Она представляет абсолютное большинство украинских политиков, поскольку жадный, чванливый и недалекий Порошенко сумел объединить против себя практически всех. Она действует традиционными методами: создает коалиции, организовывает антипорошенковские кампании в СМИ, активно использует политтехнологии, пытается договариваться с внешними игроками (Россией, Германией, США).
Эта оппозиция хорошо понятна российским (и не только российским) политикам. Её представителей знают как облупленных уже несколько десятилетий. Известно всё: их нравы, привычки, хобби, слабые и сильные стороны, манера ведения бизнеса, политические взгляды, ориентации и приоритеты. Даже нарушая правила игры, они играют по правилам. В футболе, хоккее, баскетболе etc правила тоже иногда нарушаются, но это не влияет на общий ход игры, подчиняющийся общепринятым правилам.
Оценивая перспективы антипорошенковской оппозиции, внешние наблюдатели понимают, что она практически обеспечила себе победу на выборах, если они пройдут при минимальном соответствии общепринятым стандартам. Есть, конечно, мнение, что и Порошенко может победить. Но в его легитимную победу не верит никто, а любая подтасовка в нынешних украинских условиях выльется в силовой сценарий, поскольку свои частные армии, как когда-то говорил Игорь Коломойский, есть у каждого олигарха. Впрочем, недавно самый перспективный из украинских ультраправых Андрей Билецкий поправил давно не бывшего на родине и потерявшего связь с ситуацией Игоря Валерьевича. По словам Билецкого, частные армии имеют уже даже все главы областных администраций.
Конечно, на деле назвать эти структуры армиями было бы слишком громко. Это в 2014-2015 году отдельные олигархи контролировали по несколько территориальных и добровольческих батальонов, взятых ими на содержание, зачатую располагая на территории отдельного региона более многочисленными вооружёнными формированиями, чем имела там государственная власть. Постепенно все эти силы были влиты в армию или в Нацгвардию. Остатки вольных нацистов оформились в «армию» Яроша, состоящую из нескольких номинальных батальонов, из которых лишь 2-3 численно дотягивают до полноценной роты, а остальные состоят из одного названия и, в лучшем случае, нескольких десятков человек личного состава.
Тем не менее можно предположить, что, опираясь на имеющийся постоянный костяк в 400-500 человек, Ярош может в кризисный момент нарастить численность своей «армии» до 2-3 тысяч. При этом его «батальоны» вооружены только лёгким стрелковым оружием. В отельных случаях имеются миномёты. Примерно так же выглядят и «частные армии» олигархов — до пары-тройки тысяч человек с лёгким стрелковым оружием, крупнокалиберными пулемётами, гранатомётами, возможным, в отдельных случаях, наличием миномётов и пары-тройки единиц устаревшей бронетехники. В критический момент даже самые богатые и влиятельные олигархи вряд ли смогут выставить «в поле» больше 5-7 тысяч человек. Говорят, что Ахметов может мобилизовать до десяти тысяч, но это говорят. Возможно, он и сам так думает, но, как показывает практика и опыт, реальность всегда оказывается менее оптимистичной.
Главы областных администраций могут опираться на «армии» до нескольких сотен человек. Только в крупных городах (Харьков, Одесса, Днепропетровск) есть возможность содержать по 2-3 тысячи боевиков. Примерно такое же количество боевиков (2-3 тысячи человек) в критический момент может выставить «Свобода» Тягнибока. Самые оптимистичные оценки дают ему до пяти тысяч боевиков, но это предельная и, скорее всего, завышенная цифра. Столько их может быть по всей стране, но собрать их в одном месте или централизованно управлять ими невозможно. В лучшем случае «Свобода» может рассчитывать на скоординированные действия боевиков трех галицийских областей.
Если обобщить, то наиболее многочисленные украинские частные армии достигают численности в 2-3 тысячи человек, пара-тройка могут достигать даже 5-7 тысяч. Состоят они в основном из людей, имеющих какой-то боевой опыт, полученный преимущественно в Донбассе, вооружены лёгким стрелковым оружием, до крупнокалиберных пулемётов включительно. Единичные миномёты, а также отдельные единицы бронетехники общей картины не меняют. Люди не сведены в подразделения, не обучены взаимодействию, подразделения не сбиты, адекватное командование отсутствует. Предел возможностей этих частных «армий» — терроризирование безоружного местного населения, в крайнем случае, противостояние местной полиции.
