Уже за десять минут до начала заседания в зале яблоку было негде упасть. Журналисты, привлеченные громким процессом, сидели чуть ли не у друг друга на головах, телеоператоры сгрудились в проходе. И это вызывало искреннее возмущение охраны.
— Освободите проход. Судьи не смогут пройти в зал суда! — уговаривал телевизионщиков выйти крепкий мужчина в черной полицейской форме.
— А еще меньше помещение нельзя было найти?— огрызались операторы.
— Придерживайтесь хотя бы норм человеческой этики. Позвольте судьям пройти! — увещевал их охранник.
— По нормам человеческой этики — это форменное издевательство над людьми, — ответил седовласый пожилой мужчина, представившийся правозащитником. — Думаю, заседание нужно перенести в другой зал.
Но его замечание не было услышано, и заседание проходило в тесном душном помещении. Когда конвой привел Кирилла Вышинского и водворил в «аквариум», в зале стало еще теснее — всех попросили удалиться на расстояние двух метров от стеклянной коробки с подсудимым. Вот только проблема заключалась в том, что через два метра была уже стена, и, чтобы соблюсти нормы, присутствующим нужно было либо вжаться в эту стену, либо покинуть зал.
Перед началом процесса защитник Вышинского Андрей Доманский излучал оптимизм.
«Я верю в наше правосудие, я знаю, что в Украине действует верховенство права. И я знаю, что суды, как бы этого ни хотелось кому-то, выполняют функции, которые на них возложены, в частности совершение правосудия, и суд будет, невзирая на политическую подоплеку, разбираться в данном деле. Я уверен в справедливом и в положительном исходе для Кирилла Вышинского данного судебного процесса в целом и сегодняшнего заседания в частности», — сказал журналистам Андрей Доманский.
Ошибка прокурора
Наконец-то прессу выдворили из прохода, и коллегия судей смогла попасть в зал.
Во время представления сторон выяснилось, что из группы прокуроров количеством шесть человек на заседание явились только двое, причем один из них — новый. Адвокаты незамедлительно подали ходатайство о том, что прокурор Евгений Комаровский не может участвовать в подготовительном заседании, так как он не участвовал в досудебном расследовании.
Свою неосведомлённость в деле прокурор Комаровский продемонстрировал уже тем, что произносил фамилию Кирилла с ударением на первом слоге.
«Я хочу обратиться к прокурору и попросить его делать правильно ударение в моей фамилии, которую знают великолепно те, кто занимался моим делом в досудебном процессе. Ударение на втором слоге – ВышИнский», — заявил Кирилл, поддержав ходатайство своей защиты.
Тем не менее, коллегия судей постановила, что оснований для замены прокурора нет.
Затем адвокаты попросили суд разрешить Кириллу Вышинскому сидеть рядом со своими защитниками, а не в стеклянной кабине, аргументируя это тем, что подобное является нарушением прав человека. Казалось бы, возражений не последует, тем более что на прошлом заседании в Верховном суде такая же просьба была судом удовлетворена. И тут неожиданно против выступил новый прокурор. Он заявил суду, что Вышинский обвиняется в совершении особо тяжких преступлений и является угрозой для национальной безопасности Украины, поэтому должен находиться в «аквариуме». И это, по словам прокурора, никак не ущемляет права человека, поскольку стеклянная камера хорошо вентилируется и обвиняемому там будет вполне комфортно.
«На прошлом заседании в Верховном суде мое нахождение рядом с защитниками не вызывало никаких вопросов. Я не угрожал национальной безопасности страны. Так почему здесь, на Подоле, в небольшом помещении, я вдруг стал представлять опасность для национальной безопасности? Мне это непонятно», — заявил суду Кирилл Вышинский, поддержав ходатайство своих защитников.
Суд пошел навстречу адвокатам и разрешил выпустить Вышинского из «аквариума». Чтобы произвести это, казалось бы, нехитрое действие, был объявлен технический перерыв, всех журналистов и присутствующих в зале вывели в коридор. Кирилл занял место рядом со своими защитниками. Но стол защитников взял в кольцо конвой — восемь полицейских отгородили подсудимого плотной стеной. Чтобы дать конвою возможность занять свой «боевой пост», все сиденья со стороны защиты придвинули вплотную к стене, таким образом пришедшие на заседание были лишены возможности присесть и продолжили слушать дело стоя.
Ловкость рук и два ходатайства в одном флаконе
Следующим шагом защиты было ходатайство о возвращении на доработку прокурору обвинительного акта по делу. В свою очередь сторона обвинения в одном ходатайстве попросила одновременно и назначить дело к рассмотрению, и продлить срок пребывания Вышинского под стражей. Прокуроры Евгений Комаровский и Роман Мурачов просили суд не применять назначение залога: они заявили, что Вышинский может скрыться от следствия, выехать в Россию, влиять на свидетелей и искажать доказательства.
Адвокаты же настаивали на том, что сначала должен решаться вопрос о возвращении обвинительного акта, и отметили, что возражать против продления срока содержания под стражей они будут только после того, как суд примет решение об обвинительном акте. Но председательствующая Елена Павленко объявила о том, что суд удаляется в совещательную комнату для принятия решения. В ответ на протесты защиты она бросила, уже выходя из зала: «Надо было четче формулировать». И улыбнулась.
Произошедшее прокомментировал во время перерыва адвокат Игорь Мокин.
«После того, как мы заявили ходатайство о возвращении обвинительного акта прокурору, суд должен был удалиться в совещательную комнату и решить по существу: либо удовлетворить ходатайство защиты и вернуть обвинительный акт прокурору, либо отказать в удовлетворении и назначить дело к рассмотрению. А только потом решить вопрос о применении меры пресечения в отношении нашего подзащитного. Но что делает суд? Что делает прокуратура? Прокуратура в одном ходатайстве просит назначить дело к рассмотрению и просит продлить содержание под стражей. Мы говорим о том, что этого делать нельзя. Фактически, если суд удовлетворяет наше ходатайство о возвращении обвинительного акта, то, соответственно, отпадает вопрос о продлении меры пресечения.
