- Владимир, что за человек был Корнилов? И почему он решил делать военную карьеру?
— Лавр Георгиевич был из тех, о ком принято говорить «самородок». Наполовину сибирский казак, наполовину казах (по материнской линии), он сделал блестящую карьеру в армии только благодаря способностям и талантам.
Почему армия — понятно: это была единственная возможность выбиться в люди для сына бедного чиновника из глухой провинции. Он стал разведчиком, причем одним из лучших за всю историю русской разведки. Работал на сложнейших направлениях — Афганистан, Персия, Индия. Вклад Корнилова в русское востоковедение огромен, его изданная в Ташкенте книга по Восточной Кашгарии до сих пор не утратила научного значения. Его в полной мере можно причислять к великим русским путешественникам.
- Почему вы решили написать книгу о генерале Корнилове? Чем он может быть интересен современным русским людям?
— Поскольку материалы для биографии я собирал уже несколько лет, а в 2013-м написал очерк о Корнилове для книги «Герои Первой мировой», работа заняла относительно немного времени — полгода. Я не ставил себе задач сказать некое принципиально новое слово о генерале, но предложил некоторые новые трактовки хорошо известных событий. Например, я убежден, что миссия Владимира Львова в Могилёв не была его самодеятельностью, а состоялась по согласованию с Керенским, была частью его плана.
- В каких войнах Корнилов участвовал до Гражданской? Как себя показал?
— К русско-японской войне он был подполковником. Блестяще проявил себя на фронте, вывел из окружения три полка, получил высшие боевые награды — орден Святого Георгия 4-й степени, Золотое оружие «За храбрость». Потом был военным агентом (атташе) в Китае. В 1913-м стал генерал-майором. К этому времени за ним окончательно сложилась репутация человека своенравного, жесткого, «неудобного».
Поэтому сложно сказать, как развивалась бы его карьера, если бы не Первая мировая. На нее Лавр Георгиевич вышел начдивом 48-й пехотной дивизии, воевал геройски, был любим подчиненными. В апреле 1915-го в тяжелейшем бою в Карпатах раненым был взят в плен австрийцами. Но в августе 1916-го сумел бежать из плена и добраться до России. Имя бежавшего из плена генерала-героя стало известным всей стране.
- Кем был он по своим убеждениям? Как встретил Февральскую революцию?
— Февраль 1917-го генерал-лейтенант Корнилов встретил на должности командира корпуса. По поводу убеждений можно сказать, что Корнилов был типичным человеком своего времени, который испытывал иллюзии по поводу перемен в стране. Рьяным монархистом он не был еще задолго до Великой войны. А в марте 1917-го надеялся, что падение монархии приведет и к победе в затянувшейся войне, и к улучшению экономики, и к оздоровлению общества.
Такие иллюзии испытывали тогда сотни миллионов людей. Сейчас их обвинять в этом, понятное дело, неумно — как любила говорить Ахматова, «нас там не стояло». За свои иллюзии они заплатили страшную цену, каждый свою.
Именно февраль 1917-го привел к резкому скачку карьеры Корнилова — на пост главкома Петроградским округом. Скорее всего, «авторами» этого скачка были глава Временного комитета Госдумы Родзянко и начальник Главного штаба генерал Михневич. Но те иллюзии, которые были у Корнилова в начале весны, исчезли очень быстро — уже 23 апреля, поняв, что управлять тыловым округом фактически нереально, он попросил перевести его в действующую армию. Сначала получил 8-ю армию, 10 июля — Юго-Западный фронт, а 18-го стал Верховным Главнокомандующим, сменив Брусилова. На этих постах проявил себя как выдающийся военачальник.
Под его начальством русская армия одержала свои последние победы летом 1917-го, он же спас от катастрофы разгромленный Юго-Западный фронт. Именно тогда имя Корнилова второй раз прогремело на всю страну — уже как некий «жупел», как имя генерала, который приказывает расстреливать дезертиров. Все, кто видит в революционной стихии гибель России, начали смотреть на него с надеждой, как на возможного вождя. Все, кто подталкивал Россию к дальнейшему краху и хаосу, его ненавидели и боялись.
