Нередко национальные активисты боролись друг с другом за ту или иную территорию.
На Белую Русь (полностью или частично) в начале XX века претендовали аж пять национальных проектов — русский, польский, литовский, украинский и белорусский, при этом бо́льшую часть населения крупных городов Белоруссии составляли евреи, поддерживавшие в разное время то один, то другой проект.
Прекрасной иллюстрацией упорного соперничества различных национальных активистов за Белоруссию является тот факт, что родившиеся на Гродненщине братья Ивановские после падения Российской империи избрали три разные национальные идентичности: Юрий (Ежи) стал поляком, Вацлав — белорусом, Тадеуш — литовцем (все трое сыграли свою роль в деятельности избранных ими национальных движений). Отец же братьев Ивановских — Леонард, скорей всего, имел русскую идентичность, поскольку был лояльным русской власти учёным, к тому же долгое время прожил в Великороссии.
Если на Гродненщине с идентичностью было всё сложно, то на востоке Белой Руси, в Гомеле, русское самосознание тотально доминировало, несмотря на покушения на эти земли со стороны самостийных украинцев и белорусов.
После Февраля 17-го в Гомеле была образована западнорусская организация «Союз белорусской демократии», к которой примкнул выдающийся лингвист профессор Ефимий Карский. Программа организации включала три основных пункта:
1) полное единение Белоруссии с остальной Россией;
2) сохранение целостности территории Белоруссии с городом Вильной как главным её культурным центром;
3) ведение преподавания в учебных заведениях на общегосударственном русском языке, являющемся родным для всех белорусов.
Лидер «Союза белорусской демократии» Павел Васильевич Коронкевич рассматривал белорусов как часть русского народа. В выпущенном в 1917 году историческом очерке он писал:
«Наши предки кривичи, радимичи и дреговичи были сильны только тогда, когда они объединились в одно белорусское племя. Нам предстоит дополнить работу наших предков и объединиться с другими родственными нам племенами — великорусским и малорусским — в одну могучую и несокрушимую народность русскую, давшую нам Достоевского, Пушкина, Тургенева, Толстого и множество других великих русских писателей, к голосу которых прислушивается весь культурный мир».
В годы Гражданской войны Гомель пережил немецкую и украинскую оккупацию (город находился в составе Украинской державы в качестве уезда Черниговской губернии). После захвата города красными в Гомеле вспыхнуло антибольшевистское восстание под руководством Владимира Стрекопытова. 23 марта 1919 года восставшие против Советской власти красноармейцы (в основном это были местные крестьяне-новобранцы) провозгласили в городе Русскую Народную Республику, а себя — 1-й армией Русской Республики.
Заметим, что 25 марта 1918 года была провозглашена Белорусская Народная Республика, куда формально был включён Гомель. Однако, как видим, сами гомельчане считали себя частью русской республики.
Основным требованием повстанцев был созыв Всероссийского учредительного собрания. Численность восставших достигала 10 000 человек. Они удерживали города Гомель (до 29 марта) и Речицу (до 1 апреля).
Восстанию сочувствовали известные гомельчане — архитектор Станислав Шабуневский (по сути, автор нынешней исторической застройки городского центра), будущий Народный художник РСФСР и член Академии художеств СССР Георгий Нисский, священник и краевед Фёдор Жудро. Активно поддержали вооруженное выступление местные железнодорожные рабочие.
После восстановления Советской власти Гомель стал центром созданной большевиками Гомельской губернии РСФСР, в которую также входил Могилёв, и которая граничила на севере с Витебской губернией РСФСР.
После подписания Рижского мирного договора, в соответствии с которым советско-польская граница прошла в 40 километрах западнее Минска, в составе Советской Белоруссии осталось лишь шесть уездов Минской губернии.
В сентябре 1922 года внешнеполитическое ведомство БССР выступило с заявлением: «Народный комиссариат иностранных дел Белорусской Социалистической Советской Республики… признаёт необходимым урегулирование вопроса о восточных границах Белорусской Республики в смысле объединения её с Гомельской, Витебской и частью Смоленской губерний».
