- Андрей Валентинович, политические системы каких стран Центральной Азии оказались наиболее жизнестойкими во время эпидемии?
— Пока еще рано делать настолько обобщающие выводы, потому что мало информации, которую можно воспринимать как основу для анализа. Но есть официальные оценки Астаны, Бишкека и Ташкента. В этих государствах признано (Казахстан, Киргизия, Узбекистан — ред.) наличие коронавируса, количество погибших и введены жесткие меры карантина.
В то же время Таджикистан и Туркменистан не признают на своей территории наличия признаков эпидемии и не вводят особые режимы.
При этом предпринимаются судорожные попытки хоть как-то защитить свое население, вводятся нормированные поставки продовольствия. Но карантина ни в Туркмении, ни в Таджикистане нет. Это достаточно странно, потому что в той же Киргизии власти официально признали, что коронавирус приехал не из Европы, как в Россию или Украину, а с Ближнего Востока. Люди, которые совершали малый хадж, привезли его из Саудовской Аравии и ОАЭ.
В Казахстане картина такая же, как в Москве. То есть туда коронавирус завезли люди, болтавшиеся по Европам, люди, представляющие верхнюю часть среднего класса.
- Довольно курьезная ситуация в Туркменистане. Власти страны запретили использовать слово "коронавирус"…
— В Душанбе и Ашхабаде, повторюсь, якобы ничего официально нет. Хотя в Иране по соседству с Таджикистаном ситуация с коронавирусом всем известна какая. В Турции ситуация получше, но тоже оставляет желать лучшего. При этом Турция остается единственной для Туркмении страной с безвизовым сообщением. При этом и Ашхабад, и Душанбе закрыли свои границы, туркмены не забирают своих из Турции, таджики не забирают своих из России. Очевидно, что таджикские и туркменские власти скрывают наличие эпидемии на своей территории.
По тем, кто дает официальную информацию, — это казахи, киргизы и узбеки. Видно, что ситуация достаточно сложная, особенно в Казахстане.
- Как работает медицина в среднеазиатских республиках?
— Явны проблемы с плохо работающими медицинскими системами во всех пяти государствах Средней Азии. И там, где объявили карантин, и там, где его пытаются ввести, везде медицина демонстрирует свою, мягко говоря, низкую подготовку. Громче всего критикуют ситуацию со здравоохранением в Киргизии.
Киргизы тоже проводили масштабные медицинские реформы после переворотов 2005 и 2010 годов. Тоже пытались идти на поводу у западных кураторов и делали то же самое, что и госпожа Супрун, пока была исполняющей обязанности главного украинского медика.
Там тоже сокращали тубдиспансеры, психбольницы, и вот сейчас Киргизия не справляется с ситуацией. Ей оказывают помощь международные структуры, ВОЗ, Россия. Всемирный банк, китайцы что-то прислали. Вытягивает ситуацию в Киргизии то, что размах эпидемии невелик.
Власть за это ругают, потому что в Киргизии свободная пресса по сравнению с другими центральноазиатскими республиками, там в определенных рамках власть можно критиковать. Больше всего достается премьер-министру (Мухамметкалыю. — Ред.) Абулгазиеву и чиновникам, отвечающим за медицинскую систему. Их там уже поменяли на фоне коронавируса, но я не уверен, что у новых дела пойдут лучше, чем у прежних. От перестановки персоналий вряд ли прибавится количество медицинских коек.
- Если оценить религиозную ситуацию на фоне пандемии, не раздаются ли голоса исламских радикалов о том, что "Аллах опустил карающий меч на головы неверных в Европе в виде коронавируса"?
— На самом деле ситуация очень разнонаправленно развивается. Исламисты, наоборот, в той же Киргизии пока затаились, и только в соцсетях у каких-то маргиналов можно что-то подобное прочитать.
Напомню, эпидемия разворачивается в основном в столице, в Бишкеке, крупнейшем мегаполисе, где треть всего населения сосредоточена. И там горожане считают, что коронавирус притащили необразованные исламисты из хаджа, и, наоборот, в соцсетях можно увидеть определенный всплеск антиисламистских настроений. Точнее даже антифундаменталистских, антитрадиционалистских. Но это вообще характерно для городской среды, там более светское население, критически настроенное к сельскому исламу. Там это скорее не спор между атеистами и верующими, а спор между "городскими" и "сельскими".
То есть тема «понаехавших», которые привезли в Бишкек коронавирус из хаджа, будет, очевидно, в перспективе разворачиваться.
В Казахстане другая ситуация. Там плодят самые разнообразные фейки. Вплоть до того, что китайцы массово принимают ислам, потому что вирус якобы не берет мусульман. Или во время недавнего погрома дунган в Джамбульской области казахи таким образом боролись с предтечей коронавируса. То есть такие совершенно нелепые мысли появляются.
Но там тоже создана специальная структура в рамках Комитета нацбезопасности, которая быстро вычисляет фейкометчиков. Причем там стараются не рублем бить, как в России, а на два-три года отправляют на стройки народного хозяйства.
- Очевидно, что страны Средней Азии окажутся в экономическом кризисе, потому что трудовая миграция практически сошла на нет. Возрастет ли в связи с этим экономическая роль Китая в регионе?
— Да, наверно. Потому что, по логике вещей, и Россия и Запад будут больше концентрироваться на своих экономических и социальных проблемах. Понятно, что у Китая и до эпидемии, и сейчас самые большие свободные золотовалютные ресурсы, которые он может инвестировать.
Другое дело, что последние пять лет, если посмотреть на инвестиционную активность Китая, видно невооруженным глазом спад инвестиций.
То есть, очевидно, китайцы добились реализации своего экономического влияния, и наступил период паузы. То есть китайские бизнесмены переваривают то, что они получили в Центральной Азии в предыдущих своих проектах. Сейчас нет крупных проектов, которые они предлагают в регионе. Я имею в виду, транспортных, трубопроводных, перерабатывающих.
Во всем регионе, особенно в Казахстане и Киргизии, уже несколько лет по нарастающей идет рост ксенофобии, причем массовой. Это отдельная тема, о которой можно отдельно говорить, внутренняя она или привнесенная извне, но боязнь китайцев растет.
Но китайцы не торопятся и понимают, что их излишняя активность будет раздражать всех: и американцев, и европейцев, а особенно русских. А во-вторых, они не будут форсировать свое экономическое присутствие, оно у них и так уже есть. Следующая стадия будет, очевидно, связана с противоборством американцев с китайским присутствием в Центральной Азии и в других регионах мира.
Центральная Азия на глазах превращается в площадку, где американцы будут пытаться создать китайцам проблемы. В рамках этой борьбы вполне возможно, что Китай будет реализовывать какую-то инвестиционную активность.
Дело в том, что кроме как на Китай, странам региона в планах инвестиций больше не на кого рассчитывать. Это было и до вируса, это будет и после вируса. Но у Китая есть свои проблемы. Он перестраивает экономику, это болезненный процесс.
Снижение экономической активности в КНР объясняется в том числе и внутрикитайскими причинами. И как будет идти перестройка экономики, как Китай сумеет выйти из вируса, будет ли вторая волна, а может, после нее будет еще что-то…
То есть, как Китай будет вписываться в экономическую систему послевирусную, никто не знает. И от того, как Китай преодолеет кризисную полосу, будет зависеть, станет ли он активничать в Центральной Азии или предпочтет подождать.