Совсем другое дело у Билецкого. Во-первых, он обладает полком национальной гвардии «Азов», который на данный момент насчитывает по штату около 2 тысяч человек. Во-вторых, личный состав в полку постоянно ротируется, и на данный момент у Билецкого есть обученный резерв ветеранов «Азова» в пять-десять тысяч человек. В-третьих, к службе в полку привлечены квалифицированные офицеры, в том числе имеющие опыт службы в милицейском спецназе и армейских структурах ещё при прежней власти, а структура полка позволяет легко развернуть на его базе несколько бригад. В-четвёртых, полк обладает дюжиной стволов артиллерии калибра 122 мм, десятком самоходных 120-мм миномётов, десятком 82-мм миномётов, десятком 23-мм спаренных зенитных установок и десятком переносных зенитных комплексов. Из бронетехники имеется десяток танков и свыше семи десятков единиц разного рода лёгкой бронированной техники.
Фактически Билецкий — единственный украинский политик, способный выставить в поле реальную небольшую армию, не уступающую по возможностям аналогичным частям ВСУ и превосходящую остальные части Нацгвардии. При этом он явно пытается договориться о совместных действиях с Тягнибоком, имеющим неплохие позиции в Галиции, а также пытается привлечь к себе людей Яроша, который выступает публично с тех же позиций, что и Билецкий, а также действует практически синхронно с ним, что может свидетельствовать об уже достигнутых, но не афишируемых договоренностях.
Кроме того, у Билецкого есть всеукраинская партия «Национальный корпус», квазиполицейские полулегальные формирования «Национальная дружина» неопределенной численности, но накрывающие всю Украину, а значит, никак не меньше 5-10 тысяч человек (возможно, и больше) и, в придачу, боевики «Гражданского корпуса Азов» и молодежных организаций, точную численность которых также установить невозможно, но в отдельных случаях они легко собирают в одном месте несколько сотен человек.
В случае возникновения силового кризиса структуры Билецкого логично становятся точкой сборки для всех крайних правых, а он их естественным вождём. Его сотрудничество с МВД Авакова дает ему массу преимуществ, начиная от легального доступа к оружию и бронетехнике и заканчивая возможностью содержать свои ударные структуры за государственный счет, но не налагает на него никаких обязательств в отношении МВД и лично Авакова. Если раньше говорили, что Билецкий зависит от министра внутренних дел, то теперь похоже, что Аваков зависит от Билецкого.
Последний проводит вполне самостоятельную политику. Бывает, что вступает в прямую конфронтацию с силами МВД. В своё время отказался поддержать «Народный фронт» — политическую вотчину Авакова. При этом ни распустить полк «Азов», ни ликвидировать контроль Билецкого над полком МВД не в состоянии.
Сколько людей может выставить Билецкий одновременно и сколько готовы к ним присоединиться в первые же пару суток, сказать трудно, но ясно, что оперировать надо числами от десяти тысяч человек сразу и столько же потом. Оружие есть у всех или у большинства из них. Именно поэтому Билецкий недавно выступил с требованием легализовать ношение боевого оружия активистами «Азова». Ему не надо добывать оружие, ему только необходимо, чтобы легализовали уже добытое, чтобы его боевики могли спокойно публично открыто носить боевое оружие.
Билецкий уже заявил, что поскольку Тягнибок отказался стать единым лидером украинских правых, то таковым провозглашает себя Билецкий. Будет ли он выдвигаться в президенты, мы пока не знаем, но не ошибемся, если скажем, что он будет до конца торговаться о поддержке других кандидатов, стараясь, как и в случае с Аваковым, оставить себе руки развязанными. Выторговывать он будет принятие уже сейчас (а не после выборов) законов и решений, которые максимально легализуют его боевиков и расчистят им пространство для действий в качестве силы, подменяющей государственные органы. Фактически, пользуясь слабостью государства, Билецкий пытается присвоить часть его функций, преимущественно силовых. Политический кризис, связанный с выборами, способствует решению этой проблемы.
