Украинское законодательство запрещает иметь двойное гражданство, однако ответственность за его наличие не предусмотрена. К примеру, у одного из спонсоров государственного переворота на Украине 2014 года, олигарха Игоря Коломойского, было целых три паспорта. И он этого не скрывал. Правда сегодня этот создатель «добробатов», который назначал премии за голову «москаля», скрывается в Швейцарии.
За время после госпереворота, Украина, встав на путь нацизма, совершенно логично успела перессориться абсолютно со всеми своими соседями. В частности, с Венгрией. Повод для конфликта дал сам Киев, приняв расистский и нацистский закон, обязывающий вести преподавание исключительно на украинском языке, игнорируя языки других национальностей, проживающих на Украине. Этим законом были возмущены и Румыния, и Польша, и Словакия, и Чехия. Выразил свое возмущение сложившейся ситуацией и МИД РФ. Потому что очевидно, что этот закон был направлен прежде всего против русского языка, то есть России.
Но особо жесткую позицию заняла Венгрия. Во-первых, потому что число этнических мадьяр, населяющих Украину, достигает впечатляющего количества — свыше 100 000 человек. Хотя, например, русских на Украине от 7 до 14 миллионов (оценки разнятся интерпретацией экспертов). Во-вторых, потому что Будапешт и ранее заявил о реальной поддержке своих единокровных соотечественников на Украине, разрешил им по очень простой процедуре приобретать венгерское гражданство. Но украинские власти подняли пропагандистскую волну лишь в 2018 год. Это странно и не логично.
Пока на территории собственно Украины запрещают любые цвета флагов, кроме государственного и бандеровского, в том самом Берегово Закарпатской области, флаг Венгрии вывешивается давным-давно, везде, кроме судов, полиции и прокуратуры. А на сельсоветах, администрациях, школах и просто на улицах, где попало — можно обнаружить флаг Венгрии. Причем это разрешено законами, принятыми еще в начале 90-х.
Но так называемым «венгерским вопросом» прикрывается другая, гораздо более важная, насущная и застарелая проблема. Мадьяры на Закарпатье — этническое меньшинство, а большинство населения представлено отнюдь не украинцами, а русинами.
Город Хуст — маленький и уютный. 100 лет назад это было безнадежное захолустье Австро-Венгрии. В 1938-39 годах, когда после пакта Гитлера-Чемберлена-Даладье Чехословакии (куда входил Хуст) не стало, униатский священник Август Волошин провозгласил неслыханную до того Карпатскую Украину. И обратился к Адольфу Гитлеру, как самому близкому и влиятельному подписанту Мюхенского сговора о разделе Чехословакии, за покровительством. Но фюрер немецкого народа вежливо ответил, что взять под протекторат Карпатороссию не может. Потому что на край претендует союзник Рейха — Венгрия.
Русин Август Волошин побыл президентом всего день, после чего на территорию зашли венгерские войска. И карпатороссов, кто пытался продолжать настаивать на том, что они русины — отдельный народ и хочет жить в своем национальном государстве — ловили и расстреливали без суда. Фотографии данных экзекуций имеются в большом количестве в интернете.
С такой постановкой вопроса русины не согласились и примкнули отнюдь не к бандеровской УПА, а к партизанской армии Людвига Свободы. Что сделало для храбрых партизан-русинов украинскую повстанческую армию таким же врагом, как Вермахт и СС. Но Венгрия владела Закарпатьем не долго, до 1945 года. Освобождать край Красной армии помогали именно партизаны-русины. В отличие от Галиции, никакого антисоветского партизанского движения на Закарпатье не было.
Но Августа Волошина тогда подобрали. Он был арестован СМЕРШ, отвезен в Бутырки, где и умер. Русины сегодня очень сетуют, что Сталин, вместо того, чтобы создать автономную русинскую республику, к чему население Закарпатья стремилось, начиная с момента, когда русские армии генерала Иванова в 1914 году появились в 100 километрах от Ужгорода, сделал из края Закарпатскую область Украины.
В качестве альтернативной истории русины сегодня предпочитают чехословацкий период, разумеется, изрядно идеализируя его. Поскольку чехи и, особенно, словаки были ближе русинам по крови и языку, чем мадьяры.
Русские армии в 1914 году до Закарпатья не дошли. Поэтому кровавых зачисток русофилов, как в Галиции, после отступления русских, там не случилось. И именно поэтому «москвофильство» продолжало доминировать в настроениях жителей края после Первой мировой войны. Став частью Украинской ССР, Закарпатье контрастировало настроениями в сравнении с Львовской, Ивано-Франковской и Тернопольской областями.
Именно поэтому Закарпатье, в отличие от западной Украины, уже после распада СССР на всех выборах давало голоса за тех кандидатов, за которых голосовал Донбасс, Харьковская, Одесская, Днепропетровская области, словом, Юго-Восток, историческая Новороссия. Именно поэтому Закарпатская область в 1991 году, наряду с Крымом, потребовала автономии. И провела, с согласия Киева, 1 декабря 1991 референдум по этому поводу. Правда, хитрый коммунистический функционер Кравчук уговорил руководство области смягчить тона и назвать голосование не «за автономию», а за «особый статус».
