Реальных гуманитарных подвижек нет, экономическая блокада региона сохраняется.
О снятии блокады еще в июле нынешнего года говорил президент Владимир Зеленский. На пресс-конференции по итогам саммита Украина — ЕС в Киеве он заявлял: «Все в ближайшее время можно вернуть, но, пожалуйста, тогда верните нам незаконно национализированные наши предприятия, которые находятся на временно оккупированных территориях».
Зеленский также сказал, что надеется закончить войну в течение года.
«Эту войну мы действительно хотим остановить. И хотим вернуть мир на Украину. Но это возможно сделать единственным «оружием» — это дипломатия», — заявил глава государства.
Как было до войны и как стало после ее начала
Возможен ли возврат предприятий Украине? Да, но только в случае возвращения всего Донбасса. Пока же прошлая украинская власть во главе с Петром Порошенко отрезала от страны целую гроздь уникальных производств и промышленных комплексов, которые не просто десятилетиями давали до пятой части национального продукта, но и наполняли казну полновесными индустриальными налоговыми сборами.
До войны Донецкая и Луганская области давали от 22 до 24% валового национального продукта, сотни миллиардов гривен налогов. Донбасс производил большую часть угля, стали, кокса, химической продукции, стройматериалов, соли, машин всех типов и классов для большинства отраслей всеукраинской индустрии.
Донбасс был базой электроэнергетики. Его 12 теплоэлектростанций и теплоэлектроцентралей совокупно давали энергии столько, что Украина имела возможность продавать ее излишки на мировых рынках. Особенно после того, как Украина вернулась в единую с Россией энергосистему.
Теперь многого из перечисленного нет. Многое пришло в убогий вид и едва держится на плаву, как та же энергетика, например.
Начавшаяся в 2017 году блокада Донбасса и национализация предприятий в ЛДНР повлекли за собой разрыв звеньев технологических и производственных цепочек. Разрушились схемы хозяйственной деятельности в ранее единых украинских горно-металлургическом и топливно-энергетическом комплексах.
Это, в свою очередь, вызвало сбои в работе ряда промышленных предприятий как на Украине, так и в ЛДНР. А в результате привело не только к крупным потерям для бюджета страны, но и поставило под вопрос нормальное функционирование двух базовых отраслей украинской экономики вообще.
Сейчас ГМК и ТЭК Украины и ЛДНР перестроили деятельность и функционируют обособленно друг от друга.
История промышленного востока Украины
На востоке Украины расположены основные промышленные мощности страны и отрасли, определявшие её место в международном разделении труда. Ведущую роль в промышленности Восточной Украины играет тяжёлая индустрия: ТЭК, чёрная и цветная металлургия, машиностроение.
Экономическая специфика региона начала формироваться во второй половине XIX — начале XX в., что было связано с открытием на этих территориях богатых залежей каменного угля и железной руды, ставших основой для развития металлургии.
С 1880-х гг. Донецко-Криворожский бассейн (Донкривбасс) занимал ведущие позиции в угледобывающей промышленности и чёрной металлургии Российской империи. В 1920-30-е годы здесь были реконструированы старые и созданы новые заводы. Восток Украины стал мощной индустриальной базой не только Украинской ССР, но и всего Советского Союза.
Распад СССР негативно сказался на промышленности востока, которая в основном была ориентирована на общесоюзный рынок. В конце 1990-х — начале 2000-х гг., воспользовавшись ростом мирового спроса на продукцию чёрной металлургии, наличием свободных мощностей и поставками дешёвых российских энергоносителей, приватизированные металлургические предприятия смогли существенно нарастить объёмы выпуска экспортно ориентированной продукции, что привело к экономическому оживлению.
В 2008 году регион производил 54,5% промышленной продукции страны (в том числе на Донецкую область приходилось около 20%).
Немалый ущерб национальной экономике нанёс вооружённый конфликт, вспыхнувший на востоке страны в середине 2014 года. Часть территории Донецкой и Луганской областей, где в апреле 2014 года были провозглашены Донецкая и Луганская Народные Республики, де-факто не контролируется властями Украины. В результате боевых действий был нанесён ущерб производственной деятельности предприятий Донбасса, их хозяйственным связям, социальной и транспортной инфраструктуре.
Блокада Донбасса
Транспортная блокада неподконтрольных Киеву территорий была инициирована депутатом Верховной Рады Семёном Семенченко в январе 2017 года. В результате уже во второй половине февраля работа предприятий горно-металлургического комплекса, размещенных на этих территориях, была почти полностью остановлена.
Остановились Алчевский металлургический комбинат, в том числе его коксохимическое подразделение, Енакиевский металлургический завод и его филиал — Макеевский металлургический завод, а также металлургический завод «Донецксталь». Кроме того, прекратил работу Ясиновский коксохимический завод, а «Енакиевский коксохимпром» и «Макеевкокс» продолжали производить кокс в минимальных объемах — 20% и 40% от обычного уровня, отгружая продукцию на склады.
