Алексей Павлович Храповицкий (1863-1936) происходил из уважаемого смоленского дворянского рода.Его прадед Александр Васильевич с 1778 года состоял «при собственных ее делах и у принятия подаваемых ее величеству челобитных». Государыня доверяла ему. «Руку свою дам на сожжение, — говаривала Екатерина II в кругу самых близких, — что Храповицкий не берет взяток». Семейное предание гласило, что мать А. В. Храповицкого была незаконной дочерью Петра Великого. Этот царедворец славился тем, что был одним из трех, кто в те времена мог писать по-русски без ошибок. Двое других — малороссы Безбородко и Завадовский.
До высокого назначения будущий статс-секретарь императрицы преподавал грамоту дворянским детям. Насколько успешно, можно судить по его самому знаменитому ученику — А. Н. Радищеву. Храповицкий приятельствовал с поэтами Г. Державиным, В. Капнистом и Я. Княжниным. Сам Алексей Павлович тоже был пиитом, но остался в истории в основном как автор уникальных записок о екатерининских временах.
Статс-секретарь Храповицкий не был женат формально, но прижил от замужней дамы Прасковьи Гурьевой шесть бастардов, которых всех узаконил. От его сына Павла Александровича и произошёл знаменитый церковный иерарх. Мать Алексея Наталья Петровна Веригина была дочерью помещика Харьковский губернии, где затем в самые трудные годы будет окормлять паству ее третий сын.
С детства будущий иерарх мечтал о духовном поприще и был поклонником славянофильских идей Ивана Аксакова. Ещё в гимназии он считал патриарха Никона «величайшим человеком русской истории за последние 200-300 лет, а, может быть, и всей русской истории». С молодых лет он мечтал восстановить патриаршество, и его мечта частично сбылась. Позднее в России и русской эмиграции было распространено мнение, что Алёша в романе Достоевского «Братья Карамазовы» был написан с юного Храповицкого; но, по утверждению последнего, они не были лично знакомы. Как отмечает о. Киприан Керн, «Помню такое замечание: «Прежде всего, Библия, потом церковный устав, а на третьем месте — Достоевский».
Но сначала был скандал в благородном семействе: в 1881 году Алексей Храповицкий окончил гимназию с золотой медалью, однако совершил поступок нетипичный для дворянина — поступил санкт-петербургскую духовную академию. Во время учебы его ближайшим другом был Иван Старогородский, будущий патриарх Сергий. Их пути разойдутся через много лет в трудные для России времена.
Вскоре после выпуска из академии Алексей Храповицкий принял постриг под именем Антония. Затем он преподавал в духовных учебных заведениях и был ректором семинарий и академий. В Казани в 1896 году он выпустил брошюру «Нравственное учение в сочинении графа Толстого «Царство Божие среди нас», в которой подверг резкой критике идею писателя о непротивлении злу насилием. Резкую критику владыки встретили также сочинения его кумира гимназических лет Вл. Соловьева, которого он порицал за экзальтацию и излишний мистицизм.
С декабря 1897 года ректор Казанской духовной академии Антоний начал епископское служение в Чебоксарах, затем окормлял разные уголки империи, а 27 апреля 1902 года синод назначил его епископом Волынским и Житомирским, Почаевской Свято-Успенской Лавры священно архимандритом. Построил этот архиерей в лавре тёплый Троицкий собор в «новгородско-псковском стиле» (освящён в 1912 году), проект которого был заказан молодому архитектору А. В. Щусеву (будущему автору мавзолея Ленина), а мозаики порталов выполнены по эскизам Н.Рериха.
В 1905 году Антоний — один из организаторов Союза русского народа; возглавлял его Волынское отделение. Во время первых еврейских погромов он выступил с крайне резким осуждением насилия. Так, в прочитанной в Житомире проповеди, посвящённой кишинёвскому погрому 1903 года, он сравнил его участников с Иудой и дикарями-каннибалами. Владыка Антоний стал первым архиереем-членом Русского Собрания (РС). Нередко он выступал с докладами в РС. Наиболее известные из них: «Против учения о том, что Господь Иисус Христос был социалистом-революционером» (3 дек. 1908), «О пяти заповедях Льва Толстого и о непротивлении злу» (12 дек. 1908).
