Основанием для принятия такого решения стала прежде всего экономия бюджетных средств, но при этом не представлено ни одного документа, где бы эта самая экономия была наглядно обоснована.
Ситуация возмутила как сотрудников Центра «СПИД», так и его пациентов. Они считают, что это приведет к разрушению отработанной системы лечения ВИЧ-инфекции и катастрофическому повышению смертности, особенно учитывая факт наличия эпидемии ВИЧ в Запорожской области, да и по всей Украине в целом. В 2018 году почти половина инфицированных была выявлена уже на стадии СПИДа. 738 человек по области не получали антиретровирусную терапию (АРТ), 3,09% новорожденных родились с ВИЧ (2,53% в 2015 году). То есть объективная картина говорит о том, что работу в направлении выявления, профилактики и лечения ВИЧ нужно интенсифицировать, но никак не расформировывать профильные учреждения. Однако решение уже принято.
«Дискриминация будет страшная»
Руководство Центра «СПИД» по факту отказалось бороться и проигнорировало предложение издания Украина.ру осветить проблему. Тем не менее нашлись неравнодушные сотрудники, которые на условии анонимности рассказали нам, что происходит на самом деле и каких последствий можно ожидать. Вот что говорит один из работников администрации Центра, пожелавший сохранить в тайне собственное имя.
- Почему вообще возник вопрос о Центре «СПИД»?
— Облсовет, являющийся собственником всех местных коммунальных учреждений, в список которых входит и Центр «СПИД», принял решение о превращении КУ (коммунальное учреждение) в КНП (коммунальное некоммерческое предприятие). КНП дает право переходить на самоокупаемость. По всей Украине с 1 апреля медучреждения типа КНП будет финансировать Национальная служба здоровья Украины (НСЗУ). Предполагается 60% финансирования НСЗУ и 40% своих средств. С 1 апреля 2020 года медсубвенции не будет, выделяются только деньги на коммунальные услуги. Т.е. зарплату будет давать НСЗУ, причем по принципу «деньги идут за пациентом». Вот только если медучреждение не КНП, то с ним не будет заключаться договор и финансирования не будет. А КНП — это, по сути, коммерческое лечебное учреждение.
- Как это будет выглядеть?
— Врач не выполняет свой долг лечения пациента, а оказывает услугу. Будет сумасшедшая отчетность, которую надо делать день в день, надо рассчитывать и вносить в отчет каждую манипуляцию. Не успел внести — все, у тебя не засчитан этот пациент и не выделены деньги. В России тоже обязательную страховую медицину ввели и с каждой зарплаты идет туда 5%. Но все-таки Россия вложила средства в материально-техническую базу, больницы оснастили современным оборудованием. В Москве вообще шикарно. На периферии, конечно, хуже, но все равно что-то сделано. У нас же никто не вкладывает в материальное оснащение, а просто переводят учреждения в КНП. Причем на сегодня еще нет перечня гарантий обязательных видов заболеваний (ВИЧ, туберкулез, например), лечение которых должно обеспечивать государство. ВИЧ-инфицированный, который получает пожизненно АРТ-терапию, не способен ее приобрести. То же и с замещающей поддерживающей терапией (ЗПТ) потребителям инъекционных наркотиков. Мы их, получается, подсадили на это, чтобы они не совершали преступлений в поисках дозы, а теперь делайте, что хотите. Если государство не обеспечит, куда они пойдут? Искать наркотики любыми способами.
- Похоже на диверсию. В чем смысл?
— С целью экономии бюджетных средств стали объединять некоторые КУ в КНП путем поглощения. Так у нас пострадала эндокринология (все закрыто, часть коек передали областной эндокринологии), патанатомия (ее присоединили к судебке), наркологию присоединили к психиатрии. А инфекционка присоединила к себе запорожский областной кожно-венерологический диспансер, запорожский центр «СПИД», бердянский кожвен и мелитопольский центр «СПИД» — огромные учреждения. И все понимают, что ни ВИЧ-инфицированные теперь никому не будут нужны, ни те, кто бесплатно лечился в облкожвене. У кого есть деньги, пойдут в частные клиники, а поможет ли государство тем, у кого денег нет, пока вообще не понятно. В каждой области реформирование центров «СПИД» прошло как придется. Во Львове создали Центр общественного здоровья, в Николаеве переименовали в Центр интегрированных услуг и паллиативной помощи, в Харькове остался центр «СПИД». Единообразия больше нет.
