Классовое происхождение из самых низов сделало из Седова суперпопулярную фигуру уже при советской власти, но стоит признать — и это признавали многие знавшие его люди, — он был награжден невиданным упорством и волей. Потому что детство и отрочество вели его к банальной доле азовского рыбака.
Седов, да не тот
Сегодня былая Кривая Коса зовётся Седово. В честь полярника, разумеется. Но можно было бы и в честь самого богатого и мощного местного фамильного клана — чуть не две трети хуторян вели свою родословную от донского казака Седова, поставившего в свое время здесь рыбацкий домик.
Усмешка судьбы, однако, в том, что наш герой всем местным Седовым всего лишь однофамильцем приходится. Его отец приехал в эти края на заработки с Полтавщины, из Золотоноши. То есть Георгий Седов по крови еще и малоросс наполовину. Говорят, что, когда его мать собралась за полтавского Седова замуж, бабушка, донская казачка, в сердцах сказала дочке: «Нашла за кого, лучше б за еврея или грека вышла».
Но это байка, местная легенда. А реальность была такова, что батя, хоть рыбак был исправный, но пьяница еще более мастеровитый. Часто пропивал последнее и подолгу уходил из дому. Иногда и год, и полтора отсутствовал. И тогда матери маленького Егора (в детстве так его звали) и его восьми братьев и сестер приходилось совсем туго. Сама несчастная женщина нанималась рыбачить за еду, а детей постарше отдавала в услужение. Тоже за еду, разумеется.
Где только не жил в детстве Егор, даже обретался некоторое время в казачках у графа Иловайского, богатейшего донского помещика и составителя учебников по русской истории.
«Пусть меня научат!»
Когда Егору исполнилось 14, отец вернулся в семью навсегда, взялся за ум, жизнь пошла немного посправней. Но все равно, конечно, бедовали. Про таких в Приазовье говорят в селах: «Последнюю тараньку без соли доедают». А то и грубей.
Георгий впервые переступил порог четырёхклассной школы. Увидел букварь и арифметику. Оказалось, у него недюжинный природный ум, отменная память, а главное — стальной характер. Возможно, фирменное украинское упрямство отца в его характере срослось с азартом донцов, доставшимся от матери.
Судьбоносной была встреча со шкипером небольшой шхуны, зашедшей к пристани Кривой косы набрать воды. Тот рассказал парню о морских походах, далеких странах и трудной, но уважаемой профессии моряка дальнего плавания. Георгий загорелся мечтой поступить в мореходные классы в Ростове, и начал копить деньги на это. Отец считал это блажью, но не мешал.
Как провожают пароходы…
В итоге 17-летнего Георгия приняли в классы, но с условием. Что он отходит три года на пароходах местных линий. Через два года паренек стал самым молодым помощником капитана парохода в Азовско-Черноморских линиях торгового флота.
Окончив классы, он без жалости оставил родной Азов и ушел в Черное море — ходить в малое каботажное плавание у берегов Кавказа и Крыма: Новороссийск, Геленджик, Поти, Сухум, Керчь, Феодосия — эти порты и воды вокруг них молодой Седов изучил досконально.
В 1899 году, сдав экзамены на звание штурмана дальнего плавания, он решает перейти во флот военный. Надо было становиться офицером. Без этого и думать о собственных экспедициях в полярных широтах нечего. А Седов мечтал о подвигах среди льдов и торосов. Мальчишеский энтузиазм не угас в этом уже опытном моряке.
Седов и выкрутасы истории
Путь был несложный только на бумаге.
Сначала он завербовался вольноопределяющимся в Черноморский флот, и в 1901 году прошел обязательную практику на учебном корабле «Березань».
На этом корабле через два года предпримет попытку бунта матрос Афанасий Матюшенко. Попытка не удастся. Командир «Березани» капитан I ранга Евгений Голиков отделается легким испугом. Еще через два года Голиков столкнется с Матюшенко на броненосце «Потемкин», и эта встреча уже будет роковой для Голикова. Его похороны потрясут масштабом Севастополь.
Но памятник на могиле капитана Голикова в 1923 году будет разобран, мрамор с него пойдет на памятник соратнику Матюшенко по революционной борьбе, лейтенанту Шмидту, расстрелянному в том же 1905 году на острове Березань. Круг замкнулся.
Но Седова эта бурная история никак не коснулась. К тому времени, сдав экстерном экзамены на первый офицерский чин в Санкт-Петербурге, поручик Георгий Яковлевич Седов уже бороздит воды Амура, его назначили в дальнюю флотилию служить на время русско-японской войны.
А после нее он с головой окунается в исследование Арктики, временами отвлекаясь на служебные дела на Каспии и Арале. Там он маялся — зной востока не привлекал сына азовского рыбака.
Зять Май-Маевских
В 1909 и 1910 годах Седов участвует в нескольких северных экспедициях, ему принадлежит честь обширного и подробного описания устья Колымы и других рек и островов Северного ледовитого океана.
В 1909-м к нему приходит большая любовь, как и у всех цельных людей — одна-единственная. В июне 1910 года он женился на Вере Май-Маевской.
Её родным дядей был будущий командующий Добровольческой армии Владимир Зенонович Май-Маевский, наибольших успехов добившийся на этом посту в 1919 году в родных для Седова местах — нынешнем Донбассе. Впрочем, и горчайшие поражения были у этого генерала там же.
Еще один круг замкнулся.
На полюс!
Седов загорелся идеей покорить Северный полюс в 1911 году.
Наступала эпоха спорта, когда путешественники соревновались друг с другом в дерзновенных планах постижения еще не изведанных мест планеты. Северный полюс в те годы был у всех на устах. К нему стремились норвежцы, русские и американцы — дети стран, претендующих на владение замогильным холодом Земли.
