Иван Лизан: Минск до сих пор не привык, что Москва научилась считать деньги

Проблема российско-белорусского экономического сотрудничества состоит в том, что Минск хорошо научился просчитывать свою выгоду, но отказывает Москве в этом праве, считает глава аналитического бюро проекта СОНАР-2050 Иван Лизан
Подписывайтесь на Ukraina.ru

Ужасы нашего Островца. Белоруссия и Россия запускают АЭС, в Прибалтике готовятся к ядерной катастрофеЛукашенко все больше времени уделяет экономике. Это не странно: страна три месяца находится в перманентном политическом кризисе, в ходе которого враги законной власти пытаются бить по ее основе
Он рассказал об этом в интервью изданию Украина.ру.

- Иван, сегодня приходится слышать достаточно радикальную оценку специалистов, что Россия путем различных дотаций и преференций оказывает Белоруссии поддержку в несколько миллиардов долларов в год, предоставляет свой рынок, а взамен получает контрабандную продукцию и выслушивает претензии относительно якобы высоких цен на энергоносители. Действительно ли экономически Москва ничего не получает от сотрудничества с Минском?

— Утверждение не соответствует действительности в части выгод России от сотрудничества. По части дотаций и субвенций РБ, оказываемых как в натуральном (поставки нефти по ценам ниже рыночных), так и в денежном виде (льготное кредитование без политических условий), всё верно. Суммы дотаций и субвенций посчитаны, обсуждать их смысла нет.

Теперь по части выгод. Как правило, не учитывается аспект промышленной кооперации: по обе стороны в рамках одного рынка работают миллионы человек в машиностроении, которое очень легко потерять, но крайне сложно воссоздать. Потеря белорусских предприятий была бы для России очень сильным ударом в наше время, а лет 6-7 назад — катастрофой: одновременно импортозаместить и украинскую, и белорусскую продукцию было бы невозможно.

Но время идёт: в России после 2014 года стало меньше денег, началось импортозамещение, государство стало активнее поддерживать национальный капитал, который, в свою очередь, согласен импортозамещать что угодно в случае, если ему оказывается соответствующая господдержка. И вместо того чтобы внимательно изучать происходящие в России процессы, многие мои белорусские коллеги по аналитическому цеху стали генерировать разнообразные теории заговоров о том, как «Газпром» и «Роснефть» захватили контроль над Россией и пытаются удавить Белоруссию.

Реальность куда сложнее и интереснее, чем конспирология. Просто российская бюрократия отказывается от неолиберализма и берёт на вооружение практики неомеркантилизма, которому свойственен протекционизм.

С российской стороны же часто дискурс скатывается в логику кормильца и нахлебника, что лишь подогревает задор белорусских националистов и многих белорусских экспертов/чиновников, которые настроены по отношении к России либо враждебно, либо потребительски.

Союз с перспективами. Эксперты о будущем ЕАЭССейчас Евразийский экономический союз может брать лучшее от Европейского Союза, но чтобы догнать ЕС, потребуются долгие годы, говорят политические эксперты. Сам Европейский Союз ведь тоже набрал силу почти за 30 лет
- Белорусская сторона объясняет свою политику многовекторности необходимостью диверсификации своего экспорта по схеме 30:30:30, поскольку те же страны ЕАЭС не смогут употребить всю ее продукцию и потому что тот же «Газпром» предпочитает доллары США. Насколько правдоподобно такое объяснение?

— Формула 30:30:30 — это желание официального Минска снизить экономическую зависимость от России в рамках активно проводимой РБ с 2015 года политики многовекторности. В политике этот подход завёл РБ в тупик, свидетелем чего мы были во время прошлогодней избирательной кампании, когда в РБ искали «руку Москвы», диверсантов «ЧВК Вагнера» и клеймили своих же граждан Цепкало, Бабарико и Тихановского агентами России.