Именно в Волынской епархии, при благожелательной поддержке правящего архиерея возникла самая многочисленная монархическая организация — знаменитый Почаевский отдел СРН, который возглавил близкий к нему настоятель Почаевской Лавры архимандрит Виталий (Максименко). А сам владыка Антоний был избран почетным председателем отдела.
Осуждая погромы, Антоний, тем не менее, всю жизнь был убеждённым антисемитом. На запрос судьи Бернского процесса о «Сионских протоколах» в 1927 году ответил: «Смысл и направления Протоколов Сионских мудрецов во многих отношениях соответствуют учению и мировоззрению мирового еврейства… Линия поведения соответствующего направления имеется в руководящих кругах мирового еврейства, и, как собственно показала русская революция, действия и устремления еврейства часто вполне соответствуют содержанию так называемых Протоколов Сионских мудрецов».
Двумя годами позже он так оценивал вооруженный конфликт вокруг КВЖД: «…мы от имени Св. Церкви, от имени Христова молим вас, отцы, братие и сестры во Христе, подняться с того далёкого края нашего отечества по сию и даже по ту сторону китайской границы, восстать против врагов нашей родины, против злых безбожных и руководящих оными христоненавистников-иудеев, именно тех, которые стоят за спиной неразумных большевиков».
14 (27) мая 1914 владыка Антоний возглавил одну из крупнейших епархий России Харьковскую, где также продолжал оказывать покровительство местным монархическим союзам и правым деятелям. В годы первой мировой войны он часто выступал с патриотическими проповедями, которые высоко ценились монархистами.
Вот как местная газета «Южный край» описывала реакцию харьковцев на объявление войны: «На Соборной площади было совершено торжественное молебствие о здравии Государя Императора и о ниспослании русскому отечеству победы.
К 12 час. дня из собора двинулся крестный ход, в котором несли чудотворные образы святителя Николая и Елецкой Божией Матери. Молебствие совершал харьковский архиепископ Антоний с 3 архимандритами, благочинным 31 пех. дивизии, прот. К. Воскресенским и многочисленным городским и соборным духовенством. Перед началом молебна кафедральный прот. О. Г. Виноградов с особого возвышения прочел Высочайший Манифест о войне.
На молебне присутствовали — командир 10-го армейского корпуса ген.-от-инф. Ф. В. Сиверс, начальник губернии М. К. Катеринич, вице-губернатор П. Н. Масальский-Кошуро, и. д. городского головы Н. Е. Дорофеев, управляющий учебным округом Н. Д. Арбеков, заступающий место председателя губернской земской управы П. П. Добросельский, представители всех правительственных и общественных учреждений, много военных и тысячи народа, сплошь заполнявшего Соборную площадь. Во время чтения молитвы все преклонили колена.
Государю Императору, всему царствующему Дому, Верховному главнокомандующему Великому Князю Николаю Николаевичу и русскому воинству было произнесено многолетие. Затем хор вместе с народом троекратно исполнил народный гимн, покрытый дружным «ура». После молебствия архиепископ Антоний произнес речь, посвященную текущим военным событиям.
После молебствия была устроена манифестация. Манифестанты с пением народного гимна двинулись по Московской ул. к великобританскому консульству, где их встретил консул Блекки, который произнес речь. На здании консульства взвился национальный флаг. Крики «ура», «да здравствует Англия» непрерывно оглашали улицу. Около 2 час. дня манифестанты с портретами Государя Императора и с национальными флагами двинулись к австрийскому консульству, но были остановлены полицией. Около 3 час. дня манифестанты разошлись по домам».
В 1914 он выпустил брошюру «Чей должен быть Константинополь?». В этой извечной геостратегической задаче России он видел не только политический, но и духовный смысл, т. к. Царьград для него был заветом Русского царства и Великой святыней православного мира.
После Февральского переворота в период «разгула демократии» был устранен с кафедры решением епархиального собрания, которое предъявило ему стандартное обвинение в «возбуждении религиозной и национальной розни».
1 мая 1917 владыка был уволен на покой в Валаамский Спасо-Преображенский монастырь. Именно как представитель от монашества владыка Антоний был избран членом Священного Собора Российской Православной Церкви 1917-18, где был товарищем председателя Собора, членом Соборного Совета и председателем отдела о единоверии и старообрядчестве. При выборах Патриарха он получил наибольшее количество голосов, после избрания жребием Патриарха Тихона (Белавина) стал членом Священного Синода.
