По злой иронии судьбы, самый знаменитый в мире уроженец нынешней Украины был убит при участии другого уроженца Украины — Марка Зборовского.
Марк Зборовский родился в 1908 году в обеспеченной еврейской семье в Умани.
Его родители были людьми не бедными, придерживались консервативных взглядов, поэтому к левым радикалам относились настороженно. После случившейся в России революции и гражданской войны они решили уехать от большевиков и перебрались в Польшу. Сначала во Львов, а оттуда в Лодзь. Зборовскому в это время было 13 лет.
По мере взросления Марк, как и многие другие подростки, стал оспаривать авторитет родителей. Подростковый бунт в конце концов привел его в польскую компартию, что стало настоящим ужасом для родителей, бежавших от коммунистов из России.
Поляки в то время были настроены крайне непримиримо к левым, так что увлечение вскоре привело Зборовского в тюрьму. Каким-то образом ему удалось выбраться и уехать сначала в Германию, а оттуда во Францию, где он поступил в университет.
Жизнь студента-эмигранта была непростой, чтобы хоть как-то сводить концы с концами, ему приходилось подрабатывать официантом. Париж в то время был центром русской эмиграции, а выросший в России и знавший русский язык Зборовский сошелся с ними гораздо ближе, чем с поляками.
В то время эмигрантские круги были буквально наводнены агентами советских спецслужб, которые в промышленных масштабах вербовали всех подряд.
Один из таких эмигрантов-агентов приметил нищего студента, знавшего языки, и сделал ему предложение, от которого было невозможно отказаться: начать работать на НКВД в обмен на щедрое вознаграждение. Нужно было влиться в ряды троцкистов и регулярно поставлять информацию связному.
Вряд ли в НКВД делали большие ставки на Зборовского, скорее действовали по принципу «класть больше заварки». Таких агентов в ряды троцкистов внедряли десятками. Кто-то сразу оказывался под подозрением, у кого-то ничего не получалось, третьи обитали внизу троцкистской иерархии и не представляли ценности как информаторы.
Но у Зборовского, взявшего для прикрытия псевдоним Этьен, неожиданно получилось стать главным агентом НКВД в рядах троцкистов.
Прежде всего, Зборовский начал искать общества европейских троцкистов. Ему удалось сойтись с голландцем Хенком Сневлитом — видным коммунистом, который перешел на троцкистскую платформу.
В настоящее время имя Сневлита мало говорит широким кругам, но этот человек оставил большой след в истории. Именно он был непосредственным основателем китайской компартии. Да, та самая могущественная КПК, по сей день правящая Китаем, дело рук позабытого голландца.
Через Сневлита Зборовский познакомился с другим голландцем, Жаном ван Хейенортом. Между прочим, секретарем самого Троцкого. Через них Зборовский попал к Раймону Молинье и его супруге Жанне, которые входили в ближайшее окружение Льва Седова — сына Троцкого.
Седов был правой рукой отца и фактически руководил деятельностью троцкистских организаций на континенте. В конце концов ему удалось познакомиться с Седовым и произвести на него впечатление. Седова покорило знание Зборовским языков (особенно русского), его мягкость и покладистость.
Вскоре Зборовский стал секретарем Седова. Он имел доступ ко всем его документам, зачастую именно он вел переписку от имени Седова с другими корреспондентами.
Во время высылки из СССР Троцкому удалось вывезти из страны свой архив, который был предметом охоты чекистов. Часть документов из архива хранилась у Седова и Зборовский имел к ним доступ. Всю эту информацию Зборовский исправно передавал чекистам за очень щедрое вознаграждение.
Косвенным образом Зборовский поспособствовал и гибели Седова.
Тот собирался оперироваться от аппендицита в крупной и известной клинике. Однако Зборовский убедил его, что это нецелесообразно и привлечет ненужное внимание. Он пообещал похлопотать об его устройстве в небольшую клинику русских эмигрантов, где будто бы работали первоклассные врачи, которых он знал.
После того как Седов согласился, Зборовский передал чекистам информацию о месте и времени проведения операции.
Операция прошла успешно, но через несколько дней состояние Седова резко ухудшилось, и спустя 8 дней после операции он умер. До настоящего времени так и не выяснен вопрос, причастны ли советские спецслужбы к его гибели, или это был несчастный случай.
Однако Троцкий был абсолютно убежден, что его сына погубили чекисты. Он организовал расследование, которое возглавил его доверенный человек — Рудольф Клемент.
Расследование напугало Зборовского, его положение оказалось под угрозой. На выручку ценному агенту пришли чекисты, которые решили избавиться от Клемента грубым, но действенным способом.
