- Олег, парламентские выборы на Украине состоялись. Многие говорят о том, что произошёл электоральный бунт, разгром старых элит… Какова ваша оценка?
— Электоральный бунт, несомненно, имеет место, и разгром старых элит тоже. С другой стороны, сказать, что произошла смена политических элит, пока никак нельзя. Потому что те так называемые новые лица, которые пришли к власти, на элиту пока что не тянут. Это лица не просто новые, они, так сказать, совершенно свежие — в основном это непрофессионалы, без опыта законотворческой деятельности, без опыта работы в соответствующих профильных ведомствах. И насколько они смогут стать новой элитой, это ещё большой вопрос, который будет решаться в ближайшие годы, я думаю, в ближайшие два-три года. Но пока говорить об этом ещё рано, пока это случайные люди, которых история вынесла своей волной на берег. Что будет дальше, станут ли они новой элитой, или же впишутся в старую, постепенно с ней соединившись, или же они окажутся вообще неспособны удержать ситуацию в стране — это всё покажет ближайшее будущее. А пока это только зачаток новой элиты, да и то можно сказать, что это авансовое представление об этих ребятах.
- То есть состоялось, как говорят на Украине, голосование надежды, люди голосовали просто в надежде на лучшее будущее?
— Да, так часто говорят, но я бы сказал, что это голосование отчаяния. Тут уже дело не столько в какой-то надежде, сколько в полном разочаровании прежними элитами. И хочу обратить внимание, что именно на этом основана ломка традиционной электоральной географии на Украине. Сейчас многие говорят: вот, наступил праздник соборного единения Украины, когда вся страна, за исключением крайнего Запада в лице Львовской области, крайнего Востока в лице подконтрольных (Киеву. — Ред.) территорий Донецкой и Луганской областей, смогла как бы объединиться и выбрать единое видение будущего Украины.
- Это не так?
— На мой взгляд, это совершенно не так. Мне представляется, что Украина объединилась именно в протестном голосовании, а не в выборе какого-то позитива. Под позитивом, конечно, можно подразумевать образ хорошего парня из народа, который честен и хочет своей стране всего самого лучшего, то есть тот образ, который был создан в сериале «Слуга народа». Но это не программа развития страны, это не проект национально-государственного строительства. Это «за всё хорошее». Примерно такой образ людям привлекателен в любых странах, независимо от их национальности и культуры. А реально произошло отвержение на Востоке восточных элит, а на Западе — западных. Украина объединилась в негативе, но никак не в позитиве. Так что говорить, что электоральная география полностью разрушена и произошло объединение нации, на мой взгляд, нельзя.
Для нас важно, что отвержены не только евромайданные элиты, но отвержены и антимайданные элиты, наследники Партии регионов — «Оппозиционная платформа — За жизнь» и «Оппозиционный блок».
- Но «Оппозиционная платформа — За жизнь» заняла второе место, хотя «Слуга народа» впереди с большим отрывом…
— Не то что с большим отрывом, а с позорными процентами (у «Оппозиционной платформы». — Ред.), которые, кстати, ещё меньше, чем проценты, полученные евромайданными элитами, об отвержении которых мы говорим. «Оппозиционная платформа — За жизнь» победила партию «Слуга народа» собственно на Донбассе, что показывает, что население Донбасса уже действительно разочаровалось в том, что Зеленский может существенно продвинуть дело разрешения донбасского конфликта. И обоснованно разочаровалось. Но «Оппозиционная платформа» проиграла выборы на всей остальной юго-восточной части Украины, получила вообще-то позорные для партии, предлагающей нормализацию отношений с Россией, проценты.
- Что это означает?
— Это означает, что вывод из произошедшего должны делать не только старые евромайданные элиты, но и старые, скажем так, бело-голубые элиты тоже. Более того, выводы стоит делать и России, потому что прежняя форма пророссийского юго-восточного движения уже совершенно не работает. Она и раньше была, на мой взгляд, фальшивой, но теперь она открыто и однозначно отвергнута обществом.
Соответственно необходимо провести радикальную перестройку формата такой партии или таких партий — конечно, лучше, чтобы их было несколько, чтобы у населения Юго-Востока был выбор, а у этих партий была конкурентная борьба за избирателя. И сейчас, когда структура местной элиты на Юго-Востоке начинает меняться (а скоро будут, очевидно, и досрочные местные выборы), появляется шанс для изменения всей этой системы, для появления качественно новых партий Юго-Востока. Эти партии будут, с одной стороны, выражать этот запрос на новые элиты, будут представлены не старыми номенклатурщиками и новыми капиталистами, и, с другой стороны, будут действительно оппозиционными.
- А что же нынешние оппозиционные партии?
— Вот мы говорили о партиях «Оппозиционная платформа» и «Оппозиционный блок», но у них в предвыборных программах не было ни слова о смене статуса русского языка, о защите русскоязычного населения. Эти темы были обойдены. Более того, эти партии выступают с общеукраинских позиций, с позиции общеукраинского патриотизма. И максимум, что они предлагали избирателю, это смена или, в случае «Оппозиционного блока», корректировка геополитического позиционирования Украины — с прозападного на многовекторный.
Такой формат партии, которая выступает не от лица русскоязычного населения, но от лица всего народа Украины, и поднимает вопрос только о геополитическом позиционировании государства, абсолютно проигрышный, и выборы это в очередной раз продемонстрировали. Стоит задача формирования движений, которые будут отстаивать не отвлечённые для населения цели, а заниматься защитой именно своего избирателя. То есть те движения, которые будут выступать от лица не всего народа Украины, а от лица именно русскоязычной его части, от лица тех регионов, на голоса которых они претендуют, от Юго-Востока. И будут открыто позиционировать себя как защитников русского языка и русскоязычных граждан, как выразителей их интересов. А уж отношения (этих движений. — Ред.) с Россией должны быть следствием такого позиционирования, а не его основой.