- Смогут ли врачи инфекционки эффективно лечить ВИЧ?
— У нас врачи универсальные. Когда ВИЧ-инфицированный поступал в областную инфекционку, они его быстро переправляли в центр «СПИД». Точно также они не специализируются на пациентах облкожвена. В Центре психологическое, юридическое сопровождение, выдача АРТ-препаратов. Плюс выплачиваем госпомощь родителям ВИЧ-инфицированных детей. Надо же людям передать информацию, на что им рассчитывать дальше. Если завтра закроется Центр, куда им обращаться за всем этим? Информации нет. А непрерывность оказания медпомощи? Мы ведь еще не закрыли отделение, нам не дали указаний направлять пациентов в инфекционку. Пациенты все еще кладутся к нам, и мы их лечим. Сегодня все врачи из-за этой непонятной ситуации уволятся, и кто будет лечить? А оформляться в инфекционку не хотят — и зарплата меньше, и атмосфера, которую там создал главврач, нездоровая. Врачи и медсестры уходят в частные центры. Бухгалтера и другие работники администрации тоже в инфекционку не хотят. Кроме того, в решении написано о сокращении всех вспомогательных служб — лабораторий, пищеблока, прачечной. Как это понимать? Все имущество, медикаменты, реагенты надо кому-то передавать. Ответа нет.
- И куда деваться персоналу?
— Люди написали письмо в облсовет, попросили встречу, чтобы им объяснили, что будет дальше — какие останутся ставки, какой будет оклад. На встречу никто не явился. Написали, что пока центр не перешел в КНП, нет никаких полномочий — сначала подпишем акт передачи, а только потом проведем анализ и разберемся. Но вообще-то обладминистрация по КЗОТу должна обязательно предупредить людей о возможном увольнении (сокращении в связи с реорганизацией) не менее, чем за 2 месяца. Напоминаю, что в решении о реорганизации написано присоединить нас к КУ «Областная инфекционная клиническая больница», но инфекционка находится в статусе КНП, а не КУ. И вот 20 февраля будет сессия облсовета, чтобы изменить старые решения и вписать туда присоединение к КНП. Это значит, что теперь нужно будет снова предупредить людей не менее чем за 2 месяца. А финансирование центру дали только на три месяца. 28 декабря госрегистратор отметил нас как учреждение, находящееся в стадии ликвидации. Соответственно с 1 апреля непонятно, как работать, потому что будут финансироваться только КНП, а мы и кожвен все еще КУ. Понятно, что при таком положении вещей сотрудники начали массово увольняться.
- Боюсь даже спрашивать, что будет с больными.
— Больные знают, что в Центре к ним очень уважительно относятся, и они не идут в общую сеть. Раньше заражались в основном люди, ведущие асоциальный образ жизни. Сейчас стало много абсолютно нормальных людей. В Запорожье больше заражались потребители инъекционных наркотиков, на Западной Украине больше дальнобойщики и люди нетрадиционной сексуальной ориентации. А сейчас по всей стране превалирует половой путь передачи, причем лидируют подростки. Мы стараемся скрывать их статус. Если человек оформляет у нас больничный, он забирает больничный лист обычного лечебного учреждения и на работе его ВИЧ-статус не раскрывается. Есть люди из Бердянска, которые приезжают специально к нам, чтобы там никто не знал об их беде. А в обычных больницах к ним относятся как к изгоям. Одна девушка узнала, что ВИЧ-инфицирована, во время беременности. «Они чуть ли не в скафандрах ко мне подходили, положили отдельно в коридоре, медсестры говорят, что тут ВИЧ-инфицированная, и все это слышат», — рассказывала она. У нас даже медики ВИЧ-инфекцию часто называют СПИДом. Но СПИД — это четвертая стадия, она неизлечима. Человек не заражается СПИДом. В общем, дискриминация будет страшная. В итоге мы получим ужасные цифры по смертности, потому что инфицированные перестанут обращаться в лечебную сеть.
Кому выгодно?