Вследствие этого 1 марта власти ЛДНР приняли решение о переводе всех компаний, находящихся на контролируемой ими территории, под своё управление. Крупные предприятия гидрометаллургического комплекса — «Краснодонуголь», «Макеевкокс», ЯКХЗ, ЕКХП, «Донецксталь-металлургический завод», АМК, ЕМЗ, ММЗ и «Харцызский трубный завод», а также такие крупные предприятия топливно-энергетического комплекса, как «Ровенькиантрацит» и «Свердловантрацит», — стали филиалами ЗАО «Внешторгсервис».
Наряду с этим не менее значимые предприятия ГМК, «Комсомольское рудоуправление», «Шахта им. А.Ф. Засядько», «Донецкокс», Донецкий металлургический завод, а также ТЭК, такие как «Шахта «Комсомолец Донбасса», «Высоковольтные сети», «Донецкоблэнерго», перешли под управление профильных министерств республик.
Тем не менее, власти Украины приняли решение узаконить полную блокаду неподконтрольных Киеву территорий. 15 марта 2017 года Совет национальной безопасности и обороны Украины рекомендовал прекратить перемещение каких-либо грузов через линию соприкосновения в Донецкой и Луганской областях. И уже 16 марта Пётр Порошенко подписал указ, которым это решение было введено в действие.
Еще в марте 2017 года Национальный банк Украины прогнозировал, что потери ВВП страны в год начала блокады составят около 1%. А в декабре 2017 года НБУ оценивал потери торгового баланса из-за блокады за два года в $2,3 млрд.
В начале 2018 года на тот момент действующий президент Порошенко в своей колонке для журналов The Economist и «Новое время» также озвучил цифру в один процент потерь для ВВП страны, добавив, что блокада вызвала стагнацию в украинской промышленности.
Горно-металлургический комплекс
На сегодня юридическими собственниками большинства размёщенных в ЛДНР предприятий горно-металлургического комплекса по-прежнему являются такие вертикально интегрированные компании, как корпорация «Индустриальный союз Донбасса» (ИСД) и холдинг «Метинвест». Формально все эти предприятия остаются в правовом поле Украины.
До марта 2017 года они функционировали в составе соответствующих холдингов и были связаны с другими предприятиями как внутри Украины, так и за ее пределами отношениями внутрихолдинговой и межхолдинговой кооперации. Внешнеэкономическая деятельность осуществлялась в соответствии с украинским законодательством.
Весь украинский ГМК функционировал посредством множества неразрывных производственно-логистических цепочек. До блокады большая часть коксующихся углей поступала с неподконтрольных территорий на коксохимические заводы, размещенные как на территории, контролируемой Украиной, так и в самопровозглашенных республиках. В свою очередь, железорудное сырье поступало с ГОКов на металлургические предприятия, расположенные как в ЛДНР, так и вне республик.
Однако из-за блокады эти цепочки были разорваны. В частности, на находящиеся в ЛДНР металлургические предприятия, в том числе на входящий в состав ИСД Алчевский металлургический комбинат, перестало поступать железорудное сырье. Блокада железнодорожного сообщения с контролируемой Украиной территорией повлекла за собой срыв поставок сырья с принадлежащих группе «Метинвест» и размещённых в Днепропетровской области горно-обогатительных комбинатов на метпредприятия в ЛДНР.
Что касается производственной деятельности, то во всех компаниях в большей или меньшей степени были разорваны и многие звенья внутренней кооперации. Так, например, АМК был технологически связан с двумя европейскими предприятиями корпорации — ISD-Dunaferr и ISD-Huta Czestochowa, куда он поставлял полуфабрикаты — слябы — для дальнейшей переработки.
И поскольку, согласно решению властей ЛДНР, это предприятие исключили из структуры ИСД, корпорация была вынуждена искать ему замену.
Аналогичная ситуация сложилась и на входящем в состав «Метинвеста» Енакиевском металлургическом заводе. С одной стороны, туда так же перестало поступать сырье с принадлежащих группе ГОКов. А с другой — были прекращены поставки продукции ЕМЗ на принадлежащий «Метинвесту» болгарский завод Promet Steel. До блокады Promet Steel использовал в качестве сырья квадратную заготовку ЕМЗ. Однако впоследствии он был вынужден существенно сократить объемы производства — до тех пор, пока к концу 2017 года не был найден новый поставщик.
С весны 2017 и до конца 2018 года руководство ВТС и власти ЛДНР, во-первых, восстановили ранее действовавшие и создали новые схемы поставок сырья внутрирегиональной производственной кооперации, а также — разработали особую систему сбыта готовой продукции.
В частности, поставки железорудного сырья начали осуществлять через российское государственное агентство «Росрезерв», действующее как посредник между его производителями в России и ВТС. Соответственно готовую продукцию начали использовать на внутреннем рынке, а также сбывать на внешних рынках через российскую компанию «Газ-Альянс», являющуюся промежуточным звеном между ВТС и её потребителями, прежде всего в самой России и отчасти — в дальнем зарубежье.
Таким образом, с начала блокады и до сих пор деятельность многих предприятий ГМК Украины и всех предприятий ГМК на неподконтрольных Киеву территориях была существенно или полностью реорганизована. И её снятие означало бы прежде всего частичный или полный разрыв созданных за это время цепочек, а также упразднение выработанных в этот период схем.