Старый знакомый Клемента Эйл Таубман, также работавший на НКВД, заманил его на дружеский ужин на конспиративную квартиру. Там его уже дожидались двое: профессиональный наемный убийца (бывший османский офицер) и кадровый сотрудник НКВД Александр Коротков.
Они убили Клемента, распилили его на тело на части, сложили в чемодан и выбросили в Сену.
Позднее Троцкому и еще нескольким троцкистам пришло подписанное именем Клемента письмо, в котором сообщалось, что он покидает их движение, поскольку больше не может служить «агенту гестапо и мирового фашизма». Троцкий сразу же назвал письмо провокацией, а через несколько недель полиция выловила из реки расчлененное тело Клемента.
К этому времени все, участвовавшие в расправе с Клементом, были уже в СССР. Эйл Таубман взял себе новое имя Александр Семенов, в Советском Союзе у него родился сын — впоследствии известный теле (НТВ, ТВ-6) и радиоведущий (Эхо Москвы) Андрей Черкизов-Семенов, ныне покойный. Коротков впоследствии возглавлял нелегальную разведку, был ближайшим соратником Ивана Серова и умер, играя с ним в теннис.
Зборовский не только остался вне подозрений, но и укрепил свои позиции как близкий друг покойного Седова. Теперь он стал еще и редактором троцкистского Бюллетеня оппозиции. Де-факто он возглавлял парижское отделение организации.
Вскоре в Париж наведалась Сильвия Агелофф — доверенное лицо Троцкого, входившая в его ближайшее окружение. Воспользовавшись случаем, Зборовский свел ее с выдававшим себя за бизнесмена Рамоном Меркадером.
Смазливый Меркадер произвел ошеломительное впечатление на не пользовавшуюся вниманием мужчин Агелофф. Окрыленная женщина вернулась назад, следом приехал ее герой-любовник. Через влюбленную даму ему в конце концов удалось познакомиться с Троцким и втереться к нему в доверие.
Дальнейшее всем известно.
Интересно, что Троцкого предупреждали о том, что Зборовский — агент НКВД. И не кто-нибудь, а сам Орлов-Фельдбин — человек, курировавший в 1930-е годы большую часть энкаведешных «мокрых дел» в Европе.
Опасаясь за свою жизнь, Орлов бежал в США, прислав в Москву письмо с требованием забыть о нем. В противном случае он обещал организовать после смерти такие разоблачения, что весь мир содрогнется. В Москве к его угрозам отнеслись серьезно и беглеца не тронули. Орлов также выполнил свою часть сделки и молчал до смерти Сталина.
Но еще в конце 30-х он прислал Троцкому анонимное письмо, в котором сообщал, что в парижском отделении действует агент НКВД, и даже указал его имя. Троцкий после долгих размышлений пришел к выводу, что это провокация, и не поверил, что в конечном счете его и погубило.
После начала Второй мировой войны Зборовский переехал в США. Чекисты во Франции платили ему очень много, за одну встречу он получал порядка 300 франков (а таких встреч бывало по несколько в месяц), так что в США он жил, ни в чем себе не отказывая и снимая огромную квартиру на Манхэттене.
После смерти Троцкого чекисты потеряли интерес к троцкистам, хотя некоторое время Зборовский еще продолжал поставлять информацию. После войны он окончательно отошел от своей специфической работы и решил сосредоточиться на науке.
Ему удалось попасть в академические круги и заручиться поддержкой Маргарет Мид — одной из самых знаменитых антропологов ХХ века. По ее протекции Зборовский устроился в Гарвард и вскоре получил американское гражданство.
К середине 50-х Зборовский был уважаемым исследователем в элитнейшем Корнелльском университете, когда внезапно грянула сенсация.
Заскучавший Орлов-Фельдбин решил опубликовать книгу с разоблачениями сталинских дел. После публикации Орлова пригласили на слушания в Сенат, где он сообщил, что Зборовский из Корнелльского университета — агент НКВД.
Зборовского спасло то, что свои «деликатные поручения» он выполнял во Франции, поэтому отвечать за них в американском суде он не мог. Он охотно признавал, что действительно во Франции он работал на НКВД, но категорически отрицал, что делал это в США.
Ему не поверили, но и серьезно наказывать не стали. Можно сказать, он отделался легко — за работу на советские спецслужбы и лжесвидетельство под присягой он получил 4 года лишения свободы.
После освобождения Зборовский продолжил научную карьеру и даже опубликовал собственную книгу, посвященную отношению к боли в различных человеческих культурах. До самой смерти в 1990 году он возглавлял исследовательский институт в Сан-Франциско.