- Николай, насколько оправдался Ваш прогноз относительно того, о чём будут беседовать Джо Байден и Владимир Путин?
— Ожидания от саммита были низкими с обеих сторон, а повестка дня была достаточно открытой жёстко несформулированной заранее. Поэтому оправдались не только мои прогнозы, но и многих других экспертов, которые предсказывали, что главным вопросом вольно или невольно станет дискуссия о стратегической безопасности в самом широком смысле этого слова.
Не оправдались прогнозы в отношении того, что внимание будет уделено Украине, она упоминалась в разговорах, но судя по всему, особого акцента на этом сделано не было.
Как известно, было сформулировано четыре проблемы, над которыми две стороны готовы начать предварительные дискуссии прямо сейчас, а также были короткие осуждения по целому ряду других региональных проблем и проблем, связанных с внутренней политикой в обеих странах.
Кроме стратегической безопасности, где два президента подписали даже совместное короткое заявление, было решено проводить экспертные консультации по вопросам кибернетической безопасности, по вопросам возможного обмена заключёнными гражданами стран, находящихся друг у друга в тюрьмах и восстановления возможности полноценных дипломатических отношений.
Говоря о последнем можно сказать, что они вернутся достаточно быстро, это вопрос дней и недель. Произойдёт возвращение к нормальной работе консульств и восстановление дипломатического штата в обоих посольствах, но мне представляется, что вопросы российской дипломатической собственности в США не будут решены так быстро, и станут определённым камнем преткновения.
- Что касается первой группы проблем, связанных со стратегической безопасностью, обеими сторонами было заявлено о возврате к идее о невозможности победы в ядерной войне. Что это значит, почему Россия настаивает на этом?
— Россия давно предлагала США вернуться к этой идее и взаимно согласиться на неё. Честно говоря, я не очень понимаю, почему Россия на этом настаивает, хотелось бы понять детали этого обещания, потому что это единственная площадка, где Россия и США выступают равноценными партнёрами.
На всех других площадках вес и возможности России существенно меньше, чем в США.
В какой степени это свяжет руки России? Не секрет, что у НАТО и США огромное преимущество в неядерных силах, конвенционных армиях, потому войну обычного типа они могут выиграть, а ядерную войну нет. Почему Россия отказывается от такой возможности самозащиты, я не понимаю, поэтому хотелось бы видеть детали того, что имеется сторонами в виду под «стратегической безопасностью».
Кроме того остаётся открытым вопрос о том, будет ли в этом понимание входить новые виды угроз, например, киберугрозы, химическое оружие, биологическое оружие, особенно на фоне коронавируса, происхождение которого до сих пор неясно, климатическое оружие и т.д. Или всё ограничится только контролем над ядерным оружием?
Здесь важны детали, как говорится, в них дьявол. Сама по себе идея стратегической безопасности может значит «ничего», и переговоры могут вестись годами, десятилетиями, поэтому хорошо, что диалог начался, но никаких гарантий, что он будет содержательным нет.
Тема обмена заключёнными тоже может проходить довольно долго и иметь много юридических аспектов, на самом деле эта тема будет носить в немалой степени технический характер. Она может быть основой для роста взаимного доверия и улучшения отношений.
- Давайте обсудим кибернетическую безопасность, об этом сейчас много говорят. Я так понимаю, что после заявления Байдена российские власти могут вздохнуть спокойно?
— Да, это так, Байден заявил, что он не обвиняет их в организации кибератак на США, тем не менее, американцы убеждены, что эти кибератаки осуществляются с территории России и через российские кибернетические структуры. Поэтому на российском правительстве лежит ответственность за прекращение этих атак, так или иначе.
Кстати, такая же ответственность, даже больше по объёму лежит и на правительстве США, с территории которых осуществляется наибольшее количество атак на разные страны мира, в том числе и на Россию.
Я глубоко убеждён, что современные хакерские организации по сути дела структурно повторяют организации террористов. Террористы уже давно действуют наднационально, вненационально. Бессмысленно спрашивать, какое у них гражданство, какой паспорт в кармане и какой они национальности.
Мы боремся с терроризмом, понимая, что в подавляющем большинстве случаев эти террористы не представляют правительства стран, чьи паспорта у них в карманах. Такая же ситуация с хакерами, хакеры стали международной силой, бороться с ними тоже надо как с террористами, а не обвинять национальные правительства в их поддержке, хотя такая поддержка, конечно, периодически может оказываться реальной.