В сфере экономики формула 30:30:30 оборачивается для Минска большими издержками: около 50% белорусского экспорта как шли, так и идут в Россию. Причём это наиболее высокопередельная и технологичная часть экспорта: машины, оборудование, продукты питания с высокой степенью переработки. В ЕС идёт сырьё (нефтепродукты, калийные соли), изредка — о чём обязательно рассказывает как о победе белорусская БелТА — электробусы и бумага. Но это редкие исключения.

Пока что белорусские попытки в рамках данной формулы отвязаться от российского рынка оборачиваются убытками, ярким примером которых является поиск «альтернативной» нефти. РБ из-за нежелания углублять интеграцию с Россией теряет привилегированное положение страны-переработчика нефти (им она пользовалась из-за ранее проведенного в РФ налогового манёвра, текущий манёвр не первый и не последний), что оборачивается выпадающими доходами. Но вместо того чтобы договориться и углубить интеграцию, Минск сам для себя вводит фактически налог на диверсификацию, переплачивая за танкерную нефть, пытаясь что-то доказать то ли себе, то ли Москве. Это, конечно, право Минска: никто не может запретить властям суверенной и независимой страны переплачивать, но к экономике такие решения не имеют никакого отношения.

Что касается «Газпрома», то попытки приплести его ко всему, что происходит в союзных отношениях, — яркий показатель вопиющего непонимания многими белорусским экспертами роли данной корпорации в российской экономике. Она — инструмент для пополнения казны и развития ряда отраслей экономики (газопереработка и газохимия), а не субъект политики. «Газпром», если провести параллели, — молоток, а не рука с молотком.

Роуминг преткновения — что тормозит интеграционный проект России и БелоруссииОбещаниями отмены роуминга между Белоруссией и Россией кормят давно. Хотя этот вопрос казался едва ли не единственным наряду с запуском БелАЭС примером успешных переговоров по «дорожным картам». Но что-то явно идет не так
- Белорусская сторона предъявляет претензии за то, что вопреки предварительным договоренностям до сих пор не был создан единый энергетический рынок, обвиняя в этом тот же «Газпром» и его опасения утратить монопольное положение. Почему же рынок до сих пор не создан?

— Единый рынок газа в ЕЭАС должен быть сформирован к 2025 году — такие на себя Россия брала обязательства при учреждении ЕАЭС в 2014 году. От своих обязательств Россия не отказывается, но и спешить не считает целесообразным — такой рынок для России обернётся убытками, и в Москве хотели бы понимать, что получат взамен. Дело в том, что в Минске очень хорошо научились считать свои рубли, но упрямо отказывают России в праве считать свои рубли. А интеграция — это история о взаимовыгодности.

- А почему не был создан энергетический союз с едиными ценами на нефть и газ, несмотря на приватизацию Белтрансгаза?

— Потому же, почему все попытки интегрировать белорусские и российские компании в 2013-2015 гг. потерпели фиаско. Минск хочет получать дешёвые энергоносители и продолжать проводить многовекторную политику, Москва видит в таком подходе для себя только политические риски и экономические убытки. «Белтрансгаз» продали в 2011 году, затем на протяжении последующих лет 4 шли разговоры об углублении интеграции и создании общих предприятий: обсуждались конфигурации по «Интегралу» (производил микроэлектронику), союзные предприятия (СП) МАЗа и КамАЗа, но ни о чём не договорились. Поэтому моя гипотеза — крайне льготные цены на углеводороды для Минска были увязаны с углублением интеграции ещё в начале прошлого десятилетия.

- Некоторое время назад предлагалось локализовать производство БелАЗа на территории РФ. Есть какие-то новости в этом вопросе?

— На наших глазах идёт 5-я попытка создания таких СП. Если раньше белорусов — Россия для них рынок №1 по карьерной технике — пытались завлечь в Россию «пряником» (новыми заказами), то теперь, когда на российском рынке активизировались конкуренты БелАЗа, речь идёт о «кнуте» (открытии конкурентами БелАЗа своих сборочных производств в России).

