Деулинское перемирие завершило войну, длившуюся с 1609 года, и может считаться формальной датой окончания Смутного времени.
После неудачи под Москвой главные силы армии Речи Посполитой расположились в районе Троице-Сергиева монастыря, а казаки гетмана Сагайдачного — в районе Калуги. Присутствие вражеских армий, истощение от многолетней внутренней Смуты заставили царя Михаила Фёдоровича согласиться на мирные переговоры на невыгодных для себя условиях.
Россия уступала Речи Посполитой Смоленск, Рославль, Дорогобуж, Белую, Серпейск, Трубчевск, Новгород-Северский, Чернигов, Монастырский с окрестными землями. Речь Посполитая возвращала России Козельск, Вязьму, Мещовск, Мосальск взамен городов Почепа, Стародуба, Невеля, Себежа, Красного и Поповой Горы с окрестными землями.
Территории передавались до 15 (25) февраля 1619 года вместе с жителями и имуществом. Вернуться в Россию милостиво дозволялось только купцам, дворянам и православному духовенству. До этого же срока с русской территории должны были быть выведены как польско-литовские войска, так и запорожские казаки, а также должен был пройти обмен военнопленными по формуле «всех на всех». Русским и польско-литовским купцам предоставлялась возможность свободного перемещения по территории страны, за исключением Москвы, Вильны и Кракова.
Изменения происходили и в титулатуре, но только с русской стороны. Царь Михаил Фёдорович лишался титулов правителя ливонского, смоленского и черниговского. Польский королевич Владислав Ваза сохранял право именоваться царем русским в официальных бумагах польско-литовского государства. Польское правительство не признавало Михаила Федоровича царем, не хотело сноситься с ним и называть его в своих грамотах великим государем.
Все эти территории были захвачены в то время, когда Россия переживала кризис легитимности власти, приведший к полному отсутствию державного центра. В историю этот период вошел под названием "Смутное время". Если посмотреть на современную карту, то действие его распространялось на территории Смоленской, Брянской, Калужской и Псковской областей РФ, а также Черниговской и Сумской областей Украины.
И хотя действие перемирия продлилось (с перерывом в 1632—1634 гг.) менее полувека, до 1654 года, последствия его заметны по сей день. На той части территории Северской земли, которая находится в границах современной Украины, был изменен и этнический состав населения. А на нынешней территории Российской Федерации потребовалось более полутора веков, чтобы уврачевать раны, нанесенные той войной.
Но чтобы понять контекст, обратимся к более ранней истории. Эти территории перешли под управление Москвы от Великого княжества Литовского при Иване III и Василии III за век до описываемых событий. Перешли от страны, где сохранялась и религия, и элита, доставшаяся князьям Гедиминовичам от удельного периода русской истории. Местные землевладельцы были или представителями ветви Ольговичей и Давыдовичей Рюрикова рода, или потомками исконного боярства. Правда, некоторые из них ушли на службу в Москву ранее. Так укрепились роды Трубецких, Волконских, Долгоруковых, Кропоткиных и другие. Особенно разветвился род князей Оболенских.
Рассмотрим последствия Деулинского перемирия для Чернигова и Смоленска. Замечу лишь, что и потеряны, и возвращены они были практически одновременно.
В 1611 году под стены Чернигова подошли польские войска во главе с подкоморием (княжеским советником. — Ред.) Самуилом Горностаем. Проследив, когда воины гарнизона выехали на санях ловить рыбу на реке Белоус, он спрятал отряд головорезов под рогожами и, въехав в город под видом возвращающихся рыбаков, подверг его такому страшному разорению, что 12 лет в Чернигове царило полное запустение.
В 1623 году грамотой польского короля Сигизмунда III город получает магдебургское право, учреждается черниговский магистрат. На содержание городского самоуправления отдаются земли на две мили вокруг города.
В 1634 году, после неудачного похода на Смоленск, царь Михаил Федорович передает всю Северскую землю и Чернигов в вечное пользование Польше. В 1635 году в Чернигове учреждаются шляхетские земские городские подкоморные суды, а воеводство разделяется на два повета (уезда): Черниговский и Новгород-Северский.
Утверждается городской герб с изображением двуглавого орла на одной короне. На груди орла была изображена буква «V» — начальная в имени короля Владислава, к тому времени отказавшегося от попыток занять русский престол. Тогда же происходит процесс окатоличивания местного населения.
Превращаются в костелы древние Борисоглебский и Успенский соборы, это вызывает протесты черниговцев, остававшихся верными православию. Часть местной шляхты, например Огинские, переходят в католичество, а верные православию записываются в казаки.
Позднее, уже после возвращения Чернигова при царе Алексее Михайловиче, разница между шляхтой и казачьей старшиной была размыта, и вплоть до Екатерины Великой, когда и те, и другие были окончательно уравнены в российском дворянстве, местная элита пыталась найти в прошлом или придумать себе исконное благородное происхождение. Но и оно чаще всего восходило не к Рюриковичам и их боярам, а к польской шляхте.
Так за сорок лет жители Северской земли стали малороссами, и вместо Ольговичей в тех краях возвысились роды Сулима, Галаганы, а позднее — Разумовские, Безбородко, Завадовские.
В Смоленске ситуация оказалась несколько иной. 12 мая 1623 года польский король Сигизмунд III издаёт привилей (законодательный акт, жалованная грамота. — Ред.), в котором говорится: «…устанавливаем теперешним привилеем нашим, чтобы в Смоленске и в каждом месте в Княжестве Смоленском, как во владениях наших, так и во владениях духовенства и шляхты на вечные времена ни под каким предлогом и ни под каким видом не было никакого иного разумения о Господе Боге и никакой другой веры, кроме одной святой древней католической римской и русской, соединенной с римской церковью, чтобы только одно богослужение католическое римское и русское [с ним] соединенное в соответствии с древними правами совершалось с достойной свободой на вечные времена».
Таким образом, там православие не просто ущемлялось, как в окрестностях Чернигова, а уничтожалось под корень. И в казачий реестр эти земли не входили. Там возникла своя особая смоленская шляхта. После Деулинского перемирия в ее состав вошли окатоличенные местные помещики, а также польские офицеры, получившие от короля земли на Смоленщине. После взятия Смоленска русскими войсками в 1654 году 600 местных шляхтичей перешли на службу к царю Алексею Михайловичу. Более 400 шляхтичей были переселены в Башкирию, остальные остались в Смоленске.
По воспоминаниям Льва Энгельгардта, смоленские шляхтичи на протяжении столетия после возвращения Смоленска России предпочитали читать польские книги и брать себе жён из Польши, а не из «презираемой России». При Анне Иоанновне польские книги на Смоленщине были запрещены, за владение ими били кнутом и ссылали в Сибирь; запрещены были также браки с польками; однако смоляне жён из остальной России по-прежнему не брали, предпочитая браки в своей среде. Отец Энгельгардта в середине XVIII века был первым, кто нарушил этот негласный запрет и женился на женщине из России. Тогда же смоленская земля направила на учебу и службу своего шляхтича — Григория Потёмкина, который не только совершил много славных дел на благо империи, но и выдал замуж своих племянниц за представителей лучших дворянских родов России.
Только к концу XVIII века эти люди окончательно обрусели и превратились в простых провинциальных помещиков. Кстати, среди представителей следующего поколения смоленского дворянства прославился Михаил Глинка — автор патриотической оперы «Жизнь за царя» о подвиге Ивана Сусанина в той самой войне, завершившейся Деулинским перемирием.