Польское наступление на украинском направлении началось 25 апреля и продвигалось очень стремительно. Советские войска предпочли не ввязываться в бой и отступить по стратегическим соображениям.
Поляки действовали в рамках политического и военного союза с Директорией УНР. Петлюра попытался воспользоваться последним шансом вернуться в Киев хотя бы при помощи чужих штыков и в обмен на передачу западноукраинских территорий Польше получил политическую и военную поддержку со стороны Пилсудского, что было зафиксировано в Варшавском договоре.
Через три дня после начала наступления польские войска уже стояли на линии Казатин — Винница — Чернобыль. Однако, несмотря на присутствие на Украине достаточно крупной советской группировки (хотя и значительно уступавшей по численности польской), она практически не оказывала полякам сопротивления.
6 мая отряд польских разведчиков захватил трамвай и доехал на нем до центра Киева. Появление группы поляков вызвало переполох в рядах защитников города, которые уже полным ходом вели экстренную эвакуацию, в тот день последние советские служащие и солдаты покидали город.
Уже 7 мая в Киев вошли первые польские кавалерийские части, а на следующий день подтянулась и пехота. Власть в городе опять сменилась. За время гражданской войны Киев видел власть Центральной рады, Директории, красных, белых, гетмана, немцев и поляков. Но именно польская оккупация оставила наименьший след в истории.
Каждая новая власть с ходу начинала устанавливать свои жесткие порядки и расправляться с политическими противниками. В первый приход красного Муравьева в городе истребляли офицеров и «буржуев», при Петлюре отлавливали офицеров, при белых искали ушедших в подполье коммунистов. Все это сопровождалось экспроприациями, контрибуциями, мобилизациями как в армию, так и на общественные работы.
Разве что гетманат Скоропадского, опиравшийся на немцев, не прославился особыми кровопролитиями и грабежами, а присутствие немцев запомнилось не бесчинствами, а скорее знаменитым орднунгом, благодаря которому Киев на несколько месяцев получил передышку, пока в России разгоралась кровавая междоусобная война.
Польская оккупация не запомнилась ничем.
Существует множество мемуаров свидетелей каждого периода в истории Киева: красного, белого, немецкого, желто-голубого. Но практически нет воспоминаний о пребывании в Киеве поляков. Не то чтобы они были совсем не заметны, не заметить целую армию достаточно трудно. Но они словно и сами не верили, что пришли сюда надолго.
Вероятно, и сам Пилсудский, подвергавшийся критике как от Антанты, так и от внутренней оппозиции, рассматривал Киевский поход скорее как стратегический маневр с целью выторговать себе преференции в будущем мирном договоре (как минимум Западную Украину и часть Белоруссии). Именно это было программой-минимум всей кампании. А программа-максимум в лице буферной независимой УНР — это как повезет.
Поляки не стремились основательно разворачиваться и укрепляться, все действия носили печать временности. Директорию фактически так и не пустили в Киев, ей пришлось разместиться в Виннице. Масштабная мобилизация в армию УНР так и не была проведена.
Пожалуй, единственное, в чем себя проявила польская администрация и что запомнилось местным жителям, это денежная реформа. Денежные знаки всех политических режимов, ходившие в Киеве, были отменены. Им на смену пришла польская марка (которая, в свою очередь, некогда была оккупационной немецкой валютой в Польше).
Формально поляки были лишь союзниками УНР, но соотношение сил было слишком неравным. Хотя поляки и делали определенные символические жесты в пользу союзников, всем было очевидно, кто тут хозяин.
Например, 7 мая вместе с польской армией в Киев входили сечевики полковника Безручко, бывшего капитана императорской армии, решившего делать карьеру в УНР и в итоге дослужившегося до генерал-хорунжего. Однако сечевиков было так мало (одна дивизия, да и та далекая по численности от стандартной), что они просто растворялись в потоке поляков.
9 мая на Крещатике состоялся военный парад польской армии, который принимал генерал Рыдз-Смиглы и на котором присутствовал Петлюра. На улицах были развешаны желто-голубые флаги, а польскими помечены только некоторые военные и административные здания. Можно сказать, что присутствие украинской стороны было чисто символическим: Петлюра, мелькавший вокруг польских генералов, да те самые флаги.
Но это мало кого могло обмануть. Все понимали, что главные теперь поляки, а Петлюра зависим от них на сто процентов. А еще все понимали, что огромная отмобилизованная РККА еще обязательно попытается вернуться в Киев.
Уже через неделю после захвата Киева Тухачевский начал контрнаступление в Белоруссии. Полякам пришлось перебрасывать подкрепления с Украины. Тем временем с Кавказа на Украину двигалась главная ударная сила РККА — 1-я конная армия.
5 июня кавалеристы Буденного прорвали польскую оборону неподалеку от Самгородка. Возникла угроза для находившейся в Киеве 3-й армии Рыдз-Смиглы. Началась подготовка к эвакуации, город был сдан без боя. 12 июня в него вернулась Красная армия.
Но если пребывание в городе поляков не оставило значительного следа в истории, то их уход запомнили все. Покидая город, польские военные подорвали знаменитый Цепной мост, построенный еще при Николае I и ставший одной из достопримечательностей города, украшавшей дореволюционные открытки с видами Киева.
При советской власти мост восстановить то ли не смогли, то ли не захотели и в итоге добили сохранившиеся остатки, чтобы они не мешали судоходству. Через 5 лет в Киеве был построен мост им. Евгении Бош, но и он был уничтожен в 1941 году при отступлении советских войск.
Поляки покинули Киев, чтобы больше туда не вернуться. Теперь инициатива была у советской стороны. В августе 1920 года уже части РККА грозили Варшаве.