Правда, не сразу после того, как этот канал будет построен, а тогда, когда будет прокопан и другой, параллельный уже Дарданеллам, о строительстве которого в Анкаре также говорят.
Однако посмотрим, что гласит текст документа, который был подписан 20 июля 1936 года в швейцарском курортном городе Монтре и именуется «Конвенция о режиме проливов». Впрочем, речь идет не о проливах вообще, а исключительно о Босфоре и Дарданеллах.
Так, согласно статье 14, «общий максимальный тоннаж всех судов иностранных морских отрядов, могущих находиться в состоянии транзита через Проливы, не должен превышать 15 000 тонн, за исключением случаев, предусмотренных в статье 11 и в приложении III к настоящей Конвенции». 15 000 тонн. Однако отряды, указанные в предшествующем абзаце, не должны состоять более чем из девяти кораблей.
Для лучшего понимания надо иметь в виду, что в таком эсминце, как «Дональд Кук», например, водоизмещение составляет около 7000 тонн, в ракетных катерах — 800-1000.
Оговорки насчет превышения тоннажа для нас не принципиальны, так как статья 11 касается военных кораблей причерноморских держав, а в приложении III говорится о трех конкретных японских судах, давно прекративших существование.
Да, поскольку каналы — не проливы, то, значит, на проходящие через них корабли эти нормы распространятся не будут — ни по тоннажу, ни по количеству.
Однако все это беспокойство снимается статьей 18, которая регулирует как тоннаж, так и сроки пребывания кораблей нечерноморских держав в Черном море.
«1. Общий тоннаж, который Державы, не прибрежные к Черному морю, могут иметь в этом море в мирное время, ограничивается следующим образом:
a) за исключением случая, предусмотренного в параграфе b), следующем ниже, общий тоннаж названных держав не будет превышать 30 000 тонн;
b) в случае, если, в любой данный момент, тоннаж наиболее сильного флота в Черном море превысит по крайней мере на 10 000 тонн тоннаж наиболее сильного флота в этом море ко дню подписания настоящей Конвенции, то общий тоннаж в 30 000 тонн, предусмотренный в параграфе а), будет увеличен настолько же, вплоть до максимальной цифры в 45 000 тонн;
c) тоннаж, который какая-либо из неприбрежных Держав будет иметь право иметь в Черном море, будет ограничен двумя третями общего тоннажа, предусмотренного в изложенных выше параграфах а) и b).
2. Какова бы ни была цель их пребывания в Черном море, военные корабли неприбрежных Держав не могут оставаться там более двадцати одного дня».
Согласно той же статье, причерноморские державы дважды в год сообщают турецкому правительству тоннаж своих военных флотов. Этих цифр мне не приходилось встречать, однако во всех источниках пишут, что максимальный тоннаж флотов для нечерноморских держав сейчас составляет 45 000 тонн, то есть втрое больше, чем они могут проводить через проливы единовременно. Но при этом максимальный тоннаж для одной державы ограничен 30 000. Главный же пункт — ограничение срока пребывания военных кораблей тремя неделями.
И ввод в действие Турцией каналов не меняет ни этих сроков, ни норм по тоннажу, ибо эта статья конвенции не привязана к проливам. Единственная проблема, которую каналы создадут, — в том, что максимальный тоннаж можно будет нарастить быстрее. Но это второстепенно по сравнению с главными ограничениями, которые давно вызывали раздражение американцев, даже в те времена, когда до новой холодной войны было далеко.
Так, еще более полутора десятков лет назад США хотели обойти конвенцию, распространив на Черное море проходящую в Средиземном операцию НАТО «Активные усилия», — создать постоянное присутствие в акватории натовского флота под предлогом борьбы с терроризмом. Турция воспрепятствовала, чем вызвала явное раздражение в Вашингтоне. Как говорил в Комиссии по иностранным делам Сената США 8 марта 2005 года известный лоббист расширения НАТО президент Института переходных демократий Брюс Джексон, «в июне 2004 года с целью поддержания своего рода региональной гегемонии Турция сыграла ключевую роль в блокировании расширения наблюдательной операции НАТО "Активные усилия" на Черное море… Возможно, более всего беспокоят сообщения о турецко-российских переговорах о координации политики в Черноморском регионе, которая неизбежно осуществлялась бы за счет меньших, проевропейских демократий». Под последними имелись в виду прежде всего Украина и Грузия.