И прокуратура, и суд просто решили себе облегчить жизнь и рассмотреть все ходатайства в одном. Соответственно, мы делаем вывод, что если суд уже рассматривает ходатайство о применении меры пресечения в отношении Вышинского, то он уже наперед знает, что назначит дело к рассмотрению по существу. То есть, не рассмотрев в совещательной комнате ходатайство защиты, суд заранее убежден в том, что он откажет нам в нашем ходатайстве. И это является нарушением», — пояснил Игорь Мокин.
И адвокат оказался прав. Коллегия судей отказала защите в удовлетворении ходатайства о возвращении обвинительного акта. По мнению суда, оснований для этого не установлено: акт соответствует требованиям УПК. Также суд удовлетворил ходатайство прокуратуры и продлил Кириллу Вышинскому меру пресечения в виде содержания под стражей до 24 мая 2019 года.
Таким образом суд фактически лишил сторону защиту права выступить по поводу ходатайства прокурора о содержании Вышинского в СИЗО. Более того, суд лишил защиту права заявить свое ходатайство об изменении меры пресечения, хотя такое намерение защита суду озвучила.
«Фактически суд лишил возможности и защиту, и Вышинского реализовать все свои процессуальные права на подготовительном заседании. Здесь политическая целесообразность превалирует над национальным, и, самое печальное, над международным законодательством. То есть во главу угла ставится политический интерес и определенная глобальная политическая составляющая. Мы уже в подготовительном процессе сталкиваемся с тем, что в этом деле нет права, в этом деле есть политика», — сказал Игорь Мокин изданию Украина.ру, комментируя действия и решения суда.
«Погорели»
Сторона защиты в ответ заявила об отводе коллегии, мотивируя свое ходатайство предвзятостью судей. Тем более что судья, оглашая решение, дала маху: неожиданно в тексте прозвучала оценка ходатайства Доманского об изменении меры пресечения. И адвокаты, и Кирилл понимающе улыбнулись: ведь защите данное ходатайство озвучить не дали. Председательствующая спохватилась и исправилась. Но было поздно.
«Спалилась», — читалось по губам одного из адвокатов.
Естественно, подобный промах дал защите основания полагать, что данное решение было заготовлено коллегией судей заранее.
Когда адвокат указал на это в выступлении, стало понятно, что председательствующей судье не стоит садиться играть в покер: она отвела глаза, а затем и вовсе опустила голову.
Вышинский отвод судей поддержал. И сделал это довольно эмоционально:
«Ваша честь, я не могу понять, а вас вообще интересует мое мнение по отношению к ходатайству прокурора? Вы даже не спросили меня, есть у меня своя точка зрения или нет. Вы вели беседу с моими адвокатами, потом встали и вышли. Из этого я делаю вывод, что вы вообще не собираетесь выслушивать мои аргументы в ходе дальнейшего судебного рассмотрения. Вас они, похоже, не интересуют. Тогда спрашивается: зачем я здесь нахожусь, зачем меня сюда доставляют? И зачем вообще меня судят, если мое мнение в ходе процесса никого не интересует, в частности вас?»
Суд удалился в совещательную комнату для решения вопроса о заявленном защитой отводе коллегии судей и, совершенно ожидаемо, отказал.
Не так и опасен
После этого стало очевидно, что все предрешено, и защите не оставалось ничего другого, как предложить суду принять решение о дате рассмотрения дела Вышинского по существу. Возражений у адвокатов не последовало, и судьи вновь удалились в совещательную комнату.
Во время этого перерыва конвой даже не стал выводить подсудимого из зала или запирать в «аквариуме», как делал это во время предыдущих перерывов в судебном заседании — Вышинского оставили за столом беседовать с адвокатом. Кто-то из конвойных выскочил покурить, основная группа полицейских сгрудилась в дальнем углу зала, что-то оживленно обсуждая. Напротив Кирилла встал лишь молодой тщедушный охранник. Журналистам даже разрешили сесть на те сиденья неподалеку от стола защиты, откуда их так рьяно прогоняли тремя часами ранее.
Конвоиры явно не видели в обвиняемом Вышинском той страшной угрозы национальной безопасности, о которой в начале заседания так пафосно говорил прокурор.
Хотя и подойти к главреду портала РИА Новости Украина за комментариями журналистам не позволили. Видимо, в Верховном суде Вышинский свободно общался с прессой только благодаря присутствию в зале российского уполномоченного по правам человека Татьяны Москальковой.
Суд совещался недолго и назначил рассмотрение уголовного дела по существу на 4 апреля.
Борьба продолжается
«Мы продолжаем — и в очередной раз говорим о том, что на Украине есть правосудие, о чем говорила непосредственно сама Татьяна Николаевна Москалькова. Для нас самое важное, чтобы процесс был демократичным, правовым, с учетом международных практик, в частности Европейского суда по правам человека, и защиты прав человека, в частности Кирилла Вышинского. Поэтому мы за этим будем следить, и в случае, если суд будет где-то пытаться от этого уйти, мы все равно будем его направлять путем заявления отводов, путем ходатайств и всего остального, что вы видели в сегодняшнем заседании.
Я думаю, что процесс очень интересный в плане того, что он именно будет формировать практику защиты прав журналистов на Украине. Я считаю, что дело Кирилла Вышинского является ключевым в защите прав журналистов и в защите свободы слова», — сказал изданию Украина.ру адвокат Андрей Доманский после завершения заседания суда.