Оно показывает, что Россия способна в одиночку добиться реализации документа о справедливом урегулировании конфликта, тех самых Мадридских принципов, о которых я подробно писал раньше.
Так, для Армении, а именно ей надо было делать первый шаг в урегулировании, было важно, чтобы деоккупация занятых армянами районов Азербайджана за пределами Карабаха была синхронизирована с определением промежуточного статуса этой территории. Однако существовали и другие мотивы не спешить с урегулированием. Так, Армению до нынешнего обострения конфликта вполне устраивал статус-кво. Ведь никто не хочет отдавать занятые с боями территориями, а тут такая передача дала бы Азербайджану куда лучшие стартовые позиции для наступления на Карабах, чем он имел к началу этой войны. И так произошло бы, даже если б эти территории оказались демилитаризованы.
Так, 31 октября помощник президента США по национальной безопасности Роберт О'Брайен заявлял: «Трудно вообразить себе устойчивое соглашение о прекращении огня в Нагорном Карабахе без участия многонациональных миротворческих сил или наблюдателей». Это как раз очевидность. Но вот что он сказал дальше: «Любого рода вооруженные миротворческие силы не должны включать сопредседателей Минской группы ОБСЕ, в том числе Соединенные Штаты, и соседние страны» (то есть ни Россию, ни Иран, ни Турцию, ни Францию). И тут же указал, кого американцы хотят там видеть: «Мы считаем, что обеим странам следует согласиться на скандинавских миротворцев. Мы работаем с правительствами скандинавских стран над вопросом формирования миротворческих сил».
Но понятно, почему и Азербайджан не спешил активизировать переговоры. Ведь запуск процесса возвращения 7 занятых армянами районов мог бы сразу актуализировать вопрос о статусе Карабаха. Я уже писал, что Мадридские принципы предполагают самоопределение населения Нагорного Карабаха на юридически обязывающем референдуме, что в понимании международных посредников и авторов этих принципов (России, США и Франции) это означало и признание права на отделение территории от Азербайджана. Да, уже после возвращения беженцев, без спешки с проведением плебисцита, но все равно вопрос о статусе оставался открытым. Однако у Баку было другое понимание, по крайней мере публично.
20 марта 2010 года, выступая на торжествах по случаю Навруза, президент Азербайджана Ильхам Алиев впервые публично согласился с Мадридскими принципами, сказав: «Внесенные предложения в целом, за определенными небольшими исключениями, обеспечивают интересы Азербайджана, его территориальную целостность, возвращение всех оккупированных районов под контроль Азербайджана». В то же время о Карабахе там звучало:
Сейчас успешное азербайджанское наступление привело к тому, что все согласованные принципы могли рухнуть перед политикой свершившихся фактов. Ведь продвижение азербайджанской армии с самого начала не ограничивалось районами за пределами Карабаха, занятыми армянами в начале 1990-х, оно затронуло и саму территорию непризнанной республики, сначала Гадрут, а сейчас и Шушу. А Шуша ведь — это место, господствующее над Степанакертом, откуда столица НКР легко простреливается. После ее падения скорая потеря Карабаха становилась неизбежной.
И еще до этого успеха Баку показал, что уже не намерен реализовывать Мадридские принципы даже в том понимании, какое Ильхам Алиев высказывал 10 лет назад. Это видно по интервью президента Азербайджана германскому каналу ARD от 28 октября. С одной стороны, там говорится: «Мы всегда были привержены мирному плану, так называемым основным принципам». С другой, когда речь заходит о статусе Карабаха, подчеркивается, что ранее на переговорах это обсуждалось, но «мы не приходили ни к какой договоренности относительно автономного района», а сейчас уже надо договариваться о другом: «Мы изменили реалии… Cегодня мы видим новые реалии. Теперь они должны их учитывать, и то, что мы предлагали им в течение 27 лет, возможно, утратило силу». При этом Алиев подчеркивал, что азербайджанцы, дескать, коренные жители Карабаха, а армяне — пришлые. Эти слова были прежде всего зондажом: а как прореагируют в Минской группе? Публично не прореагировали никак.
А если бы изменение реалий дошло до перехода Нагорного Карабаха под контроль Азербайджана, то вопрос даже об автономии отпал бы, поскольку армяне покинули бы эту территорию до подобного перехода.
Так, во-первых, Азербайджан получает все 7 районов, составлявших так называемый пояс безопасности вокруг Карабаха (4 из них он отбил в ходе этой войны, 3 Армения отдает по условиям последних договоренностей).
Во-вторых, сохраняется Лачинский коридор между Арменией и Нагорным Карабахом.
В-третьих, создаются гарантии безопасности в виде миротворцев, которые разместятся на линии соприкосновения в Нагорном Карабахе и вдоль Лачинского коридора.
В-четвертых, внутренне перемещенные лица и беженцы возвращаются на территорию Нагорного Карабаха и в прилегающие районы под контролем Управления Верховного комиссара ООН по делам беженцев.
Все эти положения соглашения четко отражают соответствующие Мадридские принципы.