Топливно-энергетический комплекс
Ещё сложнее обстоят дела и с находящимися в ЛДНР предприятиями ТЭК. Так, юридическим собственником большинства из них по-прежнему остается «Донбасская топливно-энергетическая компания» (ДТЭК).
До начала блокады входящие в ее состав угледобывающие холдинги «Ровенькиантрацит» и «Свердловантрацит» (Луганская область) со среднегодовым объемом добычи почти 7,5 и 7 млн тонн, а также «Шахта "Комсомолец Донбасса"» (Донецкая область) — 4,5 млн тонн являлись существенной частью сырьевой базы украинского топливно-энергетического комплекса.
Доля этих трех компаний в общеукраинском объеме добычи угля антрацитовой группы достигала почти 60%, и именно на антраците работала половина ТЭС страны. При этом принадлежащие ДТЭК, а также другие энергогенерирующие и энергораспределительные мощности на неподконтрольных территориях оставались частью единой энергосистемы Украины.
После перехода угледобывающих и энергообеспечивающих активов под юрисдикцию ЛДНР Украина была вынуждена существенно перестроить работу ТЭК. На смену поставкам антрацита из Донбасса пришёл импорт из дальнего зарубежья. Параллельно многие ТЭС Украины стали переходить на газовые угли. При этом энергообеспечивающие мощности на территории ЛДНР были исключены из общеукраинской энергосистемы.
В то же время руководство ВТС и власти ЛДНР сформировали относительно автономный топливно-энергетический комплекс. Перешедшие под управление профильных министерств угледобывающие предприятия стали работать только на внутренний рынок, а вошедшие в состав ВТС «Ровенькиантрацит», «Свердловантрацит» и другие шахты — как на внутренний, так и большей частью — на внешние. Так, согласно данным СМИ и топ-менеджмента ДТЭК, в настоящее время ВТС реализует уголь, добываемый на входящих в него предприятиях, на рынках Молдовы, России, Польши и ЕС.
Таким образом, с начала блокады в деятельности как всего ТЭК Украины вообще, так и ТЭК ЛДНР произошла существенная реорганизация. И ее снятие означало бы восстановление ранее действовавших схем внутриотраслевой кооперации на Украине, а также как частичное или полное упразднение выработанных схем функционирования ТЭК самопровозглашенных республик.
Есть мнение, что реинтеграция отсеченных сегментов ГМК и ТЭК имела бы столь же позитивный эффект для экономической и политической устойчивости Украины, сколь же сокрушительный для ЛДНР.
В первую очередь она повлекла бы за собой существенный рост объемов производства на предприятиях обеих отраслей, а значит, как увеличение объемов налоговых отчислений в бюджеты разных уровней, так и увеличение поступлений в госбюджет от экспорта угля и металлопродукции, а также сокращение затрат на импорт угля на Украине. В то же время экономика ЛДНР оказалась бы ограниченной только малым и средним бизнесом.
Необходимо комплексное решение
Несмотря на то что в деятельности как всего ГМК и ТЭК Украины вообще, так и на неподконтрольных Киеву территориях произошла весьма существенная реорганизация, некоторые «связующие нитки» остаются, отмечает экономический аналитик Александр Рябоконь. «Примером этого служит возникшая ситуация вокруг поставок угля на Луганскую ТЭС (ДТЭК Востокэнерго). Энергоостров, который она обеспечивает (около миллиона потребителей), не имеет достаточной пропускной способности ЛЭП и железнодорожных путей подвоза угля с украинской стороны, а потому все это время (до введения правительством РФ разрешительного порядка экспорта продукции ТЭК на Украину) антрацит поступал с шахт ДТЭКа в Ростовской области («Обуховская» и «Донской антрацит»)», — пояснил Рябоконь в комментарии изданию Украина.ру.
Он напомнил, что после введения российским правительством в начале лета разрешительного порядка экспорта продукции ТЭК, поставки того же угля из РФ на Украину по железной дороге упали более чем на 50%.
«Законтрактованные на их место украинскими энергетическими предприятиями объемы из стран дальнего зарубежья имеют преимущественно морскую логистику. Пропускная способность как украинских портов Черного и Азовского морей, так и прилегающей железнодорожной инфраструктуры не безгранична. Терминалы в украинских портах ориентированы на экспорт грузов, их мощности на прием существенно ниже. Поэтому необходимость импортировать дополнительные объемы угля параллельно с ежегодным сезонным ростом экспорта зерновых может привести к большим проблемам в портах и на железной дороге.
Новому украинскому правительству, безусловно, придется как-то решать эту проблему с обеспечением стратегическими энергоресурсами, усугубляющуюся недалеким уже стартом нового отопительного сезона», — считает Рябоконь.
Однако, по его мнению, гораздо более сложной является декларируемая новой украинской властью задача реинтеграции неподконтрольных территорий Донбасса, включающая внешнеполитические, военные, экономические, социальные и прочие составляющие.
«Топливно-энергетический и металлургический пункты реинтеграции могут быть решены только в общем контексте», — заключил аналитик.