Удача Лукашенко. Как Белоруссия лавирует в нефтяном кризисеПрезиденту Белоруссии очень везёт. Удача приходит тогда, когда кажется, что надежд не осталось. И здесь не идёт речь о профессионализме или хватке Лукашенко: ситуацию решают абсолютно не зависящие от него обстоятельства
Чтобы не сдавать позиции на рынке, Минск активизирует разговоры о локализации и даже делает в этом направлении кое-какие шаги. Но если угроза позициям РБ на данном рынке снизится, то никакой более глубокой локализации не будет. Однако если быть предельно честными, то БелАЗ и так процентов на 60 — российский.

Впрочем, такой подход (отказ от углубления интеграции и создания СП) уже стоил снижением рыночной доли МАЗа в части грузовиков и автобусов на рынке России и проблемам для «Гомсельмаша» на рынке комбайнов.

- Белорусская нефтяная компания не продлила контракт на грузоперевозки с железными дорогами Литвы. Если говорить однозначно, то переориентация транзита идет медленно, но верно, или это просто пустые обещания?

— Пока что мы видим основательную проработку этого вопроса на уровне чиновников, а не реальную переориентацию грузопотоков. Переориентация грузопотоков — дело сложное и растянутое во времени, Россия из портов прибалтийских республик уходит уже больше десятилетия, поэтому не стоит ожидать, что Минск сможет уйти оттуда за год-два. Это тоже вопрос о десятке лет, но перед этим сторонам нужно основательно проработать вопрос экономики. Собственно, этим они пока что заняты.

- Как вы оцениваете перспективы белорусской АЭС? Может ли она принести пользу и Москве, и Минску?

— Она уже принесла пользу и Москве, и Минску: в экономике (рабочие места и сбыт продукции), энергетике (снижение зависимости РБ от газа, появление задела для модернизации белорусских ТЭС), политике (фактор раздражения для Прибалтики и сближения для Москвы и Минска), пиаре (проект успешно реализован), технологиях (строительство АЭС данного проекта за пределами России), а ещё, возможно, интеграции (БелАЭС может стать важным звеном в едином рынке электроэнергии ЕАЭС). БелАЭС — главный интеграционный проект начала XXI века для РБ и РФ, но вокруг неё очень много информационного шума, который генерируют Прибалтика и наши журналисты, которые считают своим долгом отвечать на всё, что звучит от их прибалтийских коллег.

- Шеф-редактор проекта СОНАР 2050 Семен Уралов предлагает закрепляться на рынках наших союзников с товарами с высокой добавленной стоимостью, чтобы, условно говоря, Россия закупала БелАЗов на 100 млн долларов, а белорусы закупали бы наши турбины. Насколько это осуществимо, учитывая закрытость белорусского рынка 18 тарифными ограничениями и разговорами об угрозе российских олигархов?

Минский цугцванг. Почему белорусский нефтегазовый шантаж при Лукашенко неизбеженОтношения Минска и Москвы в нефтегазовой сфере постоянно лихорадит. Причем инициатором этой лихорадки выступает президент Белоруссии Александр Лукашенко
- Это единственно возможный способ сохранить интеграцию: сесть, договориться, разделить рынки и торговать друг с другом, наращивая объёмы взаимной торговли товарами высокого передела. Россия-2021 и Россия-2010 очень отличаются: десять лет назад философия российской бюрократии была простая: продадим нефть и газ задорого, всё остальное купим. С 2014 года эта формула дала сбой, зато теперь подход другой: импортозаместим всё, что необходимо.

Поэтому если Минск не хочет стать импортозамещаемым, то ему нужно быть в авангарде интеграции, а не продолжать эксперименты с политической и экономической многовекторностью, особенно если они изначально были обречены на провал.

- Насколько нынешний политический кризис в республике может угрожать экономическому сотрудничеству?

Экономическому сотрудничеству он не угрожает, наоборот, стимулирует. Но сотрудничество идёт на низовом уровне — им занимается бизнес. Государство, наоборот, пытается заниматься экономической многовекторностью.

Рекомендуем