«Конституционный Суд Украины решил признать не соответствующим Конституции Украины (неконституционным) Закон Украины «Об основах государственной языковой политики» от 3 июля 2012 года № 5029-VI с изменениями. Закон Украины «Об основах государственной языковой политики» от 3 июля 2012 года № 5029-VI с изменениями, признанный неконституционным, теряет силу со дня принятия Конституционным судом Украины этого Решения. Решение Конституционного суда Украины является обязательным, окончательным и таким, что не может быть обжаловано», — говорится в решении, опубликованном 28 февраля на сайте Конституционного суда Украины.
Причины, которые суд высшей инстанции счел достаточными для этого, походят на сугубо формальные: недопуск некоторых депутатов на трибуну во время рассмотрения закона, «голосование одних народных депутатов Украины карточками других, находившихся в зале заседаний Верховной Рады Украины во время голосования за проект закона» и т.д. Однако, присутствия «кнопкодавов» никто не отменял и в парламенте других созывов (включая действующий) или во время рассмотрения других законов, а драки в зале или силовое удаление выступающих (включая премьер-министра Арсения Яценюка) с трибуны давно стали своего рода «визитной карточкой» Верховной Рады.
Что же касается замечания Конституционного суда Украины по поводу «включение проекта закона № 9073 в повестку дня пленарного заседания Верховной Рады Украины без указания полного названия, регистрационного номера», то можно вспомнить такой нашумевший эпизод, как голосование 2 декабря 2014 года Верховной Радой за закон о «Министерстве пропаганды», хотя текст положения о таковом народным депутатам был роздан для ознакомления лишь на следующий день. Но к подобным аспектам работы нынешней Верховной Рады вопросов у Конституционного суда Украины не возникает.
Закон № 5029-VI, известный так же как «закон Колесниченко-Кивалова», уже с момента внесения в Верховную Раду стал раздражителем для националистов. При том, что закон был откровенно половинчатым, узаконивая русский и иные национальные языки страны лишь в качестве региональных, тогда как Янукович во время избирательной кампании 2009 года прямо обещал добиться того, чтобы русский стал вторым государственным. Но после победы на выборах начались попытки приобрести симпатии избирателей запада страны, и обещания были забыты. В сентябре 2010 году тот же депутат Верховной Рады от Партии регионов, лидер движения «Русскоязычная Украина» Вадим Колесниченко констатировал, что «на сегодня предоставление русскому языку статуса государственного технически и практически невозможно», предложив вместо этого принять по образцу Евросоюза закон о региональных языках (внесен в Верховную Раду 26 августа 2011 года).
Тем не менее, этот закон о языках стал шагом вперед, и сразу же после вступления 10 августа 2012 года «закона Кивалова-Колесниченко» в силу русский язык был признан местными парламентами региональным в Донецкой, Запорожской, Луганской, Николаевской, Одесской, Харьковской и Херсонской областях, Автономной Республике Крым и городе Севастополе. Венгерский язык стал региональным в районном центре Берегово Закарпатской области, который уже в то время стал одним из мест проявления агрессивного украинского национализма, — с факельными шествиями, поджогами офисов венгерских организаций и избиением депутатов от нацменьшинств.
Неудивительно, что 23 февраля 2014 года, сразу после победы Евромайдана, ставшие властью оппозиционные депутаты Верховной Рады — многие из которых прошли в парламент в 2012 году именно на волне националистической истерии — первым делом занялись отменой ненавистного закона о региональных языках. Внес в повестку дня законопроект «О признании утратившим силу Закона Украины "Об основах государственной языковой политики"» народный депутат от «Батькивщины» Вячеслав Кириленко, активно лоббировавший в предыдущих созывах парламента признание воинов УПА* борцами за независимость Украины, а перед этим 1 января 2014 года принявший участие в факельном шествии в годовщину рождения Степана Бандеры.
Отмена закона вызвала в Верховной Раде неподдельное ликование, за которым многие жители Украины, и не только на юго-востоке страны, наблюдали с ужасом. Если ранее Евромайдан еще прикидывался «европейски демократическим и умеренным», то сейчас показал всем по-настоящему звериный оскал. Опасавшийся в те дни прямого военного вмешательства России и.о. президента Александр Турчинов отказался подписать «закон Кириленко», но эти технические моменты уже никого не волновали. 23 февраля 2014 года взорвался Севастополь, где на улицы вышли десятки тысяч человек, затем полыхнули Симферополь и другие города полуострова, за ними последовали Донецк, Луганск, Харьков, Одесса, Запорожье и Днепропетровск. Совпадение географии начавшегося в те дни Антимайдана с картой распространения русского языка вряд ли было случайным.