Обычно в таких ситуациях торчат уши чьего-то частного интереса. И такие уши не могли не найтись. Лоббистом решения о присоединении к инфекционке двух Центров «СПИД» и двух кожвендиспансеров стал главврач инфекционки, а по совместительству депутат облсовета Владимир Шинкаренко. В октябре 2010 года общественность города обвиняла его в рейдерском захвате коммунального предприятия «Областной кардиологический центр». Персонал больницы даже вызывал наряд милиции. Затем в департамент здравоохранения Запорожской ОГА поступила масса обращений от сотрудников инфекционной больницы касательно служебных нарушений Шинкаренко. Была создана комиссия, по результатам проверки которой в апреле 2015 года выяснилось, что были нарушения при использовании медпрепаратов, нарушения при ремонте одного из отделений больницы и, что самое сюрреалистичное, препятствование деятельности самой комиссии. После этого Шинкаренко попытались снять на сессии облсовета, но не хватило голосов. Материалы проверки передали в прокуратуру. Кроме того, данный персонаж засветился в скандале с вымогательством денег у студентов за отметку о прохождении практики. Теперь еще и Центр «СПИД», решение по которому, кроме чисто медицинской и этической проблем. вызывает вопросы также и в плане законности.
Согласно решению, в Центре сокращаются работники вспомогательных служб: лаборатории, пищеблока, прачечной, стерилизационной, дезкамеры, технического отдела, бухгалтерии, отдела кадров и т.д., что, по мнению депутатов облсовета, почему-то должно повысить доступность и качество медпомощи. По существующему пока еще Трудовому кодексу без согласования с Профсоюзом медработников делать это нельзя. Кроме того, есть ст. 49 Конституции Украины, где прямо написано: «В государственных и коммунальных учреждениях охраны здоровья медпомощь оказывается бесплатно; существующая сеть таких учреждений не может быть сокращена». Таким образом, решение облсовета прямо противоречит высшему закону страны. Также есть и ст.16 «Основ законодательства об охране здоровья», которая гласит, что «сеть государственных и коммунальных учреждений охраны здоровья формируется с учетом потребностей населения в медобслуживании, своевременности, доступности для граждан, эффективного использования материальных, трудовых и финансовых ресурсов». И снова «существующая сеть таких учреждений не может быть сокращена».
Очевидно, что потребность в Центре «СПИД» есть. Очевидно, что доступность лечения для ВИЧ-инфицированных после закрытия Центра снизится. Очевидно, что не существует ни одного нормативно-правового акта, согласно которому эффективность использования материальных ресурсов может быть повышена путем закрытия учреждения охраны здоровья и тем более его поглощения другим учреждением. И в каком смысле сокращение, например, вспомогательных служб может повысить эффективность использования материальных ресурсов? Стерилизационную и дезкамеру нельзя закрывать, потому что там обеззараживается часть медотходов, постельные принадлежности, одежда ВИЧ-инфицированных. Целесообразно ли экономически возить их куда-то в другое место? А кто это будет делать? Специально создавать под это транспортную службу, лицензировать, платить зарплаты, покупать топливо? Бред какой-то. А у инфекционки, кстати, нет на это лицензии. Если закрыть пищеблок, то специальным образом приготовленные блюда нужно будет возить пациентам 3 раза в день. Это дешевле? Зачем нужна лаборатория под боком для тяжелейших больных с множеством инфекций, которым нужно ежедневно корректировать прием лекарств, наверное, даже объяснять не надо. Но и это не все. У инфекционного диспансера нет лицензии на медпрактику по специальности «наркология», а значит он не имеет права проводить поддерживающую терапию инъекционным наркоманам с опиоидной зависимостью. Давайте угадаем, что будут делать эти наркоманы без такой терапии.
«Повысится смертность»
Один из врачей Центра «СПИД» рассказал нам, какую помощь оказывают больным в Центре и почему в другом месте это будет неосуществимо.