Устанавливая свой контроль на крайними правыми, он становится главным владельцем того силового ресурса, который должен решить судьбу выборов. Армию нельзя послать контролировать подсчет голосов на участках и запугивать членов комиссий. СБУ и МВД также не могут выполнить эту задачу. Запад не признает выборы, прошедшие с наглым вмешательством государственных силовиков. А вот «гражданские активисты» Билецкого, даже если они будут вооружены до зубов — в соответствии с концепцией Майдана, уже освященной Западом — не более чем народ, осуществляющий «прямую демократию».
Независимо от того, кто выиграет на этих выборах и будут ли они вообще, Билецкий — едва ли не единственный политик, который по итогам усилится. Возможно, даже резко усилится, вплоть до обретения существенного влияния на формирование государственной политики. Свои взгляды на приоритеты этой политики он уже частично изложил, потребовав недавно захватить Донбасс вооруженным путем, а поскольку, мол, Запад запрещает воевать, то, чтобы не лез не в свое дело следует шантажировать Запад тем, что Украина восстановит статус ядерной державы.
Человек, который, пока системная оппозиция системно борется с властью, привел в систему несистемное до этого правое движение, который претендует на то, чтобы предложить народу, уставшему от двухдесятилетней чехарды одних и тех же лживых и вороватых политиков, некую альтернативу находящейся при последнем издыхании олигархической республике, уже не способной существовать без опоры на крайних правых, но не желающей отдавать им всю полноту политической власти, заявляет, что в его ближайших политических планах игра на обострение на международной арене. Этот человек имеет неплохие шансы стать в ближайшем будущем одним из самых влиятельных политиков Украины.
Его идея не так уж неразумна как кажется. Запад все равно списывает Украину и договаривается с Россией. Если обострить конфликт раньше, чем с Москвой договорится хотя бы Берлин, не говоря уже о Брюсселе и Вашингтоне, можно добиться разбалансировки международных переговорных механизмов по урегулированию украинского кризиса и стимулирования конфликта в ЕС по этому вопросу. В конце концов, Билецкому, в отличие от олигархических режимов, представленных как Порошенко, так и его потенциальными сменщиками, не нужны кредиты МВФ. Ему надо только, чтобы его оставили в покое и позволили творить на Украине, что душа пожелает. Он надеется, что в таком случае террором он сможет стабилизировать ситуацию и укрепить государственность. Он ошибается, но не поймёт это, пока не попытается на деле реализовать свою концепцию.
Играя на обострение украинского кризиса, Билецкий может проиграть — международное сообщество может решить, что проще вначале устранить его, как фактор риска, а уж потом выяснять отношения друг с другом. Но игра на обострение дает хоть видимость шанса, в то время как иные концепции предлагают продолжить нынешнее загнивание, сменив лишь лицо в главе системы.
Мне приходилось и до, и после 2014 года, и особенно в 2014 году писать, что если уж олигархат выпускает на свободу крайних правых, то это значит, что управлять в рамках традиционной демократии он уже не может. Ему необходимо опираться на террор. Но крайние правые могут обеспечивать террористическое управление и без олигархата — в своих собственных интересах. Рано или поздно они это понимают и забирают в свои руки всю полноту власти. Причем, если их один раз выпустили на улицы, то загнать их назад без внешнего вмешательства уже нельзя до тех пор, пока весь цикл не будет завершен, то есть пока они не отнимут власть у окончательно дискредитированного олигархата, а затем не дискредитируют также и себя и не добьются либо массового восстания против своего правления (благо оружия на руках уже полно), либо распада страны на уже не олигархические, а бандитские уделы, по причине невозможности кормить центральный аппарат и бессмысленности, а то и вредности для большинства населения его существования.
Сейчас Билецкий как никогда близок к тому, чтобы завершить трансформацию Украины из советской республики в государство крайне правых маргинальных мракобесов. Но украинские системные политики не желают видеть этой опасности, увлеченно сражаясь друг с другом за весьма шаткий и ненадежный президентский престол, в то время как боевики Билецкого учатся воевать, а структуры его постепенно устанавливают контроль над страной.