ЦБ КП(б) Белоруссии поддержало коллег из Наркомата иностранных дел традиционной советской страшилкой про «великодержавный шовинизм»:
«Ещё до недавнего времени, а отчасти и сейчас, в Витебской и Гомельской губерниях не допускают организации белорусских школ, несмотря на преобладающее большинство белорусского населения в деревне. На этой почве растёт глухое недовольство, и создаётся почва для всяких демагогических и часто справедливых обвинений в великорусском шовинизме и национализме».
Витебские и гомельские коммунисты не желали выхода своих губерний из состава РСФСР, а потому они развернули мощную кампанию против укрупнения Советской Белоруссии.
Упор в этой кампании был сделан на то, что проводимая в БССР политика «белорусизации» не пользуется поддержкой среди населения западных губерний Советской России.
Гомельский губком следующим образом оспаривал белорусскую идентичность подвластной ему административной единицы:
«Перепись 1920 г. показала общее уменьшение белорусского населения по Гомельской губернии вообще, покончивши с легендой о «чисто белорусских уездах», и падение численности белорусского населения почти наполовину в уездах Гомельском, Рогачёвском и Речицком…
Если же от национального определения перейти к вопросам быта, к вопросу о национальной воле населения, мы столкнёмся с явлением, которого не учесть никак нельзя, с отсутствием активной национальной воли населения, а частью даже с наличием враждебного отношения к культурной работе на белорусском языке.
Бывают случаи, когда население чисто белорусского района активно выступает против превращения школы из русской в белорусскую».
Для решений экономических проблем БССР гомельские товарищи предлагали вернуться к идее создания Западной области, предполагавшей инкорпорацию Белоруссии в состав РСФСР.
Арбитром в споре БССР и западных губерний РСФСР выступила Москва, которая ожидаемо поддержала самостийников.
29 ноября 1923 года Политбюро ЦК РКП(б) постановило присоединить к БССР «родственные ей в бытовом, этнографическом и хозяйственно-экономическом отношениях» территории, к которым были отнесены девять уездов Витебской губернии, восемь уездов Гомельской губернии и два уезда Смоленской губернии.
Однако созданная по решению Политбюро комиссия ЦИКа СССР обнаружила, что, согласно переписи 1920 года, русские составляют большинство населения в Велижском, Невельском, Себежском уездах Витебской губернии и Гомельском, Речицком уездах Гомельской губернии. Было решено оставить эти территории, предназначенные для передачи БССР, в составе РСФСР.
Белорусских националистов это решение не удовлетворило. Историк Вацлав Ластовский, находясь в эмиграции, писал:
«Московщина поделилась с Минском белорусскими землями пополам: из половины земель, которыми она обладает, образована «независимая» Белоруссия, а вторую половину [Москва] забрала себе на русификацию…
Этот позорный новый раздел нашей дорогой Родины, наравне с Рижском разделом, вызывает у нас протест, тем более что он подаётся нам в форме какой-то высшей красной справедливости. Исконно белорусско-кривичские земли могут быть вырваны у Белорусского Народа только вместе с его душой!»
Уже через два года после этой филиппики её автор переедет в БССР, где станет академиком белорусской Академии наук и директором Белорусского государственного музея.
В сентябре 1926 года на закрытом заседании Бюро ЦК КП(б) Белоруссии было принято решение «добиваться присоединения к БССР всей Гомельщины и 3-х уездов Псковщины».
Разбирая вопрос об идентичности Гомельщины, ЦК КП(б)Б обратил внимание на любопытный факт — по переписи 1917 года среди деревенского населения Гомельского уезда белорусов насчитывалось 94,6%, а по переписи 1920 года — 22%.
С нашей точки зрения, это объясняется тем, что для воспитанных в Российской империи крестьян понятия «белорус» и «русский» не были взаимоисключающими, а соотносились как часть и целое — «я белорус, значит я русский».
Об этом, в частности, свидетельствует заключение комиссии, проводившей в 1926 году опрос жителей Гомельской губернии: «О своей национальности крестьяне, в большинстве случаев, отвечают в зависимости от того, как им поставлен вопрос: например, «вы русские?», ответ «мы русские»; «вы белорусы?», ответ «мы белорусы»».
То есть широкие народные массы Гомельщины не видели необходимости в национальном обособлении от великорусов и, соответственно, крайне отрицательно относились к присоединению их губернии к БССР.
