Искусство отображало жизнь
В Советском Союзе тридцатых годов кинокартины «про шпиёнов», диверсантов, вредителей были жутко популярны и с легкостью необычайной выполняли свою идеологическую функцию — разоблачали, выводили на чистую воду, осмеивали. Вал кинофильмов на эту тему пришелся по понятным причинам на 1935-1939 годы. Террор, разметавший по лагерям и расстрельным подвалам многих рубак «Гражданки», надо было объяснять. Желательно внешними причинами.
Другое дело, что партийцы, чекисты и пропагандисты из числа киношников могли придумать такое, что и вовсе ни на один завод не натянешь.
В связи с этим и возникал своеобразный когнитивный диссонанс — с одной стороны, Гражданская война в стране подпольно, тихой сапой продолжалась до самой Великой Отечественной, и на полном серьезе некий бывший директор шахты в Иловайске с говорящей фамилией Дураков был пойман, как писали донбасские газеты того времени на поставке горнякам гнилого леса (в кино о вредителях в Донбассе вовсе не случайно появился штампованный тип вредителя, дающего для крепи в шахту негодный лес), а с другой — когда в 1937-38 годах начали сажать да расстреливать инженеров и руководителей предприятий, этих самых Дураковых на чистую воду выводивших, тут-то народ и не знал, чего уже думать. А в кинотеатрах предлагали и вовсе простенькие схемы.
«Ночь в сентябре», или Как не повезло партизану Заплавскому
«Ночь в сентябре», вышедшая на экраны СССР ровно 80 лет назад, как раз из таких «простушек». Но от всех прочих кинолент такого рода эта примитивная агитка отличалась несколькими особенностями. Для начала это был первый фильм об Алексее Стаханове и его знаменитом рекорде. Никого, конечно, не вводило в заблуждение, что герой Николая Крючкова носил фамилию Кулагин. Ведь все остальное было подлинное — и шахта «Центральная-Ирмино» в крохотном городке Ирмино на Луганщине, и 1 сентября 1935 года, и стахановский рекорд в 102 тонны угля, добытого за 5,5 часа работы в забое, и правильный парторг, который, собственно, и организует сам рекорд Стаханова. И даже фамилия заведующего шахтой подобрана подходящая — Поплавский, потому как у настоящего была Заплавский.
И сам Стаханов в первых газетных, журнальных публикациях, посвященных его почину, подчёркивал, что не только парторг Петров, но и заведующий шахтой были на его стороне: «И я пришел к заведующему шахтой Иосифу Ивановичу Заплавскому и парторгу товарищу Петрову и говорю им: «Дайте мне прорубить всю лаву. Я попробую дать 90 тонн на отбойный молоток. Они согласились».
«Бог из машины» по-советски
Что же произошло? Почему всего четыре года спустя после знаменательной ночи 1 сентября 1935 года Заплавский, превращенный в Поплавского, стал в фильме вредителем, «наймитом иностранных спецслужб»?
Доподлинно неизвестно. Знаем только, что в 1938 году, когда Заплавский был уже заведующим шахтой в Красном Луче, его арестовали и приговорили к расстрелу, замененному пятнадцатью годами тюрьмы. Отбывал срок в Норильске, работал по специальности — горным инженером, срок ему скостили на три года, но в 1950 году он умер. Так и остался посмертно оболганным.
Ведь в «Ночи в сентябре» чего подлец Поплавский только не придумывает, чтобы сорвать рекорд Стаха… Кулагина — и шланги, подающие сжатый воздух к отбойным молоткам, дырявит с подручными, и лес гнилой на крепь подает в забои, и, наконец, закладывает по всей шахте ящики со взрывчаткой.
К моменту выхода фильма Заплавский уже был арестован. И, думается, что раз нельзя было показывать его положительную роль в этом деле, сценарист решил, что нечего добру пропадать, и сварганил образ злодея. Кстати, сорок лет спустя и сам Стаханов мягонько так называл Заплавского «одним из консервативных хозяйственников». Вот и поддерживай после этого передовые почины масс!
Царь-режиссер всея Руси
И все-таки кино сие не выглядит совсем уж безнадежным. Есть в нем звезды советского кино: Владимир Баталов (отец Алексея Баталов, он и играет супостата-заведующего), Николай Крючков, Андрей Тутышкин, Зоя Федорова. С точки зрения исторической достоверности фильм хорош тем, что много снимали на самой шахте «Центральная-Ирмино», то есть со временем молодое вино документальных кадров превратилось в дорогое старое вино кинодокументалистики. А в целом фильму повезло с режиссером. Снял его Борис Барнет — одна из самых любопытных фигур отечественного кинематографа.
Да, сильные чувства не проходят бесследно. Уже в одном из первых своих фильмов, «Окраине», Барнет использует не один, не два, а целый набор стилистических изысков. Пресса о нем писала: «Барнет использовал новаторские приёмы монтажа и преподнёс тему войны и революции в небольшом городке с совершенно неожиданной стороны. В фильме своеобразно сплетены патетические и лирические начала». Правда, с этим фильмом случился казус, мало приятный для позднейших времен: в 1934 году фильм получил Кубок Муссолини на Втором Венецианском кинофестивале в Италии. Почетно, приятно, Венеция и все такое. Но тут же и Муссолини, которого красные партизаны через 11 лет повесили вверх ногами.
Разными фильмами Барнета в разное время восхищались Жан-Люк Годар, Василий Шукшин, Геннадий Полока, но, кажется, емче всех и наиболее веско высказался о его таланте великий советский режиссер-новатор Сергей Эйзенштейн: «У нас на Руси три царя — Царь-колокол, Царь-пушка и Царь-режиссёр Борис Барнет».
В памяти большинства советских зрителей и любителей истории кино Барнет, впрочем, остался в качестве режиссера культового «Подвига разведчика», «из шинели которого» выросла вся шпионско-приключенческая советская кинопродукция.
Хитрый англичанин
Барнет ухитрился в «Ночи в сентябре» использовать ряд своих фирменных приемов, дабы хоть как-то расцветить унылую пропагандистскую киноагитку. Он ввел в картину самодеятельный духовой оркестр, где разбитные чумазые девушки-шахтерки выделывают на трубах разудалый, чуть не нью-орлеанский джаз, приветствуя выходящих из шахты передовиков. И не единожды — совершенные петрушки-трубачихи и клоунского вида дирижер-забойщик по фамилии Слива несколько раз беспардонно возмущают спокойный догматический лад советского киноиконостаса. Возникает даже вопрос: как Барнету дали такое протащить в идеологически выдержанное повествование?
Вытянул ли Барнет фильм хоть сколько-нибудь? Безусловно. За три вышеупомянутые сцены стоит потратить на него 81 минуту экранного времени. Ну и потом — все-таки первый и, кажется, единственный художественный фильм о Стаханове, который, как бы к нему ни относиться с высоты сегодняшнего дня, сделал для этого самого дня своими мозолистыми руками и светлыми рабочими мозгами куда больше, чем многие из нас. Да и для будущего, похоже, не меньше.