— ВИЧ-инфицированные пациенты считают, что это позорное заболевание, о котором стыдно говорить. Потому что многие относятся с опаской, с неприязнью, боятся, что они заразятся, считают, что ВИЧ болеют только асоциальные люди. Обращаться по месту жительства к семейному врачу они не будут. Посчитают, что на них не так будут смотреть. Мы никогда не разглашаем информацию о наших пациентах, они не чувствуют себя изгоями. Но это одно. А другое то, что болезни у ВИЧ-инфицированных протекают совершенно не так, как у людей с нормальным иммунитетом. К ним все цепляется. Т.е. надо лечить не болезнь, а человека, у которого масса проблем. В поликлинике больных осматривают все специалисты, они должны наблюдаться по всем проблемам, потому что они принимают АРТ, у которой масса побочных явлений. Учиться назначению АРТ — это целая наука. Просто так семейный врач или любой другой не сможет назначать эти препараты. Надо изучить механизм их действия, как они сочетаются друг с другом, как применять их для больных на фоне туберкулеза, если есть другие сопутствующие заболевания — поражения нервов, поражение печени. Надо отслеживать, какие побочные эффекты возникают, контролировать печеночные пробы, брать все анализы, чтобы регулировать прием лекарств, контролировать, чтобы больные принимали все вовремя — каждый просроченный день сказывается очень плохо на иммунном статусе. Иногда, если они пропускают прием, приходится менять препараты. Для этого у нас есть соцработники, которые напоминают больным. Ведь среди них есть и наркоманы, и алкоголики, которые не всегда в состоянии вовремя пить препараты. Работают психологи, рассказывают, как важно принимать, объясняют, что не надо бояться этих препаратов. Где у семейных врачей на все это время? Откуда у них знания по психологии? А стационар? Там очень тяжелые больные. Когда в стационар поступают больные с одной проблемой, на этом фоне оказывается, что у него есть еще сопутствующие инфекции. Приходится давать массу антибиотиков. Их надо менять из-за побочных явлений. Каждый день доктора высчитывают дозы препаратов. Это целая наука — лечить ВИЧ-инфицированных с низким иммунитетом, практически без иммунитета. Когда их вытаскивают из инфекции, нужно назначать АРТ-терапию. А потом новая инфекция появляется, и температура, и лихорадка. Надо знать, что это — либо возобновляется энцефалит, либо это реакция на введение АРТ-препаратов. Также в стационаре есть 6 социальных коек. Люди без жилья, бомжи, заключенные, которых нам привозят в тяжелейшем состоянии, от которых родственники отказываются, могут там долго лежать. Лежат даже по полгода. За ними ухаживают, их лечат, а потом куда-то пристраивают. Некоторые у нас лежат до смерти. А некоторые больные у нас лежат с подключичками, наркоманы, вен нет. В реанимации же все лежать не смогут, а как им быть в обычном отделении?
- И этих врачей с уникальными знаниями и навыками сокращают?
— Никто ничего не знает. Никого не ставят в известность. На фоне этой неизвестности медсестры увольняются. Врачи пока держатся потому что куда пойдут такие узкопрофильные специалисты? Надо переучиваться.
- Каких нам надо ожидать последствий?
— Повысится смертность. Система годами нарабатывалась, делалось так, чтобы всем было удобно, чтобы люди знали, что они не бесхозные, что ими занимаются. А так они будут предоставлены сами себе.
***
Принятая и реализуемая медреформа, безусловно, антинародная и ведет к разрушению здравоохранения на Украине, но местные чиновники не способны или не хотят действовать даже по такому закону. Это очень напоминает выполнение на местном уровне т.н. закона о декоммунизации. В нем четко прописано, что под действие закона не подпадают борцы с нацизмом, но в Запорожье при этом почему-то переименованы улицы маршала Чуйкова и маршала Малиновского. Казалось бы, даже дискриминационный закон этого не требует, но чиновники юго-восточных областей, никакие не идейные бандеровцы, зачем-то исполняют то, что в нем не прописано. Так и в случае с закрытием Центра «СПИД». В антинародной медреформе ничего такого не предполагается. Мало того, такие действия прямо запрещены положением Конституции. Так на основании чего и для чего принято решение? На первый вопрос ответить легко — законных оснований нет. Второй вызывает в обществе дискуссии. Кто-то считает, что это способ «избавления от балласта», коим в представлении чиновников и бизнесменов является население в социальной группе риска: ВИЧ-инфицированные, малообеспеченные, пенсионеры, жители сельской местности и другие «лишние люди». Но кто-то прямо видит в этом коррупционную схему — вывести из коммунального предприятия в частную сферу все, что может приносить прибыль, и сесть на осваивание выделяемых туда госсредств.
Как бы там ни было, в Уголовном кодексе Украины есть ст. 184 (нарушение права на бесплатную медицинскую помощь). В части 2 этой статьи указано, что «незаконное сокращение сети государственных и коммунальных учреждений здравоохранения наказывается штрафом до одной тысячи необлагаемых минимумов доходов граждан или исправительными работами на срок до двух лет».
Несколько десятков, а лучше сотен обращений в прокуратуру от сотрудников и пациентов, с параллельной медиакампанией, вполне могли бы дать положительный результат. Но руководство Центра почему-то решило иначе.