Бюро Гомельского губкома на закрытом заседании постановило:
«Присоединение к Белоруссии будет встречено с недовольством рабочей массой и преобладающей частью крестьянства губернии и ухудшит политическое настроение трудящихся Гомельщины.
С другой стороны, бюро не видит достаточных и веских оснований для присоединения к Белоруссии, так как промышленность губернии в очень малой степени связана с БССР и экономически губерния тяготеет больше к РСФСР».
Упорное нежелание гомельчан входить в состав БССР заставило Политбюро ЦК ВКП(б) признать просьбу белорусской стороны об укрупнении Советской Белоруссии недостаточно обоснованной и направить в Гомельскую губернию специальную комиссию для «сбора материалов о национальном составе, экономическом положении и настроении местного населения».
По итогам проведённого исследования комиссия пришла к следующим выводам:
«Везде население относится к введению белорусского языка в школах и вообще к белорусизации отрицательно. Тут можно отметить следующее характерное явление: во время бесед о недостатках местной работы и нуждах население нигде не жаловалось на тяжести с.-х. налога и т.п. (были жалобы только на отсутствие заработков и на совхозы), зато встречались жалобы об «освобождении от белорусского языка»…
Комиссия задавала вопросы учителям, чем объясняется отрицательное отношение населения к белорусской школе, и получила ответы, что население не понимает значения белорусизации и что не ведётся достаточной разъяснительной работы.
На тот же вопрос, поставленный крестьянам, комиссия получала разнородные ответы:
«Что за польза, если я детей выучу белорусскому языку?» (деревня Крупейки). «Детям с белорусским языком дальше некуда идти», «еду в Гомель, а там всё на русском», «нам лучше эксперанто».
Или: «на белорусский язык нужно переламывать и малого, и старого», «белорусский язык калечит детей, создаёт мещанину», «это язык старины», «мы хотим идти вперёд, а не назад».
Ответы, свидетельствующие об отсутствии национального самосознания: «свой язык считаю неправильным», «белорусский — никудышный разговор» (деревня Халыч), «с белорусским языком, что мне скажут, «ганак», да и только», «в Воронежской губернии меня называли гомельской бульбой».
Или: «Россию делить мы не собираемся, а если захотим белорусский язык, нам советская власть даст школу на этом языке» (Чечерск).
В отдельных местах крестьяне, в свою очередь, ставили перед комиссией следующий вопрос: «Почему так хотят, чтобы мы повернули свой язык на белорусский?»
На вопрос о причинах отрицательного отношения рабочих к присоединению комиссия получала ответы: «БССР — бедная, и она будет ослаблять нашу фабрику для усиления своего бюджета». «Мы не хотим белорусизироваться».
В заключение надо отметить, что сторонниками белорусизации среди населения Гомельской губернии являются те элементы, которые либо обучались в БССР в ВУЗе и на рабфаке, либо побывали на учительских белорусских курсах, и частично демобилизованные красноармейцы, служившие в армии на территории БССР».
Понимая, что выводы комиссии являются крайне неблагоприятными для БССР-овцев, секретарь ЦК КП(б)Б тов. Криницкий предпринял отчаянную попытку спасти положение — он отправил в Политбюро ЦК ВКП(б) письмо, в котором раскритиковал доклад комиссии, повторил мантру об антибелорусской политике царизма и выразил уверенность, что расширение территории Советской Белоруссии станет значительной победой большевиков в борьбе за умы и сердца трудящихся БССР и Западной Белоруссии.
По всей видимости, письмо Криницкого имело для советского руководства больший вес, нежели обстоятельный доклад специальной комиссии.
18 ноября 1926 года Политбюро ЦК ВКП(б) постановило «считать доказанным белорусский характер населения Гомельского и Речицкого уездов и признать необходимым присоединение отмеченных уездов к БССР».
Оказавшись не по своей воле в составе Советской Белоруссии, жители Гомельщины продолжали отстаивать свою русскость и право говорить на родном языке. Однако в условиях насильственной «белорусизации» у русских не было ни единого шанса на успех в борьбе с номенклатурой БССР и их покровителями из центрального Политбюро.
Таким образом, русский Гомель стал вторым по величине городом сначала советской, а потом и «незалежной» Белоруссии. Впрочем и, до сих пор Гомель остаётся, пожалуй, самым русским городом за пределами Российской Федерации.