1937 год чаще всего вспоминается сегодня только как время ужаса. Тем не менее 37-й — это не только репрессии, но и полет Чкалова, Байдукова и Белякова, первый гусеничный трактор и Хетагуровское женское движение. Кстати, далеко не все попавшие под чистки военные обязательно были осуждены. История одного такого человека заслуживает того, чтобы быть рассказанной.
Крестьянин под прикрытием
Партизан — это профессия, требующая высокой квалификации. Василий Корж был даже не рядовым командиром партизанского отряда. Он руководил партизанским краем. Так что его биография — это биография военного. Он — генерал, который начинал рядовым в далеком 1921 году. То было время крушения надежд на мировую революцию. И последней надеждой на прорыв к Варшаве и Берлину был красноармеец Василий Корж.
Личная карточка профессионального партизана
В 22 года он в составе отряда Кирилла Орловского выбивал из советской Белоруссии банды Булак-Балаховича, которые пришли из Польши и попытались создать белорусское «Гуляй-Поле». Василий Корж не был демобилизован и продолжал нести службу на западных границах до 1925 года, в так называемой «Линии Д»: организация диверсий, саботажа, терактов на территории Польши. Но после смерти Ленина большевистское руководство СССР отказывается от экспорта революции.
Именно так в биографии Коржа и появилась легенда о том, что он был председателем колхоза. На самом деле это было прикрытие.
«С мая 1926 года по ноябрь 1929-го, будучи на должности председателя колхоза, я состоял на спецучете и вёл большую специальную подготовительную работу», — писал Василий Корж в своей автобиографии. Именно в тот период в Белоруссии была заложена материальная часть, кадровая база и инфраструктура, которая сослужила службу много позднее. В начале 30-х «Линия Д» снова заморожена, а кадры ищут себя в других отделах НКВД.
«С 15 мая 1931 года меня отозвали в НКВД на специальную работу. После окончания спецкурсов ОГПУ стал руководителем партизанского направления. В целях конспирации считался инструктором Осоавиахима, но в моем ведении находились шесть пограничных районов».
Из-под Гвадалахары в камеру
Большинство тех, кто попал под чистки конца 30-х в Белоруссии, содержались в «Володарке», как называли в народе Пищаловский тюремный замок еще царских времен. «Американка» была только для элитных. Под следствием как подозреваемый Корж провел в камере полтора-два месяца. Ему «шили» шпионаж в пользу Польши. Но, разобравшись, выпустили. Потому что попасть в НКВД в 1937-м совсем не значило конец.
Из изгоев в герои
Но из НКВД он был уволен. Два года Василий Захарович работает в Краснодарском крае как председатель совхоза. В 1940-м его направили в Пинский обком ВКБ(б) зав. финотделом. Работа бухгалтера и счетовода считалась непрестижной, а для орденоносца это был позор, хотя и непыльный.
Но в Пинском обкоме Василий Захарович наконец-то дождался окна возможностей. Того, к чему готовился всю жизнь: защищать Родину и бить фашистов. Вот так и стал он первым. В то время, как обком ехал в эвакуацию, зав. финотделом тов. Корж во главе отряда добровольцев 26 июня 1941 года вяжет немецких парашютистов. А 28 июня у деревни Посеничи его бойцы атакуют бронеколонну вермахта. Этот бой официально признан первым в ходе партизанского движения в СССР.
Интриги Лубянского двора
Отряд Коржа вышел из боя без потерь. Никто не удивился, когда храброго партизанского командира вызвали в Москву. Не сомневались и в том, что в Кремле товарищ Сталин вручит ему высокую награду.
Но последующая судьба героя говорит о другом — интригах внутри НКВД. Корж был прям, жесток, неудобен и принадлежал к одному из кланов ведомства. Именно он и помог Коржу снова выйти сухим из темных вод. Имя спасителя известно. Это сотрудник центрального аппарата НКВД Кирилл Орловский. Тот самый, у которого Корж воевал в 21-м, кого вытащил раненого на себе под Гвадалахарой. Русские своих не бросают. В 1942-м Корж возвращается в тыл врага, в Белоруссию и формирует первое партизанское соединение.
Глава партизанской республики
Ну а потом начинается головокружительная демонстрация возможностей профессионального советского партизана. Корж к концу 1942 года возглавляет соединение из шести отрядов численностью в две тысячи бойцов. На Пинщине он организовал работу 11 подпольных райкомов партии, а в Пинске горком. А затем «товарищ Комаров» ведет своих партизан в наступление. К началу 1943 года соединение Коржа восстановило Советскую власть в восьми районах Пинской области. Здесь была освобожденная территория СССР, а с большой землей наладили авиасообщение через партизанские аэродромы.
Отряд Комарова контролировал огромный участок железной дороги Брест — Гомель, парализовал Днепро-Бугский канал. Успешно отбивался от вермахта, а в феврале, прорвав кольцо окружения, ушел от врага с обозом и беженцами. 16 сентября 1943 года Василию Коржу было присвоено звание генерал-майора, в 1944-м удостоен звания Герой Советского Союза. В 1946-м направлен на учебу в Академию Генштаба — путь на самый верх. Но по окончании — отставка.
В мае 1943 года Коржа снова вызывают в Москву, где командующий партизанской армией СССР Пантелеймон Пономаренко знакомит его с кипой доносов на него. Нет, арест больше не грозил, заслуги партизанского командира были неоспоримы. Война шла к победе, аппаратная игра становилась другой — менее опасной, но куда более изощренной. Клан, к которому принадлежал Корж, покровительствовал ему, но были и другие кланы, не менее могущественные. Они держали в партизанской республике своих людей, задачей которых было писать доносы.
Война доносов и мемуаров
«В деревне Хворостово, откуда родом Корж, создана партизанская группа, и во главе этой группы поставлены им его родственники. Все они вошли в партизанскую группу без оружия. Корж очень часто заезжал к попу этой деревни и пьянствовал», — писал в рапорте Герой Советского Союза, полковник Георгий Матвеевич Линьков, который был направлен к Коржу самим генералом Пономаренко с соответствующими инструкциями.
«Корж не понимает основных положений т. Сталина о задачах партизанского движения, — рапортует Линьков, — он просто собирает массы из деревни в лес, и получается просто деревня, перенесенная в другое место. У него совершенно нет никакой борьбы за насаждение дисциплины».
«Доходило ведь до того, что меня в своих докладных в Москву кое-кто «батькой Махно» в немецком тылу объявлял!» — писал генерал Корж в своих воспоминаниях.
Примирение смертью
В отряде «товарища Комарова» с первого дня воевал Эдуард Болеславович Нордман, впоследствии ставший генералом КГБ. Уже через много лет после войны он навестил Пантелеймона Пономаренко в больнице незадолго до его кончины.
«Знаю, что жить мне осталось недолго, — сказал Пантелеймон Кондратьевич, — Уношу в могилу свою вину перед Коржом. Моя вина — поверил наветам высокопоставленных клеветников. Сожалею, что так поздно в этом разобрался. Прошлое не вернуть и не исправить».
Не опасаясь никого, ездил к маршалу Победы на дачу, под камеры КГБ и вел с ним свойские разговоры. О двух вздорных стариках знали, но не трогали. Система отомстила другим способом: так и не дала опубликовать мемуары Василия Захаровича о войне и своей эпохе. Цензура требовала «сокращать», а упрямый партизанский генерал показывал цензуре шиш. Впрочем, даже в наши дни младшая дочь партизанского генерала, Зинаида Васильевна, так и не смогла издать воспоминания отца. И летом 2008 года передала значительную их часть в Национальный архив Белорусии, где они находятся и поныне.