Кровавый список Гольденберга

Поговорим о бесах. В октябре 1879 г. в Харькове Григорий Гольденберг и Андрей Желябов делали доклады о необходимости террора. Собрались молодые люди из разных сословий, которые очень хотели быстрых и радикальных перемен. Всех собравшихся интересовало выступление человека который за полгода до этого здесь убил местного губернатора князя Кропоткина.
Подписывайтесь на Ukraina.ru

И они не ошиблись в своих ожиданиях. Но обо всём по порядку. Для начала разберемся, как и откуда появляются бесы.

«…А папаша мае магазин»

Есть у В. О. Ключевского статья «Евгений Онегин и его предки». В ней этот уважаемый профессор продемонстрировал, как и из какой среды выросли те русские типы, которые вошли в великую литературу. Там же видны две тенденции, идущие со времен первых Романовых.

С одной стороны, людей мало, страна недонаселена, недозащищена, население надо прикрепить к земле и ремёслам, чтобы не разбежалось в разные стороны. А с другой — власть безжалостно, как говорил учитель автора профессор С. М. Соловьёв, «перебирала людишек», порождая огромный слой невостребованных и недооцененных и откармливая выскочек. Правда, у этих парвеню, бывало, рождалось потрясающее потомство, например, у графов Разумовского (причем три поколения подряд, до Козьмы Пруткова в четырех лицах!) и Кутайсова.

Но могли родиться не только генералы, писатели и ученые, а самые настоящие бесы.

За тридцать лет правления Николая Павловича империя медленно, но верно, «плодилась и размножалась». В отдельных ее местах началось перенаселение. Люди стали лучше питаться, детская смертность сокращалась и… Казалось бы, заселяйте и проявляйте, но крепостное право, гильдии и цеха, «черта оседлости» сковывали страну.

«Казалось, это было невероятно. В Одессе победить нам - русским... »Судьба Одесской городской думы, избранной 1 декабря 1919 г., была печальна. Она приступила к своим обязанностям в условиях крушения белого фронта и просуществовала чуть больше месяца. Но сами эти выборы являются весьма примечательным эпизодом - в том числе и потому, что это были последние относительно свободные городские выборы в России.

В следующее царствование несколько отпустили вожжи, но было уже поздно.

В те времена жил-был васильковский купец второй гильдии Давид Гольденберг. Приписан он был к одному уездному городу Киевской губернии, жил и торговал в другом — Бердичеве. Потом его бизнес поднялся, и он смог открыть мануфактурный магазин в Киеве и жить там открыто. Его материальное положение и оборот фирмы уже позволяли и ему, и его родне не бояться утреннего шмона (от ивр. «шмоне» — восемь) — облавы на евреев-нелегалов, проживавших в неположенном месте без права жительства, проводившейся полицией с восьми часов утра.

23 февраля 1878 года в ночь в Киеве было произведено покушение на жизнь товарища прокурора Г. Котляревского. У террористов оказалось много сочувствующих. Причем, среди них были выходцы из всех сословий и вероисповеданий. В Киеве начались облавы и высылки. Если мы откроем справочник «Деятели революционного движения в России», то обнаружим, что среди сосланных в северные и восточные губернии были Григорий, Исаак, Крейна, Сура, Хая и Эстер Гольденберги. Дети купца Давида.

Путь террориста

Григорию Гольденбергу на момент ссылки с братом и сестрами в Архангелогородскую было 23 года. Прогимназию он не окончил, в институт не поступил, устроился в Петербурге в слесарную мастерскую и отправился «в народ», как было тогда модно среди продвинутой молодежи. Вернее, он был выслан в Киев к родителям из-за нарушения тогдашнего паспортного режима. А там уже занялся агитацией среди местной еврейской молодежи, даже пытался издавать в Бердичеве на иврите газету «Эмес» («Правда»). Вся эта его кипучая деятельность была прекращена ссылкой в Холмогоры. Брата и сестер отправили в Каргополь.

