Для примера того, как зарождалась националистическая мифология, можно взять книгу Владимира Замлинского «Богдан Хмельницкий», вышедшую в серии ЖЗЛ в 1989 году. Издательство, разумеется, комсомольское — «Молодая гвардия».
Для начала — об авторе. Владимир Александрович Замлинский сделал неплохую научную карьеру в Советской Украине.
Родился в селе в Житомирской области, окончил МГИАИ (нынешний РГГУ), учительствовал, потом работал директором Волынского областного партийного архива, старшим научным сотрудником Института истории партии при ЦК КПУ. В течение многих лет был членом редколлегии «Украинского исторического журнала», журналов «Архивы Украины», «Пам'ятки України», «Киевская старина».
В 1978 году защитил докторскую диссертацию «Коммунистическая партия — организатор и руководитель всенародной борьбы против немецко-фашистских захватчиков в западных областях Украины». Заведовал кафедрой архиво- и источниковедения истфака Киевского университета.
В общем, человек в высшей степени благонадёжный, вписанный в партийную номенклатуру. Кому, как не ему, нести в массы партийное слово под видом исторической публицистики?
Выход книги в 1989 году как бы намекает, что развал уже начался и «ленинская национальная политика», переродившись, дала ядовитые плоды. Но нет.
В те времена цикл подготовки книги к изданию был очень длительным и предполагал прохождение целого ряда цензурных инстанций. В силу положения Замлинского…
Хотя нет. Он же не академик и даже не членкор. Так что при всей своей благонадёжности он инстанции проходил на общих основаниях. Некоторое ускорение могло быть связано с наличием заказа и публицистическим характером книги. Думаю, не ошибусь, если предположу, что книга полностью была написана не позже начала 1987 года. Так что новейшие тенденции в ней, пожалуй, не отразились.
При этом книга чудовищна по форме и содержанию.
Начнём с формы. Не возьмусь судить, включал ли заказ написание беллетризированной биографии, или так решил сам Замлинский. Скорее второе, поскольку определённого формата для ЖЗЛ не было.
С одной стороны, можно вспомнить Николая Павленко, который давал совершенно академические тексты — скучные, но содержательные, с другой — можно вспомнить «Жизнь господина де Мольера» Михаила Булгакова, которая является совершенно самодостаточным литературным произведением. Современные авторы (Николай Борисов, например) пишут тексты вполне научные, но простым, свободным языком.
Замлинский попытался написать типа литературное произведение, и получился совершенно нечитаемый текст, по какой-то неизвестной надобности насыщенный вымышленными диалогами на языке, совершенно не употребляемом.
От просветлевших лиц и прояснившихся глаз уже в середине книги начинает тошнить. К концу автор окончательно впал в маразм и выдал такую фразу: «выглядел он истощённым, гетманская булава обвисла на поясе».
Если говорить о содержательной части, то там дело было не лучше.
Книга представляет собой полное собрание мифов, как старых, идущих ещё от Костомарова, так и новых, закреплённых в классическом труде академика Крипьякевича. Соответственно там дикая каша мифов великодержавных, националистических и новейших — коммунистических.
Автор, например, делает Хмельницкого соучастником всех единовременных с ним восстаний. Сидит такой, понимаешь, в Субботове и переживает об успехах восстания. Причем документально всё участие сводится к предложению послать послов в Варшаву…
Хмельницкий оказывается последовательным борцом за воссоединение с Россией, каковым он, разумеется, никогда не был. Большую часть своей сознательной биографии Богдан Михайлович был вполне себе благонадёжным подданным польского короля (участие в восстаниях и конфедерациях для этих подданных было нормой).
Кстати, в благонадёжного подданного российского царя он не превратился — Замлинский на это намекает, но не пишет прямо. Между тем, после того как Алексей Михайлович договорился с поляками, Украина продолжала себе преспокойно воевать с Польшей совместно со Швецией. Россия в это время вместе с Польшей воевала против Швеции. Мазепу за такие фокусы подвергли анафеме, а вот Богдану сошло с рук (правда, Богдан даже с царём знаком не был, да и на сторону врага не переходил).
Автор старательно повторяет миф об участии Хмельницкого и Сирко в осаде Дюнкерка. Между тем, уже тогда было известно, что Хмельницкий физически не мог принимать участие в осаде (он уехал из Франции раньше), а участие Сирко не подтверждалось документально.
В поражении казацких войск под Берестечком принято обвинять татар, которые внезапно ушли, прихватив с собой Хмельницкого и согласившись вернуть его только за огромный выкуп.
Рисуется фантастическая картина битвы, когда казаки воюют с поляками, а татары наблюдают со стороны и бросаются в бегство при первом польском натиске. Между тем, всё было ровно наоборот — казаки сидели в укреплённом лагере (они вообще сильнее были в обороне, чем в наступлении, что в общем-то естественно для пехоты). А татары два дня сражались с поляками, понесли большие потери и, в конце концов, плюнули на ненадёжного союзника. Хмельницкий, судя по всему, просто ошибся в планах противника — он-то ожидал вражеской атаки, а её не было.
Ну и совершенно фантастическая цитата. Оказывается, во Львове «кроме украинцев и русских (…) жили армяне, татары, немцы, греки, евреи, итальянцы и т.д.».
Между тем:
1. Русских и украинцев в то время не было. Во всяком случае во Львове. Были православные.
Кстати, в начале книги автор разъясняет, что Русью в Польше называлась Украина. Разъясняет он советскому читателю, который учил в школе историю СССР и с термином «Киевская Русь» знаком.
2. Православные (русские, русины) во Львове жили на одной улице Русской и большинства населения не составляли.
3. Все остальные большинства населения не составляли тоже (разве что вместе). Город быль польский, и самой большой национальной группой тут были поляки. Хмельницкий его потому и отказался брать, что это нерусский город (одна из причин; в основном он руководствовался отсутствием военной необходимости). Автор, между тем, о поляках вообще не упоминает.
Как видите, для того чтобы получить Бебика или Вятровича, много не надо. Сочинения, которые вполне могли бы войти в золотой фонд современной украинской исторической мифологии, сочинялись ещё в советское время — под бдительным надзором ЦК КПСС и КГБ.