Мне представляется, что кибернетическая безопасность наиболее перспективная сфера возможного сотрудничества России и США, где можно показать и наличие доброй воли и начать восстанавливать элементы взаимного доверия и отрабатывать методы совместной работы.
По крайней мере, здесь есть конкретный интерес, нельзя допустить, чтобы международные хакерские организации взламывали национальные финансовые и политические институты, прерывали технологические цепочки, шантажировали национальные экономики.
Здесь интересы России и США совпадают, хотя, конечно, надо иметь в виду, что и та, и другая страна могут в глубине души понимать, что кибератаки могут стать акциями военного типа, применёнными против них или ими самими. Иными словами, оценивая этот саммит, надо иметь в виду, что внешняя политика, это не спринт, а марафон.
Этот саммит не способен начать улучшать российско-американские отношения, но хотелось бы надеяться, что он хотя бы начнёт препятствовать процессу их дальнейшего ухудшения.
Не надо относиться к нему как к электрическому выключателю. Президенты встретились, повернулся тумблер и зажёгся свет. Тумблер не повернулся, свет не зажёгся, но после этой встречи появилась некая надежда, что у стран есть желание повернуть этот тумблер рано или поздно.
- В русской, а также и в советской традиции кухонной политической аналитики, в хорошем смысле, которая со временем эволюционировала в политическую аналитику социальных сетей, принято обсуждать детали. Кто как посмотрел, кто во что одет, цвет галстука, рукопожатие и прочие нюансы. Американцы обсуждают такие встречи, как это делают русские, подетально, или это не в их характере?
— Американцы любят обсуждать, как другие обсуждают вот эти детали. Сами по себе для американцев эти детали гораздо менее важны, всё-таки надо иметь в виду, что Америка — это царство глубокого либерализма в то числе в вопросах поведения, дипломатического протокола и очень многих формальностей. Они менее важны, чем в старом свете.
Что касается этого конкретного саммита, то надо иметь в виду, что встретились два, безусловно, самых опытных, самых тренированных, самых профессиональных политиков мира, поэтому оценивать их разговор по внешним проявлениям немного поверхностно.
Оба высказали высокое мнение о профессионализме и об умении вести дискуссию друг друга. Все источники говорят о том, что встреча была доброжелательной, не конфронтационной, без угроз, шантажа и наездов.
Позиции двух сторон были высказаны, были выслушаны и были услышаны. Вопрос остаётся открытым о том, будут ли они приняты в расчёт. Я думаю, что в течение шести-двенадцати месяцев мы об этом узнаем.
Ещё раз повторю, что от саммита нельзя было ожидать обсуждения всех тем, которые надо обсуждать. Президенты говорили почти два часа друг с другом, установив своеобразный политический рекорд. Мне кажется, они вовремя остановились, не стали может быть, намеренно слишком подробно переходить к темам, которые начали бы усиливать их конфронтацию.
Они нашли темы, где можно поговорить без лишней конфронтации и мне кажется, вовремя остановились, поэтому Украина и целый ряд других проблем выпали из эпицентра дискуссии, но это не значит, что они выпали из двусторонних отношений этих стран.
Этот саммит должен стать началом чего-то, но в противном случае он мог стать концом всего.
- Улучшатся ли российско-американские отношения после этого саммита?
— Я думаю, что нет, но этот саммит помог структурировать конфронтацию, высказать свои позиции напрямую друг другу и замедлить дальнейшее ухудшение двусторонних отношений. Этого уже более чем достаточно для одной встречи.
Кстати, нет никаких гарантий, что эта встреча не будет последней, по крайней мере, можно сказать, что в сухом остатке вопрос, который так любят поднимать в российских СМИ, вопрос о войне, ушёл далеко с повестки дня, если он там и был. На мой взгляд, кстати, его там не было изначально.
- Какая реакция у американцев и у американских СМИ на итоги саммита?
— Американцы восприняли итоги саммита гораздо более критически, чем российские СМИ. Сразу после окончания саммита Байден стал подвергаться атаке собственных средств массовой информации и это объяснимо.
Американские СМИ настроены в массе своей достаточно антироссийски. Многие в Америке ожидали, что Байден поставит Путина на место, добьётся от него признания вины, покаяния и обещания больше так не делать. У самого Байдена таких ожиданий не было, он слишком опытен для этого. Но в Вашингтоне ему придётся выдержать мощную волну критики по итогам саммита.
Вопрос для российской стороны может заключаться в том, в какой степени Байден её выдержит, а в какой степени ему придётся отказаться от тех и так почти эфемерных договорённостей с Путиным, и вернуться к жёсткой риторике и намеренной конфронтации.