталину. Этот сборник его и спас.
Впрочем, братьям Покрассам нужен был не сам текст, а только его ритм. Песня получилась по-настоящему гениальной.
На братьев посыпались всевозможные пряники, лучшие из тех, которые могла предложить власть. Дмитрий становится лауреатом Сталинской премии, их с Даниилом песни распевают по всей стране. Эстрадные певцы срывают аплодисменты за романсы на их музыку. Карьера Дмитрия весело идет в гору. Теперь он руководит эстрадным оркестром железнодорожников и чувствует себя прекрасно.
Только после войны над головами двух мальчиков, когда-то явившихся в большой мир из-за черты оседлости, стали сгущаться тучи. Дмитрий сильно пострадал во время гонений на космополитов, но, подумав, отправился на гастроли на Дальний Восток, где его встречали толпы поклонников. В результате его не тронули.
Даниил тоже попал в неприятную передрягу. У него начался бурный и страстный роман с танцовщицей Юлией Мельцер, вдовой Якова Сталина, погибшего в немецком плену. Сталин был в ярости, Даниила начали травить в прессе, недалек был арест, но тут вождь народов умер и про удачливого любовника забыли. Сам любовник, впрочем, забыть не смог: в 1954 году он умер от сердечного приступа за баранкой собственного автомобиля.
Из всех троих Покрассов дольше всего прожил Дмитрий, к старости ставший неприятным брюзгой и изрядным скандалистом. Природа не пожалела композитора и наградила его болезнью Паркинсона. Он умер в 1978 году почти слепым, разбитым жизнью и болезнями стариком.
Так прошла жизнь талантливых братьев Покрассов. В ней была и слава, и трагедии. И все-таки солнце родной Украины навсегда осталось запечатлено в зажигательных революционных мелодиях Покрассов.