- Почему Корнилов поднял мятеж против Временного правительства? И что было бы, если бы мятеж победил?
— Для начала запомним одно — никакого корниловского мятежа не было. Была гигантских масштабов провокация, созданная Керенским сразу с несколькими целями, а именно — обновить свой потрепанный имидж и снова вернуть лавры «вождя революции», деморализовать русское офицерство, которое фактически стало новым сословием, уничтожить Корнилова как политическую фигуру и конкурента.
В нескольких абзацах пересказать всю суть задуманного Керенским невозможно, схема была сложной, в ней были задействованы многие лица, поэтому рекомендую обратиться к моей книге в серии ЖЗЛ «Лавр Корнилов» — там весь процесс расписан подробно. «Провалился» корниловский «мятеж» именно потому, что его и не было.
Если бы Лавр Георгиевич действительно замышлял некий военный заговор, то ему достаточно было бы отдать один приказ, чтобы запустить его в действие. А так — сработала задумка Керенского, которая, однако, привела не только к тому, на что он рассчитывал (списание Корнилова с политического счета и разгром армии изнутри), но и к стремительному «левению» страны и ускорении на пути к хаосу.
Соответственно, рассуждать о том, что было бы, если бы мятеж победил, тоже можно только в альтернативной реальности. Этому посвящена глава моей книги, названная «Фантастический 1917-й» — отсыл к книге Натана Эйдельмана «Апостол Сергей», где есть глава «Фантастический 1826-й».
Она строится на посылке, что было бы, если бы Корнилов не сдался посланцам Керенского, а стал бы им сопротивляться. В этой реальности Зимний дворец взят большевиками 7 сентября, а Корнилов и его соратники гибнут в неравном бою на окраине Гомеля 12 сентября 1917-го. Все прочие «альтернативы», на мой взгляд, относятся к области фантастического допуска и, что называется, абсолютно нереальны.
Шансов «перевернуть историю России» у Корнилова практически не было — за ним не было партии, финансов, широкой общественной поддержки, да и, по большому счету, политических амбиций. Так что логика развития событий так или иначе подвела бы страну к большевизму.
На Дон Корнилов смог уйти исключительно благодаря доброму отношению к ему последнего Главковерха русской армии генерала Духонина. После «разгрома мятежа» Корнилов и его соратники были заключены под стражу в белорусском городе Быхов (кстати, дом, где они находились, восстановлен, там размещена небольшая экспозиция, посвященная генералу). Когда возникла непосредственная угроза жизни Корнилова, Духонин своим приказом освободил его из-под стражи. И Лавр Георгиевич беспрепятственно покинул Быхов в сопровождении большого отряда.
— Если генерал Алексеев стал создателем Белого движения на юге России, то Корнилов — его душой и знаменем. Шли в бой, ехали на Дон именно к нему, зачастую просто услышав где-то, что Корнилов собирает силы против большевиков. Настолько он был популярен и любим в среде офицерства. Его имя было овеяно легендами, и такое положение дел сохранялось на всем протяжении Гражданской войны. В его честь называлась Корниловская ударная дивизия, флагман Белого флота — крейсер «Генерал Корнилов», бывший «Очаков».
Проигрыш Белого движения был обусловлен не харизмой того или иного лидера, а большим комплексом причин, и оно было обречено вне зависимости от того, кто именно его возглавлял. И избежать смерти Корнилов мог бы вряд ли.
Штурм Екатеринодара, который он возглавлял, был тупиковой точкой, Добровольческая армия либо была бы полностью истреблена в его процессе, либо отступила бы — но отступление Корнилов сравнивал с агонией и гибелью армии и никогда не отдал бы такого приказа. Как ни парадоксально, но именно гибель Корнилова во время штурма дала возможность сохранить Добрармию — сменивший его Деникин немедленно отдал приказ об отходе и смог с боями вывести подчиненных в Донскую область, где к тому времени Советской власти не было.
Но, в конце концов, именно гибель в бою была логичным завершением всей судьбы Корнилова. Это была судьба Воина, античного героя, который сражается с Роком. Такая драма и должна завершиться гибелью Воина, который, погибнув, остается тем не менее победителем.