Первыми попытались американские путешественники Пири и Кук. Но о последнем говорили, что он никуда не дошел, а свой вояж выдумал, а про Пири даже глава Русского императорского географического общества знаменитый исследователь Азии Петр Семенов-Тянь-Шанский говорил: «Черт его знает, был он, не был на полюсе, и вообще, где он был — дело мутное».
Поэтому Седов имел все шансы стать первым русским покорителем полюса.
Как мы знаем, это ему не удалось. Упорства, воли, желания оказалось мало. Георгия Яковлевича подвело полное отсутствие таланта администратора. Он должен был быть завхозом, директором, стоять на страже интересов экспедиции, а он отнесся к ней с огромным небрежением.
Читайте романы
Для того чтобы узнать, чем закончилась экспедиция, необязательно читать специальные географические сочинения. Подойдет знаменитый роман Вениамина Каверина «Два капитана», в котором писатель вывел Седова под именем капитана Татаринова. Он дал ему почти седовскую биографию, поменяв только Кривую косу на Геническ.
Начать с того, что Седов не смог даже грамотно составить «бизнес-план» экспедиции.
Рассмотрев представленные Седовым наметки достижения Северного полюса, комиссия Главного Гидрографического управления его отвергла из-за его абсолютной фантастичности и нереальности и в выделении средств отказала, хотя в комиссию входили многие специалисты, очень благожелательно настроенные по отношению к Георгию Яковлевичу.
Тогда за дело взялась Русская национальная партия, а конкретно ее видный деятель, владелец популярнейшего «Нового времени» Михаил Суворин. По подписке, объявленной газетой, через патриотически настроенных купцов удалось наскрести денег на экспедицию.
Однако позже выяснилось, что подкладка патриотизма и разговоров о «русском старте в Арктике» скрывала банальное желание нажиться на крупном проекте.
Судно "Святой Фока" норвежской постройки было очень старым и немощным, 42-летний корабль едва не погиб вместе с экспедицией в жутком шторме в самом начале пути.
Архангельские купцы всучили Седову гнилую солонину и столь же гнилую рыбу, под видом ездовых собак на «Св. Фоку», уже переименованного в честь благодетеля в «Михаила Суворина», привезли дворняг, отловленных на городских улицах. Часть собак, продуктов и оборудования смыл в море с палубы тот самый шторм.
Члены команды постоянно ссорились друг с другом, а на Новой Земле, где экспедиции довелось зимовать два сезона из-за непроходимых льдов, с корабля ушли сразу несколько моряков.
Гибель самого Седова была закономерным итогом отвратительной подготовки экспедиции, людей и корабля. Когда стало ясно, что цинга и недоедание просто убивают членов команды, уже серьезно больной Седов решил идти на собаках к полюсу в сопровождении матросов Линника и Пустошного.
Затея не удалась, но за попытку спасибо
Рывок к полюсу начался 15 февраля 1914 года. Сергей Марков в «Вечных следах», со слов Пустошного, с которым познакомился в 1932 году, так описал этот злосчастный поход:
«На девятые сутки у Седова снова начали пухнуть ноги. Утром он с усилием стащил меховые сапоги, и его спутники увидели на бледной коже черные пятна.
— Пройдет! — утешал Седова Григорий Линник.
Пустошный и Линник растерли ноги Седова спиртом. В тот же день начальник сел на переднюю нарту. Пустошный попеременно с Линником шли около нарты Седова. Он молчал, все время держа на ладони компас, как бы не доверяя ему. Но магнитная стрелка показывала на север. Нарты продвигались вперед по нескончаемому льду.
1 марта в сильную пургу Пустошный и Линник установили палатку в трех милях от мыса Бророк, на южной оконечности Земли Рудольфа. Стоял мороз в 60 градусов по Цельсию. У палатки замерзли четыре собаки. Седов лежал в спальном мешке в глубине палатки.
— Эх, эх… Все пропало! — еще в сознании говорил он.
Утром 5 марта 1914 года начальник попросил сварить ему бульон (примус горел в палатке все время, хотя запасы керосина истощались). Но когда бульон был готов, Седов отказался от обеда:
— Ешьте вы, а я подожду!
Пустошный и Линник взялись за ложки. В молчании они ели бульон и вдруг услышали странный, необычный хрип. В ужасе они повернулись к больному. Седов лежал, приподнявшись в спальном мешке, упершись головой в заднюю стенку палатки. Линник вскочил, бросил ложку.
— Георгий Яковлевич, что с вами? Что случилось?— закричал Линник и приподнял тело Седова.
Но Седов был уже мертв».
И все-таки Седов пришел на полюс
Спутники Седова чудом спаслись и смогли вернуться к судну. Летом по открывшейся воде они повернули на юг. Топливо кончилось, в топки шло все дерево, которое только могли найти, включая палубу и бимсы переборок судна.
Измученные, полуживые люди на обломке своего корабля пришли, наконец, к Кольскому полуострову. Два человека умерло позже от истощения.
Так завершилась героическая в своем безумном порыве первая попытка России покорить Северный полюс Земли. Вместе с Седовым отправились на полюс еще две экспедиции — Русанова и Брусилова. Обе сгинули во льдах. Кстати, седовцы на обратном пути ухитрились наткнуться на двух человек из экспедиции Брусилова. Для бедолаг «Михаил Суворин» был просто провидением Господним.
Но Седов все же побывал на «макушке планеты». В год 100-летия азовского рыбака, ставшего офицером и путешественником, на Северный полюс пришла советская экспедиция на ледоколе «Георгий Седов».
В то время экспедиции в эту точку Земли стали делом обыденным.