Там и вышел из него тот тип, о котором С. Степняк-Кравчинский писал: «На горизонте обрисовывалась сумрачная фигура, озарённая точно адским пламенем, которая с гордо поднятым челом и взором, дышавшим вызовом и местью, стала пролагать свой путь среди устрашённой толпы, чтобы вступить твёрдым шагом на арену истории. То был террорист»

Из ссылки Григорий сбежал в Петербург, а затем вернулся в Киев. В конце 1878 года Гольденберг объявился в Харькове, где стал готовить покушение на губернатора, князя Дмитрия Николаевича Кропоткина, кузена известного анархиста. В феврале 1879 года генерал был убит. В него выстрелили через окно кареты прямо у подъезда губернаторского дома. Пуля раздробила плечо, ключицу и застряла в позвоночнике. На другой день князь умер.

Тогда Гольденберга не поймали, и он оказался в Петербурге, где стал готовить совместно с товарищами покушение уже на самого государя.

Исполнителя подбирали так. «По словам Гольденберга, он первым вызвался осуществить этот замысел, а за ним предложил свои услуги Кобылянский, но предложения их не были приняты на том основании, что Гольденберг — еврей, а Кобылянский — поляк, тогда как признавалось необходимым, чтобы покуситель был непременно русский. Поэтому, когда после того предложил свои услуги Соловьев, его признали совершенно пригодным и совмещающим в себе все условия для этого дела», — говорится в материалах следствия.

Покушение не удалось, Соловьева арестовали.

Воспоминания о будущем: Михаил Булгаков про Киев сегодняПремьера спектакля по пьесе Михаила Булгакова «Дни Турбиных» состоялась 5 октября 1926 года на сцене МХАТ. В 1926-1941 годах состоялось 987 спектаклей. Не менее 15-ти раз спектакль смотрел Сталин. Позже она многократно ставилась в других театрах, а в 1976 году Владимир Басов снял по ней великолепный фильм

И в этот раз Гольденберг ушел незамеченным. Затем он объявился на террористическом съезде «Народной воли» в Липецке, а после этого вместе с будущим организатором удавшегося цареубийства Андреем Желябовым прибыл в Харьков агитировать местную молодёжь.

«Развивая на этой сходке теоретические взгляды свои на террористическое движение и не касаясь практических вопросов, Гольденберг, по его словам, пришел к убеждению, что понятия эти совершенно новы для большинства присутствовавших, но в то же время заметил в молодежи желание ближе познакомиться с этими вопросами. Вторая сходка имела место у студента Осипова, и на ней собралось около 40 человек. На ней, кроме Гольденберга, говорил также Андрей Жилябов, причем развивая те же положения, которых касался и Гольденберг, распространился в смысле возможности достигнуть путем террора влияния на общество и даже на внешние дела государства. В 20-х числах Сентября из Петербурга приехали в Харьков Ипполит Кошурников и Андрей Пресняков, привезя с собой около 3-х пуд[ов] динамита и проволоку. Динамит этот первоначально хранился в гостинице, в которой они остановились, а затем у студента Нечаева и, наконец, у Гольденберга, нанявшего для себя квартиру в доме акушерки Сикорской», — говорится в материалах следствия.

В октябре 1879 года Гольденберг принимал участие в подкопе под полотно железной дороги под Москвой. Отправлен 9 ноября 1879 года из Москвы в Одессу за динамитом; 12 ноября получил взрывчатку от М. Фроленко и от С. Златопольского 300 рублей и 13 ноября выехал обратно в Москву, везя с собою около полутора пудов динамита.

«14 ноября 1879 г. с разрывными снарядами был задержан в Елисаветграде человек под именем Ефремова; по фотографии, присланной в Киев, начальник киевского управления восстановил тотчас личность Ефремова, признав в изображенном на карточке известного революционного деятеля киевского кружка Григория Гольденберга. Окончательно Гольденберг был установлен предъявлением карточки его отцу, проживающему в Киеве.