Еще два Мадридских принципа в этом соглашении не упоминаются. Это временный статус Карабаха и проведение в будущем юридически обязывающего референдума о постоянном статусе территории. Однако в реальности прочно обеспечивается и фактический временный статус Карабаха, и дальнейшие спокойные переговоры о его постоянном статусе. Ведь размещение российских миротворцев — это объективно куда большая гарантия выполнения данных принципов, чем размещение любых других «голубых касок».
Теперь о том, что есть в подписанном соглашении, но чего нет в Мадридских принципах, по крайней мере в их изложении, дважды озвученном Медведевым, Обамой и Саркози (а полностью документ, напомню, никогда не публиковался).
Во-вторых, уход армян с территорий Газахского района Азербайджана, который не граничит ни с Карабахом, ни с территориями вокруг него. В данном районе Армения в ходе конфликта взяла под контроль 6 сел, из которых 3 с советских времен являлись анклавами Азербайджана на армянской территории. Неясно, однако, пойдет ли на практике речь и об анклавных селах, если да, то для гарантий безопасности вернувшихся азербайджанских беженцев потребуются российские миротворцы. При этом речи о возвращении Армении аналогичного анклава, села Арцвашен, не идет. Но сохранение и гарантирование безопасности Лачинского коридора для армян, безусловно, важнее.
В-третьих, под контролем Азербайджана остается часть Карабаха, захваченная в ходе последней войны. В частности, поселок Гадрут, населенный и в конце 1980-х преимущественно армянами, и город Шуша, где азербайджанцы стали преобладать после армянского погрома 1920 года. Там азербайджанская военная сила скорректировала Мадридские принципы.
Но здесь самое время поговорить о том не слишком видном, но чрезвычайно важном, что показала эта война в отношениях России и Запада.
Очевидно, что полное разрушение Мадридских принципов политикой свершившихся фактов, то есть дальнейшим победоносным маршем азербайджанской армии, было бы чувствительным ударом по самолюбию трех великих держав, взявшихся за посредничество.
Да и не в одном самолюбии дело. Усиление Турции как следствие победы Азербайджана не устраивало — пусть по разным причинам — и Москву, и Париж, и Вашингтон. России также было понятно, что успех Азербайджана в Карабахе вдохновит Киев, став образцом решения проблемы Донбасса. Наконец, влиятельное армянское лобби есть во всех трех странах, и прежде всего в США. Так, резолюции, призывающие Вашингтон признать независимость Нагорного Карабаха, приняли в последние годы законодательные собрания 10 штатов: в 2012-м — Массачусетса и Род-Айленда, в 2013-м — Луизианы и Мэна, в 2014-м — Калифорнии, в 2016-м — Гавайев и Джорджии, в 2017-м — Мичигана, в 2019-м — Колорадо и в мае 2020-го — Миннесоты. (Правда, в начале 2014-го, еще до крымских событий, легислатуры Аризоны и Нью-Мексико приняли резолюции в поддержку территориальной целостности Азербайджана.)
Теоретически военная мощь трех держав-посредников в сочетании с их консенсусом по урегулированию конфликта создавали основу для того, чтобы с нынешним обострением конфликта навязать Мадридские принципы, пригрозив операцией по принуждению к миру и Баку, и Еревану (при этом практически такая угроза, конечно, была бы гораздо больше обращена к Азербайджану). Так заодно реализовалась бы розовая мечта либеральных патриотов о совместных действиях России и Запада.
А в случае принуждения к миру на одной чаше весов оказывался бы справедливый мир в малоизвестном на Западе регионе, а на другой — цена этой справедливости. А она, прежде всего, не в возможных людских потерях стран Минской тройки, а в самом факте активного военного сотрудничества ее участников. Ведь такое сотрудничество разрушит всю идейную конструкцию Западного мира, где главным его врагом является Россия. Которая должна остаться этим врагом, сколько б исламисты ни резали французов в Ницце и как бы Эрдоган ни насмехался над Макроном. Но как после такого принуждения можно будет убедительно впаривать своему обществу и про российских хакеров, оснащенных газом «Новичок», и про вопиющее отрицание Москвой прав трансгендеров и вообще всех 666 гендеров?
И сохранение такой концепции для Запада, конечно, стоит и тех армян и азербайджанцев, которые гибнут в Нагорном Карабахе, и даже тюркского шалобана по западному самолюбию, каким стало бы полное попрание Мадридских принципов.
Да, усиления Турции никто не хочет, но, если бы Москва пошла на защиту армян и итогом такого усиления стал бы открытый российско-турецкий конфликт, это и для Вашингтона, и для Парижа было бы несравненно лучше вечного справедливого мира на Южном Кавказе. А если бы Россия не вмешалась и Азербайджан занял бы весь Карабах, то США и Франции тоже неплохо. Создалась бы почва для интеграции обеих закавказских стран в НАТО.
Вот почему формальное согласие трех великих держав по Мадридским принципам было обречено оставаться бессильным, и Россия в своем миротворчестве может победить только в одиночку.