Слово живущему и поныне, обильно раздающему интервью, главному идеологу КПУ Леониду Макаровичу Кравчуку. Это не сегодняшнее выступление, так он говорил тогда.
«Закарпатью можно было бы предоставить особый статус самоуправляющейся территории. Эта территория самостоятельно решает свои культурные, языковые проблемы, характер выборов власти, хозяйственные дела. Конечно, в соответствии с законами Украины. Итак, мне кажется, — подчеркнул Леонид Макарович, — Если этому краю предоставляется такой специальный статус, то этим актом поглощается целый ряд проблем — и экономических, и национально-языковых и культурных, и политических, и других. Этот статус будет иметь юридическую силу, законотворческую силу, он будет элементом Конституции. Это означает, что дальнейшая судьба этого края не будет зависеть от хороших или плохих президентов, от хороших или плохих премьер-министров. Это будет означать, что открывается путь к полной самореализации. А статус самоуправляющейся территории, дает полное право распоряжаться своими богатствами, своими ресурсами, своими экономическими, культурными, национальными проблемами».
Эту прямую речь первого президента независимой Украины можно почитать в газете «Новини Закарпаття» №. 223 за четверг, 21 ноября 1991 года.
На том и порешили. 78% жителей Закарпатья высказались за особый статус. В 1992 году Верховная Рада признала референдум на Закарпатье законным. Но жителей региона все равно обманули. Результаты референдума не имплементировали, положили под сукно, а потом, кого-то купили, кого-то запугали, кого-то (как священника, отца Сидора) посадили, а кто-то включил задний ход.
Русины подвержены насильственной украинизации. Они молчат, поскольку репрессивный аппарат Украины силен, а официальный Киев — апокалиптичен. Но когда в 2015 году в Закарпатье пришли вооруженные бандеровцы в виде «Правого сектора» (запрещенная в РФ организация), устроили бойню в Мукачево, русины взялись за оружие. И «Правого сектора» в крае не стало.
Но Киев и это ничему не научило. Режим усилил культурную экспансию, навязывая русинам «майдановские» святцы. Что из этого вышло? Вспомните 2017 год. Так называемый «День Карпатской Украины». Русины его бойкотировали. Без деклараций, но проголосовали ногами. Вот вам выдержки тогдашней новости по данному поводу, в моем переводе с русинского языка.
«Ужгородцы проигнорировали всеукраинский фестиваль «Карпатская Украина». Музыканты выступали сами для себя. И это при том, что медийными спонсорами были все государственные СМИ. Концерт шел, а перед сценой было человек десять. Из которых — несколько участников фестиваля и несколько зевак. Не было людей и на ярмарке.
Все это странно и угнетает. Понятно, что мы не любим, когда силой сгоняют на какие-то акции. Но где та самая «Карпатская Украина» (одноименная бандеровская организация), которая через день выставляет бравурные фотографии в масках и с оружием? Где члены «Свободы» (украинская нацистская партия), где «Сокол» (украинская нацистская организация), где члены других националистических организаций? Почему не пришли хоть для массовки?
Многие хустяне не слышали о фестивале, многим он не интересен, так как имеет пропагандистский характер. А были и такие, которые убеждали, что националистический фестиваль в Ужгороде — заранее абсурдная идея, потому что украинский национализм здесь не имеет поддержки.
Лично мне по этому поводу вспоминаются слова Михаила Шолохова, когда в романе «Тихий Дон» он описывал настроения донского казачества под властью большевиков, накануне Вешенского восстания.
«Казаки перестали ходить на собрания, а если и шли, то только после того, как Давыдка и остальные раз по пять обегали хутор из двора во двор. Приходили, молчали, со всем соглашались».
Всю информацию, которую я привел, можно и сегодня найти в интернете. И становится очевидным, что Закарпатье на сегодня — это не проблема выдачи этническим венграм венгерских паспортов. Не принятие ими присяги на верность Будапешту, под шампанское. Закарпатье — это не Венгрия и не венгры. Закарпатская область Украины скрывает в себе куда более серьезные риски для Киева.
Не признавать русинов, лишать их детей права учиться на родном языке, запрещать литературу и прессу — опасно. Народ насильно записанный в украинцы, хоть и молчит, но гроздья гнева зреют ежедневно. И на этом фоне министр иностранных дел Украины Климкин, который появился сегодня, 20 сентября, в Ужгороде, куда привез груз вышиванок для раздачи детям в школах, подобен тому, кто ходит вокруг перегретого котла и заклепывает ежесекундно пробивающиеся трещины. Но однажды перегретый котел вырвет такой кусок из архитектуры Украины, что заклепать его уже будет невозможно.