Еще в ходе работы Собора, опираясь на новый закон об избрании народом епископов, Харьковская епархия подавляющим большинством голосов избрала своим архиереем архиепископа Антония, и власть не смогла ничего сделать, чтобы воспрепятствовать его возвращению к управлению епархией.
Возвращение его в Харьков было триумфальным, назло уже хозяйничавшим в городе большевикам. Он был возведен в сан митрополита. Таков был утешительный приз за проигранные выборы патриарха.
Вопреки проискам украинствующих 19 мая 1918 года Украинский Церковный Собор избрал владыку Антония митрополитом Киевским и Галицким вместо убитого в лавре Митрополита Владимира.
С гетманом он уживался, а вот после прихода к власти Петлюры начались гонения. 17 декабря он был арестован по приказу Петлюры вместе с епископом Евлогием (Георгиевским) и Никодимом (Кротковым), архимандритом Виталием (Максименко) и другими влиятельными противниками церковного раскола на Украине.
«Настал день — и вдруг радостное изумление! Передо мною стоит в белом клобуке с палкой в руке владыка Антоний… Сперва я не понял — стал его горячо благодарить за посещение, но с первых же слов митрополит Антоний прервал меня: "Чего благодаришь? Я сюда же…" Мы примостились вдвоем на диванчике и просидели так до вечера. Днем из Лавры нам прислали рыбы и еще какой-то еды. Но до еды ли было в обстановке революционной тюрьмы, нервной суеты, телефонных звонков, шмыганья по коридору петлюровских офицеров, караульных солдат с бомбами… Один из них спросил митрополита Антония, за что нас посадили. "За православную веру…" — ответил владыка. Солдат усомнился: "За веру? За веру не сажают, наверно, какие-нибудь вы злодеи…», — вспоминал митрополит Евлогий
Их вывезли в Польшу, затем в Австрию и Румынию, где заточили в базилианском монастыре в местечке Бучач Тернопольского округа. Во Львове архиереи жили у митрополита Шептицкого.
Через несколько месяцев владыка Антоний был освобожден, но в день Святой Троицы снова арестован на сей раз польскими властями и заточен в монастырь молчальников в местечке Беляны под Краковом. Освобожден он был только в сентябре 1919 года после вмешательства Антанты.
Митрополит Антоний сразу же вернулся в Киев, но вскоре вынужден был бежать из города, оставленного армией А. И. Деникина. В конце 1919 года он был избран почетным председателем Юго-восточного Высшего Временного Церковного Управления и был назначен временно управляющим Кубанской епархией, жил в Екатеринодаре. В марте 1920 митрополит эмигрировал в Грецию, где жил в Пантелеимоновском монастыре на Афоне.
В сентябре он 1920 г. был вызван генералом П. Н. Врангелем в Севастополь для управления церковью, однако уже 1ноября 1920 из-за наступления Красной армии был вынужден окончательно покинуть Россию, бежал в Константинополь, откуда вскоре перебрался в Югославию где ему была предоставлена резиденция в Сремских Карловцах Там в ноябре — декабре 1921 года состоялось Всезаграничное русское церковное собрание, впоследствии переименованное в Собор. Собор образовал Высшее русское церковное управление заграницей (ВРЦУ) под председательством митрополита Антония, принял ряд политических документов антибольшевистской направленности.
5 сентября 1927 году Временный заграничный Архиерейский синод, заслушав послание заместителя Патриаршего Местоблюстителя митрополита Сергия и Временного патриаршего Священного синода (в Москве) от 16/29 июля 1927 года, постановил: «Заграничная часть Всероссийской Церкви должна прекратить сношения с Московской церковной властью ввиду невозможности нормальных сношений с нею и ввиду порабощения её безбожной советской властью, лишающей её свободы в своих волеизъявлениях и каноническом управлении Церковью».
До своей кончины в 1936 году возглавлял Русскую православную церковь заграницей. Был ярым оппозиционером митрополиту Сергия и возглавляемого им де-факто Временного патриаршего Синода в Москве, находившегося под полным контролем сталинского руководства.
В последние годы своей жизни митрополит Антоний не мог вставать и ходить. Скончался он 10 августа 1936 года в Сремских Карловцах. Отпевание в соборной церкви совершил патриарх Сербский Варнава, неизменно оказывавший покойному защиту и покровительство. Погребён владыка на Новом кладбище Белграда, в склепе Иверской часовни.