Пауза в отношении закона о языках со стороны Киева продолжалась, пока в марте — мае 2014-го физически подавлялись уличные протесты антимайдановцев на юго-востоке, а военные действия в Донбассе были локализованы под Славянском и Мариуполем. Однако 1 июля 2014 года украинская армия начала масштабное наступление на восточном фронте, результатом которого ожидалось в ближайшие же пару месяцев окружение и ликвидация непризнанных Луганской и Донецкой республик, а 7 июля в Конституционный суд Украины поступило обращение 57 депутатов Верховной Рады с просьбой проверить на конституционность (то есть найти основания отменить) «закон Колесниченко-Кивалова». Фронтменами обращения стали народные депутаты от «Свободы»* Ирина Фарион и Олег Бондарчук и мажоритарщик (переизбранный в Верховную Раду октябре 2014-го, уже будучи в «Народном фронте») Леонид Емец.
Производство по данному обращению было открыто Конституционным судом Украины 10 октября 2014 года, однако рассмотрение началось лишь 17 ноября 2016 года. Нетрудно вспомнить, что было между этими датами — «дебальцевский котел», вторые Минские соглашения с штурмом 31 августа 2015 года Верховной Рады несколькими тысячами «свободовцев» и прочих правых радикалов (в том числе с фронтовым опытом), начатая в феврале 2016 года партией Тягнибока, «Карпатской Сечью» и прочими ветеранами АТО блокада российских фур на территории Украины.
«Сейчас, во время военной агрессии со стороны России, действие этого закона фактически является дверями для «русского мира», которые были открыты антиукраинскими политиками еще в 2012 году и до сих пор не закрыты, — заявила 17 ноября 2016 года в Facebook депутат Верховной Рады Ганна Гопко. — Ведь принятое Верховной Радой еще в 2014 году решение об отмене этого преступного закона не было подписано исполняющим обязанности президента Украины Александром Турчиновым и до сих пор не вступило в силу».
Как отметили митинговавшие в тот день у Конституционного суда Украины депутаты, введения языковых квот на радио и телевидении недостаточно.
«Закон Колесниченко-Кивалова должен быть отменен», — требовали один за другим ораторы, возмущенные тем, что высший суд страны два года «держал под сукном» внесенное ими обращение. Вместо этого, по словам «фронтовика» Леонида Емца, которые поддержала и Ганна Гопко (избранная в парламент по списку «Самопомощи»), «должен быть принят новый нормальный закон про украинский язык, который реализует 10-ю статью Конституции Украины о том, что "украинский государственный язык должен действовать на всей территории Украины во всех сферах общественной жизни"».
1 марта, на следующий день после признания неконституционным «закона Кивалова-Колесниченко», председатель Верховной Рады Андрей Парубий («Народный фронт») заявил депутатам: «Решение Конституционного суда открывает нам возможность рассмотреть и принять новый закон о языке. Я прошу политические фракции провести консультации по тем законам, которые в парламенте зарегистрированы, чтобы мы смогли обсудить и выйти на позитивное решение украинского парламента».
«У нас есть ряд других законопроектов», — сообщил в тот же день журналистам Емец, возглавляющий парламентский Комитет правовой политики. И добавил: «Наши оппоненты, несогласные с решением Конституционного Суда по закону «Колесниченко-Кивалова», могут лишь пойти и убиться об стенку». Таково отношение членов правящей коалиции к огромной части жителей собственной страны, которая продолжает выступать за русский язык как минимум в качестве регионального.
Опубликованный 22 февраля опрос 30 тысяч жителей Украины, проведенный 12 — 28 декабря 2017 года социологической группой «Рейтинг», показал, что в Одесской области за официальный статус русского языка выступают 77% опрошенных (45% за русский язык как второй государственный и 32% как за региональный), в Харьковской — 65% (28% и 37%), в подконтрольной Украине части Донецкой — 68% (33% и 35%), Луганской — 70% (26% и 44%), в Николаевской — 54% (26% и 28%), в Днепропетровской — 48% (28% и 20%), в Запорожской — 52% (15% и 28%), в Херсонской — 57% (14% и 25%) и т.д. Мнение десятков миллионов украинцев предлагается игнорировать, хотя очевидно, что это приведет лишь к радикализации настроений в регионах, однажды уже полыхнувших в ответ на такого же рода грубые украинизаторские действия из Киева.
* Организации запрещены Верховным судом РФ