Суд Бишкека 23 июня приговорил экс-президента страны Алмазбека Атамбаева к 11 годам и двум месяцам лишения свободы с конфискацией имущества по делу о незаконном освобождении криминального авторитета Азиза Батукаева.
Атамбаев управлял Киргизией с 2011 по 2017 год. В августе прошлого года операция по его задержанию вылилась в массовые столкновения со сторонниками бывшего главы государства в селе Кой-Таш. При штурме резиденции Атамбаева один спецназовец погиб от огнестрельного ранения, свыше 100 человек получили ранения.
- Александр Алексеевич, экс-президент Киргизии Алмазбек Атамбаев первым из постсоветских лидеров получил реальный тюремный срок. На ваш взгляд, какую цель преследует киргизская элита, вынося столь суровый приговор бывшему главе государства?
— Подобные действия в отношении Атамбаева не имеют никакой международной подоплеки и никакого отношения к его условной, во многом сомнительной пророссийскости.
Это сугубо внутрикиргизские межклановые процессы передела власти, связанной с возможностями контроля над небольшими финансовыми потоками.
Что бы ни происходило, существует очень четкий межрегиональный раскол между Югом и Севером. Пришедшая после Атамбаева во власть южная элита совершает некий реванш.
Если проследить закономерности, то северный лидер Турдакун Усубалиев во время перестройки меняется на южанина Абсамата Масалиева. Затем приходит во власть северянин Аскар Акаев, которого свергают в пользу южанина Курманбека Бакиева. Затем снова приходит северянин Атамбаев, теперь южанин Жээнбеков.
То есть такой алгоритм смены элит для Киргизии очень характерен. Проблема в том, что они не способны совершать ротацию властных элит более цивилизованными, мирными способами.
- Пикантность ситуации придает то обстоятельство, что Атамбаев сам привел Жээнбекова во власть.
— Атамбаев достаточно незрелая личность как политик даже в масштабе такой маленькой страны, как Киргизия.
И это не единственная его ошибка из всего, что он натворил, будучи президентом. Ведь на самом деле столь жесткая мера была спровоцирована им самим. Обвинения в коррупции, по которым он осужден из-за освобождения криминального авторитета, не самое худшее из того, что ему вменяют. Там же есть и попытка госпереворота, и обвинения в убийстве.
- Как-то скажется этот судебный процесс на отношениях Бишкека и Москвы?
- Думаю, что уже никак. Когда процесс конфронтации только начинал развиваться, не только в Москве, но и в других столицах это вызывало не слишком большое удовлетворение. А сейчас масштаб значения самой Киргизии, личности Атамбаева настолько невелики, что многие события заслоняют собой этот факт.
Всем будет удобно отпустить этот процесс в рамки внутреннего дела Киргизии.
- Как вы считаете, продолжит ли Киргизия быть фабрикой по производству цветных революций? Повторит ли Жээнбеков судьбу своих предшественников во время очередного переворота?
— В условиях карантинных ограничений, связанных с эпидемией в последние месяцы, в Киргизии заметно растет протестный потенциал населения. Потому что в условиях либерального режима силовые структуры, которые должны обеспечивать этот режим, конечно же, коррумпированы.
Люди лишаются возможности зарабатывать средства к существованию. Это огромная масса людей, которые все последние десятилетия жили однодневными заработками или имели небольшой бизнес без какого-либо запаса прочности.
Недовольство фокусируется на фигуре президента и его окружении. При этом со стороны государства практически нет каких-то компенсаций, поддержки малого и среднего бизнеса и социальных выплат населению. Все это только обсуждается и декларируется.
За без малого три года нахождения у власти Жээнбекова не произошло никаких событий, которые продемонстрировали бы, что могут наметиться перемены к лучшему в экономике.
Другое дело, что под цветными революциями мы стандартно понимаем присутствие внешнего вмешательства. Думаю, что сейчас в дестабилизации, смене власти в Киргизии никто не заинтересован. Жээнбеков в своей политике не совершает никаких резких действий против кого-то или в чью-то пользу.
Еще во время подготовки и в ходе первой революции 2005 года, закончившейся свержением Аскара Акаева, были отработаны с прямым внешним вмешательством США и западных стран механизмы, которые теперь являются долгоиграющими.
То есть был запущен механизм самовоспроизводства нестабильности и силовых способов смены власти. Этот механизм, учитывая состояние самой киргизской элиты, работает. Не исключено, что он сработает и применительно к Жээнбекову. Пока я не вижу каких-то оснований, но шанс такой есть.
- Могут ли Атамбаеву добавить срок, учитывая события произошедшие в августе прошлого года во время штурма его резиденции в селе Кой-Таш? И продолжит ли он играть какую-то роль в киргизской политике, оставаясь за решеткой?
— Обвинения, предъявленные Атамбаеву, тянут на пожизненный срок. Наверно, это будет зависеть от общей атмосферы в республике и от поведения его и его сторонников.
Но какой-то большой политической роли в будущем я абсолютно не вижу. Он перестал быть лидером еще будучи президентом. Разочарование среди электората, который не входил в число ближайших сподвижников, во многом связывалось со вступлением в Евразийский союз.
Те завышенные ожидания, которые связывались с этим, не сбылись. Все это проецируется на Атамбаева. В целом существует общая неудовлетворенность с начала его президентства.
То, что он продержался весь срок и мирно передал власть, — это на самом деле показатель усталости общества от революционных потрясений. А к нему самому отношение скорее безразличное у подавляющего большинства.
- Какой вы видите судьбу Киргизии в обозримом будущем, учитывая ее транзитное положение, слабость экономики, зависимость от Китая?
— Отношения с Китаем не являются чрезмерно теплыми в последнее время. Весной по просьбе Жээнбекова китайцы стали пересматривать структуру долга, снижение долгового бремени на Киргизию. Но пока не известно о каких-то конечных решениях.
Неизвестно ничего и о новых финансовых преференциях, отношения носят сдержанный характер. Думаю, что Пекин взял в этих отношениях паузу и будет ее сохранять.
А экономическая ситуация очень резко ухудшается, ее сильно подкосил эпидемический период. Каких-то четких критериев, чтобы определить степень социальной протестности, нет. Но то, что будет нестабильно и неспокойно в ближайшее время, это факт.
Тем более, что осенью должны пройти парламентские выборы. Они не будут простыми. Впервые в киргизской истории возникла ситуация, когда глава государства в преддверии парламентских выборов не имеет своей президентской партии. Ему придется сколачивать с другими партиями какую-то президентскую фракцию.
- Как вы считаете, Москва заинтересована в сохранении стабильности в Киргизии, где расположена российская авиабаза?
— Москва заинтересована и, вероятно, будет оказывать определенную поддержку. Но не думаю, что эта поддержка будет ошеломляющей. Тем более в российско-киргизских отношениях недавнего времени есть масса примеров элементарного воровства.
Я имею в виду кредиты, выданные в 2008-2009 годах Курманбеку Бакиеву.
Неэффективность киргизской экономики, вложений в нее очевидна. Какая-то помощь будет, но только чтобы удержать минимальную стабильность.