Нельзя сказать, что глава Исполкома нацсовета реформ совсем неправ. В 2014 году Украина уже потеряла три региона и, если бы праворадикалы и стоявшие за ними олигархи и высокие должностные лица не пустили в ход силу, не стали убивать и сжигать заживо протестующих и разгонять их акции в других городах, могла бы потерять еще больше. Только самым беспросветным, животным насилием, как в Одессе 2 мая, удалось остановить начавшийся глобальный развал страны. Трещины, которые пролегли тогда, никуда не исчезли. Просто сейчас они залиты бетоном ужаса, который, я думаю, живет в душах людей с того самого 14-го года.
Что же говорит главный украинский реформатор? Выступая в эфире телеканала «Украина 24», он заявил, что страна оказалась на грани развала по причине усиления центробежных сил во всех регионах. Но Саакашвили при этом утверждал, что знает, как не допустить исчезновения с политической карты Украины как государства. Оказывается, для этого в стране необходимо оперативно проводить реформы. Разумеется, под его личным руководством.
«Когда мы говорим, что страна может распасться — да, если мы не будем быстро проводить изменения, реальные вещи не будем делать, страны может не быть. Давайте не будем себя обманывать — очень сильно усилились центробежные силы и на юге, и на востоке, и на крайнем западе, и на севере — куда ни посмотришь», — цитируют украинские СМИ слова гостя из Грузии.
Этот рецепт выглядит как фантазия кретина. Радикальные либеральные реформы, которые сейчас проводятся по требованию МВФ, ведут к дальнейшему обнищанию людей, уничтожению медицины и образования, росту государственного долга, росту коммунальных платежей. Как такими реформами можно объединить граждан Украины — решительно неясно. Скорее они ведут к еще большей атомизации общества, крепнущей уверенности людей в том, что государство — это чужеродная и враждебная сила, от которой, если нет возможности уехать, надо уходить во внутреннюю эмиграцию, то есть в свое, приватное.
В конце мая Саакашвили пугал украинскую общественность «усилением российского влияния в отдельных областях» и называл это причиной «дальнейшей балканизации Украины», то есть того же самого распада. Тоже несусветная глупость. Русскоязычные регионы Юго-Востока всегда тяготели к России, считая русскую культуру и язык родным. Вообще, украинское государство не унитарно по сути, поскольку его составные части очень отличаются, иногда до полного неприятия друг друга, по традициям, исторической памяти, системе ценностей. При таком раскладе собрать страну в единое целое можно было бы, только признав это бесконечное многообразие и легитимировав его законодательно. То есть перейти к федеративному устройству. Однако нынешняя власть идет все тем же путем строительства национального государства, фактически поделив граждан на категории: истинными хозяевами Украины являются именно украинцы. А что делать русским, которых загнали в языковое и культурное гетто?
«Усиление российского влияния» — давнишнее заблуждение экс-правителя Грузии. Точно так же, будучи президентом, он не верил в самостоятельный выбор Южной Осетии и Абхазии, считая, что они инспирированы Россией и не имеют собственной политической субъектности. Поэтому он и попытался военной силой вернуть осетин обратно, считая, что все получится, если из Южной Осетии выбить русских, которых там, по сути, не было, исключая миротворцев под эгидой ООН. Сейчас абсолютно так же украинская власть относится к Донецкой и Луганской народным республикам, отказывая им в праве самостоятельно определять свое будущее. Здесь Саакашвили, что называется, нашел родственный подход.
То, что Михаил Николозович чувствует, на какой зыбкой, уплывающей из-под ног почве стоит украинская государственность, не говорит о его хорошей интуиции. Для оппозиции это давно общее место. Она давно выступает с критикой унитарного устройства, утверждая, что оно не соответствует реальному положению дел в стране. А вот то, что Саакашвили дает идиотические советы про целительное воздействие либеральных реформ, — это совершенно точно указывает на его традиционное состояние, называемое в психиатрии бредовым расстройством.