А во время российско-грузинского конфликта в августе 2008 года Турция не допустила для гуманитарной помощи Грузии переоборудованные из танкеров американские госпитальные суда T-AH-19 «Мерси» и T-AH-20 «Комфорт», ибо водоизмещение каждого (около 70 тыс. тонн) превышало допустимый тоннаж эскадры третьих стран. Само обращение американцев относительно этих кораблей представляло собой проверку: а не сочтут ли турки такие суда невоенными, открыв тем самым лазейку для обхода конвенции и в других случаях? Но статья 9 документа говорит, что режим прохода через проливы и пребывания в Черном море не распространяется лишь на «вспомогательные корабли военного флота, исключительно приспособленные для перевозки жидкого или иного топлива».
Но хотя формально турки были абсолютно правы, представляется, что в случае симпатий к американцам они могли оказаться более уступчивыми. Тем более что лазейка в конвенции Монтре тоже есть.
Так, Турция имеет право пропускать военные корабли всех стран по своему усмотрению не только во время войны с ее участием (статья 20), но и в случае ее угрозы для себя. Вот как сформулирована статья 21 конвенции:
«В случае если Турция считала бы себя находящейся под угрозой непосредственной военной опасности, она будет иметь право применять постановления статьи 20 настоящей Конвенции.
Если Турецкое Правительство использует возможности, предоставляемые ей изложенным выше абзацем первым, она уведомит об этом Высокие Договаривающиеся Стороны, а также Генерального Секретаря Лиги Наций.
Если Совет Лиги Наций большинством в две трети голосов решит, что меры, принятые таким образом Турцией, не обоснованы, и если таково будет равным образом мнение большинства Высоких Договаривающихся Сторон, подписавших настоящую Конвенцию, то Турецкое Правительство обязуется отменить данные меры».
Однако Лиги Наций не существует, следовательно, если Турция использует это положение конвенции Монтре, то нет международно-правового механизма заставить ее отступить. А теоретически видеть военную угрозу для себя она при желании могла бы и в российско-грузинском конфликте 2008 года, и когда в 2015-2016 годах российские и турецкие интересы резко сталкивались в Сирии, и, наконец, в минувшем году во время армяно-азербайджанского конфликта, особенно если бы Россия тогда активно поддержала Армению (в этом случае и США, и Франция пожертвовали бы симпатиями к Пашиняну ради военного присутствия в Черном море). В 2008-м Турция угрозы явно не видела (что видно по отказу пропустить американские госпитальные суда), а в других случаях тоже не делала никаких намеков, по крайней мере публичных.
Но рост амбиций турецкого лидера Реджепа Эрдогана — объективная причина не забывать, что лазейка для обхода конвенции Монтре у турок все равно имеется, независимо от существования каналов в обход Босфора и Дарданелл.
Также есть и не связанный с конвенцией теоретически возможный способ для постоянного американского присутствия в Черном море — это фиктивно продать Украине (или Грузии, Румынии, Болгарии) боевые корабли, которые, номинально числясь украинскими, реально оставались бы американскими. Прецедент такой в истории есть, и очень громкий: в начале Первой мировой Германия, спасая свои крейсера «Гебен» и «Бреслау» от английской и французской средиземноморских эскадр, фиктивно продала эти корабли Турции, на тот момент нейтральной, но через пару месяцев вступившей в войну на стороне Германии.
Другие прецеденты не припоминаются. Но запретов для таких сделок нет. Другое дело, что сама география делает их в нашем случае нецелесообразными, по крайней мере относительно крупных кораблей. Так, бывший командующий Черноморским флотом генерал Владимир Комоедов в интервью «Взгляду» в конце 2018 года отмечал: «Даже если теоретически предположить, что через Мраморное и Средиземное моря США попытаются, вопреки конвенции Монтре, сосредоточить на черноморском направлении свои авианосцы и корабли-ракетоносцы, им не будет никакого смысла заходить в закрытый театр военно-морских действий, которым является Черное море, которое простреливается вдоль и поперек силами нашего флота и Южного округа».