Григорий Гольденберг долго не давал никаких показаний, ни о чем. Тогда начальник Одесского жандармского управления обратился к начальнику киевского жандармского управления, прося его содействия через родителей Гольденберга, проживавших в Киеве; и когда начальником киевского управления было исходатайствовано личное свидание Григория Гольденберга с родителями, которые были уговорены поехать в Одессу, то Григорий Гольденберг после нескольких свиданий с родителями сделался мягче, а затем приступил к даче обширного показания, которое известно из обвинительного акта, помещенного в номере «Правительственного вестника» за 1880 год.

Гольденберг дал показание, благодаря только влиянию на него родителей и матери в особенности, которую он беспредельно любил и уважал», — вспоминал В. Новицкий.

«И все были бы счастливы…»

По требованию одесского генерал-губернатор графа Э. Тотлебена с одобрения III Отделения Гольденберг был отправлен 27 ноября 1879 года из Елисаветграда в Одессу, где к нему был подсажен некий Фёдор Егорович Курицын, которому Гольденберг сообщил о своем участии в деле убийства харьковского губернатора князя Кропоткина и о железнодорожных подкопах.

В феврале — марте 1880 года, сознавшись в участии в террористических актах, под влиянием товарища прокурора А. Добржинского стал давать откровенные показания.

Следователь подкупил Гольденберга такой нехитрой идеей: открыть правительству истинные цели и кадры революционной партии, после чего, мол, правительство, убедившись в том сколь благородны и цели партии, и её люди, перестанет преследовать такую партию.

9 апреля 1880 г. Гольденберг был отправлен под конвоем из Одессы и 13 апреля прибыл в Петербург, где был заключен в Трубецкой бастион Петропавловской крепости. После свидания 19 апреля 1880 г. в крепости с министром внутренних дел М. Т. Лорис-Меликовым дал подробнейшие показания.

9 марта Гольденберг написал 80 страниц убористой рукописи, а 6 апреля составил к нему приложение на 74 страницах с характеристиками всех 143 деятелей своей партии. Там были Желябов, Михайлов, Перовская, Плеханов, Морозов, Кибальчич. О каждом, о ком он знал, сообщал биографические сведения, обрисовывал их взгляды, личные качества, даже внешние приметы.

Как харьковская дворянка стала героем Советского СоюзаВ эти дни, 80 лет назад стало понятно, что мировой рекорд дальности беспосадочного женского авиаперелета принадлежит советскому экипажу. Валентина Гризодубова, Полина Осипенко и Марина Раскова за 26 часов 29 минут покрыли расстояние в 6450 километров. Но это не первый и не последний рекорд на счету Валентины Степановны.

На основании показаний Гольденберга, были арестованы и привлечены к суду народовольцы, проходившие на «процессе шестнадцати». Двое из них были казнены, а четверо — отправлены в вечную ссылку.

На очередном допросе он пригрозил А.Ф. Добржинскому: «Помните, если хоть один волос упадет с головы моих товарищей, я себе этого не прощу». На что тот цинично ответил: «Уж не знаю, как насчёт волос, ну, а что голов много слетит, это верно».

15 июля 1880 года он повесился в тюремной камере на полотенце, а день спустя полицейские похоронили его на еврейском участке Преображенском кладбище.

Перед смертью он написал «Исповедь», в которой обращался к «знакомым и незнакомым честным людям всего мира»:

«…политические убийства допускаются мною настолько, насколько они, во-первых, заменяют свободное слово, 2-е, насколько они подрывают кредит и веру в правительственную организацию и 3, насколько известное правительственное лицо достойно этого, т.е. насколько оно вредит русской социальной партии….

Я думал так: сдам на капитуляцию всё и всех, и тогда правительство не станет прибегать к смертным казням, а если последних не будет, то вся задача, по-моему, решена. Не будет смертных казней, не будет всех ужасов, два-три года спокойствия,- конституция, свобода слова, амнистия; все будут возвращены, и тогда мы будем мирно и тихо, энергично и разумно развиваться, учиться и учить других, и все были бы счастливы».

P. S. Улицы Гольденберга в Харькове не было и нет. Зато имена его соратников декоммунизация не тронула. Имена Желябова, Перовской, Кибальчича и Фигнер по-прежнему на карте города.

 

Рекомендуем