Если на Украине возникнут такие организации, то они, возможно, смогут восстановить политическое лицо Юго-Востока, восстановить политический голос русскоязычного населения, когда для этого откроется окно политических возможностей. А оно наверняка откроется в связи с почти неминуемым разочарованием граждан Украины вот этими новыми лицами, партией Зеленского. Очень важно этим шансом воспользоваться. К сожалению, есть основания предполагать, что этот шанс будет опять упущен, однако о нём надо сейчас говорить — это наболевшая задача, которую надо решать в срочном порядке.
- Вернёмся к евромайданным элитам… Так ли глубоко их поражение?
— Сейчас стали говорить о том, что произошло якобы поражение Евромайдана, потому как все евромайданные элиты действительно отставлены. Это касается и так называемых героев Майдана, которые не прошли в новый состав Рады, это же касается и той политической элиты, которая правила Украиной последние пять лет, основываясь на факте победы Евромайдана и произошедшего в связи с этим государственного переворота.
Отчасти можно сказать, что для такой точки зрения есть свои основания, и не только потому, что эта евромайданная элита отставлена. Но и потому, что к власти пришёл человек (Зеленский. — Ред.), которого даже не спрашивают, что он делал во время Евромайдана. А известно, что он на Евромайдане ни разу не был, и даже публично с поддержкой Евромайдана не выступал. И этот факт, который, казалось бы, можно было политически использовать, сейчас оказывается никому не интересен. И в этом отсутствии интереса к позиции Зеленского в период Евромайдана действительно можно видеть и разочарование, и потерю вообще какого-либо интереса к тому, что произошло тогда, в 2013-14 годах.
- Но?..
— Но, тем не менее, я не думаю, что можно утверждать, будто произошло поражение Евромайдана с задержкой в пять лет. Потому что Зеленский и его команда полностью наследуют весь тот курс, который проводила и во внешней, и во внутренней политике прежняя власть. Сам Зеленский об этом довольно чётко говорил ещё на этапе предвыборной кампании, когда объяснял, что он не является оппонентом Порошенко. И за прошедшее время он доказал на деле, что проводит во всём линию преемственности по отношению к предыдущей власти. Ну а те лозунги, которые он выдвигает, скажем, по борьбе с коррупцией и так далее, они совершенно привычные. Эти же лозунги выдвигал и Порошенко. В общем-то ничего нового и противоречащего прежней системе в них нет. Так что новые лица пришли, но завоевания Евромайдана остались в силе. Может быть, наоборот, в этом можно видеть утверждение Евромайдана, раз полная смена лиц уже никак не влияет на содержание внутренней и внешней политики, на геополитическое позиционирование Украины, на направление её развития.
- А отношения с Россией? Получается, во внешней политике Киева сохранится тот же антироссийский курс?
— Несомненно, сохранится. Я даже не вижу сейчас каких-то серьёзных причин для его смягчения. Главная проблема в отношениях между нашими странами — это всё-таки именно конфликт в Донбассе, а относительно этого конфликта Зеленский, во-первых, полностью продолжает линию прежней власти и даже более чётко и открыто её формулирует. Да, он не хочет выполнять Минские соглашения. Он уже несколько раз заявил о полном отказе от политической части Минских соглашений, чего себе не позволял делать даже Порошенко. Во-вторых, он продемонстрировал, что решение проблемы он видит только в западном давлении через санкции на Россию. Это тот самый план якобы решения конфликта, которого придерживалась предыдущая власть, — и нынешняя также его придерживается. Хотя, я думаю, все прекрасно понимают, что это неработоспособный план, никакого успеха на его основании добиться невозможно.
- Тогда зачем такой план?
— Проблема в том, что конфликт в Донбассе стал государствообразующим. Я писал в своё время это о приднестровском конфликте — что если бы не было приднестровского конфликта, то не было бы уже давно и Республики Молдова. Её сохранение обеспечивается сохранением этого замороженного конфликта. То есть он действительно играет роль государствообразующего, и молдавские элиты не заинтересованы в его разрешении, а наоборот — в сохранении нынешней ситуации, потому как она гарантирует сохранение той государственности, в которой они являются элитами.
То же самое произошло и на Украине. Хотя Украине не грозит присоединение к другому государству, как Молдавии, но именно на донбасском конфликте основана вся внутренняя политика, вся система легитимации власти, вся информационная и идеологическая обстановка в стране, которую можно назвать информационным террором. И во многом также и внешние связи Украины структурированы на основе этого конфликта. Пойди Киев на выполнение Минских соглашений, которые вообще-то являются очень проукраинским планом возвращения в состав Украины Донбасса — пойди они на урегулирование этого конфликта, придётся тогда перестраивать всю государственную систему, а она этого может не выдержать. Нынешняя Украина уже обречена на существование в условиях донбасского конфликта, который она всеми силами и поддерживает. И новая власть это понимает не хуже предыдущей.
В целом то, что произошло, можно оценить как очень рисковый эксперимент над Украиной. Страна входит в ещё более сложное время, а к власти пришла команда дилетантов. Это очень опасное развитие событий, которое, скорее всего, дорого будет стоить Украине. Но в то же время такая ситуация даёт шанс на изменения. А вот кто воспользуется этим шансом и как им воспользуется — сейчас это главный вопрос.