Кость Бондаренко: Состояние «ни войны, ни мира» в Донбассе — основа баланса сил в регионе

Украинский политолог Константин Бондаренко считает, что замороженность конфликта в Донбассе является поводом для переговорного процесса между США и Россией, а также политическим основанием для шаткого, но все-таки баланса сил в регионе
Подписывайтесь на Ukraina.ru

«Минский» тупик. Эксперты о том, будет ли мир в ДонбассеСуществуют десятки, если не сотни моделей разрешения конфликта в Донбассе. При этом стороны могут пойти на существенные компромиссы, если действительно захотят достичь мира в регионе, считают политэксперты
- Константин Петрович, вчера, 8 июля, вице-премьер, министр по вопросам реинтеграции временно оккупированных территорий Украины Алексей Резников по итогам переговоров Трехсторонней контактной группы (ТКГ) по Донбассу заявил, что они не зашли в тупик, поскольку Россия демонстрирует желание сблизить позиции. Как вы можете оценить итоги встречи ТКГ?

— В данной ситуации их нужно оценивать не по заявлениям, не по декларациям намерений, а по результатам. Вот когда мы действительно увидим, что есть желание не только декларировать, а реально разводить войска, прекращать обстрелы территорий друг друга и так далее, тогда можно будет говорить о том, что переговоры успешны. А пока что слова остаются словами, к сожалению.

- Незадолго до встречи ТКГ в немецкой прессе появилась информация о том, что Россия якобы выдвинула Украине ультиматум относительно реализации Минских соглашений…

— Это не ультиматум. Ультиматум — это не просто требование. Он определяется чем: после требования ставится запятая и пишутся слова «иначе мы…» и дальше —  перечень того, что произойдет. Этого «иначе мы» не было, то есть не было угрозы, что мы, например, перейдем в наступление, начнем полномасштабную войну или еще что-то. Было требование, но это не ультиматум.

- Можно ли ожидать от Украины выполнения этого требования?

— Требование абсолютно справедливое, и я думаю, что это требование не только России, это требование и Франции, и Германии. Дело в том, что реально в декабре стороны договорились в Париже о том, что предпримут некоторые действия, которые послужат деэскалации конфликта, то есть обменяются пленными по формуле «всех на всех», разведут войска на линии соприкосновения еще в двух или трех точках, будет принят целый ряд законодательных актов и прочее.

Но прошло время, и ничего не сделано. Понятно, что партнеры Украины по «нормандской четверке» справедливо настаивают на том, чтобы Украина кое-что предприняла. Естественно, ожидать, что до 6-го числа (в СМИ крайней датой выполнения Киевом «ультиматума» озвучивалось 6 июля. — Ред.) что-то будет предпринято, было нельзя. Особенно учитывая то, что озвучено это было 2 июля в четверг, а 6 июля — это понедельник.

Но я думаю, что в принципе какие-то сроки — два-три месяца — вполне возможно, что обсуждались.

Минские соглашения. СправкаМинские соглашения были согласованы на саммите в Минске 11-12 февраля 2015 года руководителями Германии, Франции, Украины и России, и подписанные контактной группой, состоящей из представителей Украины, России, ОБСЕ и «отдельных районов Донецкой и Луганской областей».
- К слову о партнерах Украины по «нормандской четверке». Принято считать, что в вопросе «Минска» Париж и Берлин поддерживают Киев. Сохраняется ли еще это положение дел?

— Так заявляет Украина. На самом деле мы понимаем, что Германия и Франция в этом конфликте делают все для того, чтобы произошла деэскалация. В некоторых моментах они поддерживают Украину, в некоторых позициях — Россию, но при этом они стараются выступать в роли посредников.

- Может ли Россия что-то сделать, чтобы добиться отмены санкций?

— А зачем? Россия уже научилась жить под санкциями, и в некоторой степени они не являются на сегодняшний день настолько катастрофическими для России, какими были в 2014-15 годах.

- Основным камнем преткновения в реализации «Минска» является вопрос алгоритма выполнения условий. Украина настаивает, что сперва должна получить контроль над границей, а только после этого можно проводить выборы в регионе. Россия и непризнанные республики — против. На ваш взгляд, возможен ли компромисс в этом вопросе? И каковы причины такого разногласия в прочтении Минских соглашений?

— Россия настаивает на том, что в 2015 году была согласована определенная последовательность выполнения договоренностей. Украина говорит о том, что мы не отказываемся от самих договоренностей, но давайте поменяем последовательность. И вот это разночтение документа вызывает сегодня главное противоречие.

- Какие еще есть противоречия между сторонами?

— В данной ситуации они все формализированы в одном документе. Условно говоря, католики, православные и протестанты тоже пользуются одним Евангелием, но есть противоречия вокруг трактовок. В этом случае та же ситуация с трактованием договоренностей.

- Если «Минск-2» окончательно заморозится, что может прийти ему на смену? Некий «Минск-3»?

— Я думаю, что если будет заморожен «Минск-2», то «Минск-3» состоится не ранее, чем через 20-25 лет.

- Почему?

— Заморозка конфликта предвидит длительный процесс. Замороженный карабахский конфликт или замороженный приднестровский конфликт не решаются уже на протяжении десятилетий.

Константин Бондаренко: кто онУкраинский политолог, историк, директор фонда «Украинская политика»
- То же самое может ожидать и Донбасс?

— Может. Пока не отойдет естественным путем нынешнее поколение политиков и пока не придут к власти политики, которые уже забудут, из-за чего все начиналось и что на самом деле их разъединяет.

- Возможен ли, напротив, жесткий военный сценарий?

— Опять же, а кому он выгоден сегодня? Ни одна сторона сегодня не готова воевать.

- А вот это состояние «ни войны, ни мира» кому-то выгодно?

— В данной ситуации, насколько цинично это бы ни звучало, на самом деле это, скажем так, повод для переговорного процесса между Соединенными Штатами и Россией и политическое основание для шаткого, но все-таки баланса сил в регионе.

Рекомендуем