Стали известны фигуранты показательной истории об уничтожении некогда суперпривлекательного госактива.
Во второй половине 2017 года Лондонский арбитраж принял предварительное решение в деле об украинском телекоммуникационном операторе Укртелеком.
Истцом выступила малоизвестная кипрская компания Raga Establishment Limited. В прошлом она называлась Epic telecom invest, была дочерним предприятием австрийского фонда EPIC. И владела украинской компанией ESU, которая за $1,3 млрд купила весной 2011 года у Фонда госимущества (ФГИ) Укртелеком.
Приватизация вышла скандальной — актив приобрела неизвестная компания на конкурсе, в котором, кроме нее, никто не участвовал.
Через два года группа СКМ миллиардера Рината Ахметова перекупила Укртелеком у австрийцев, пообещав за него $820 млн. Но заплатила лишь первый транш — $100 млн. А остальное, как стало теперь известно в Лондонском суде, отдавать отказалась.
Требуя оставшуюся сумму, Raga и обратилась в арбитраж. Тот предварительно поддержал истца и оставил без внимания требования ответчика — СКМ — расторгнуть сделку купли-продажи.
Следствия этого решения для ахметовской структуры оказались более чем ощутимыми: 27 декабря 2017 года кипрский суд арестовал активы СКМ ровно на $820 млн.
Но СКМ уже действует: они подали апелляцию на вердикт лондонского суда — дело будут пересматривать в мае.
При этом в суде команда Ахметова озвучила информацию, что реальными собственниками приватизированного Укртелекома были бизнесмен Валерий Хорошковский и его партнер миллиардер Дмитрий Фирташ, разбогатевший на посредничестве в поставках в Украину газа.
В Украине тему подхватили. Тем более, что здесь как раз идет инициированный ФГИ процесс расторжения приватизационной сделки по Укртелекому.
До окончательных решений в этом путаном деле еще далеко, но сама по себе история Укртелекома стала показательным случаем приватизации по‑украински.
Компанию, на которую заглядывались крупнейшие западные инвесторы и рыночная стоимость которой доходила до $10 млрд, власти 15 лет не решались продать. За это время телеком-гиганта «распилили» по максимуму, отобрав самые лакомые активы и потратив впустую ее монопольные преимущества. А затем продали за $1,3 млрд сомнительной фирме. После чего Укртелеком перепродали — и это тоже была сомнительная сделка.
В итоге оператор может вновь оказаться в руках государства. И его судьба от этого вряд ли станет лучше.
Начало большого пути
В начале 1990‑х Олег Проживальский, первый министр связи независимой Украины, обратился в СБУ: мол, появились израильские бизнесмены, которые хотят купить Укртелеком, национального оператора связи. Госслужащего возмутило то, что цена, которую настойчиво предлагали коммерсанты, была в 10 раз ниже реальной. А сами они имели протекцию от высокопоставленных украинских чиновников.
Экс-министр вспоминает: в СБУ ему посоветовали затянуть процесс приватизации Укртелекома. А там сменится Кабмин, и покровители израильтян уйдут.
Так в итоге и случилось. Но сам по себе совет «затянуть процесс» стал многолетней стратегией по приватизации некогда крупнейшего телеком-оператора страны.
Поначалу это был монополист по большинству параметров, говорит Проживальский. Укртелеком владел долями в компании Utel, а также в первом мобильном операторе Украины — UMC. В тот момент, по его мнению, за компанию можно было выручить $5-10 млрд.
Но чиновники не спешили расставаться с активом, который наполнял не только госбюджет, но и карманы представителей власти. И понемногу лишали оператора лакомых направлений его работы.
Первым «уплыл» самый прибыльный сегмент — международная и междугородняя связь. Ею занимался Utel — совместное предприятие (СП) Укртелекома и международных компаний PТТ и АТ&T.
С 1995‑го лицензии на международную и междугороднюю связь — и без дополнительных обязательств — правительство начало раздавать другим компаниям.
Одной из первых лицензию получила компания Киевстар. Среди ее учредителей в тот момент был брат жены Леонида Кучмы, тогдашнего президента Украины. И там же работала президентская дочь.
Но самым мощным ударом по позициям госигрока, по мнению депутата от Самопоміч Александра Данченко, экс-гендиректора компании Data Group, стала потеря Укртелекомом монополии на предоставление услуг магистральной связи, то есть кабельной сети между городами.
Изначально она была лишь у госкомпании — мобильные операторы ее арендовали. Но затем каждый из них, рассказывает Проживальский, получил право построить свою сеть. И операторы разорвали договоры с госмонополией, ссылаясь на необоснованно завышенные цены.
Кроме того, по данным издания Зеркало недели, две ведущие компании по проектированию и прокладке кабельных сетей были подконтрольны тогдашнему руководителю Укртелекома Георгию Дзекону и его бизнес-партнерам. Эти две фирмы и проложили кабели практически для всех телеком-операторов.
Тем временем сам Укртелеком все глубже погружался во внутренние проблемы. Летом 2007 года КРУ проверяло компанию и обнаружило «непонятную ситуацию»: в очереди на установку стационарного телефона стояли 1,3 млн человек по всей стране, но у самой компании оставались свободными 200 тыс. портов, способных обеспечить связью 2 млн абонентов.
Укртелеком, некогда кормивший бюджет страны, стал для него обузой. В самые тучные для сферы связи годы — с 2005‑го по 2009‑й, когда доходы у всех игроков удвоились, — госкомпания теряла деньги. В 2008‑м она показала убытки в 1,5 млрд грн, годом позже — 525 млн грн.
Абонент недоступен
Данченко рассказывает: желающие купить Укртелеком были всегда. По словам экс-руководителя Data Group, особенно сильным интерес к госкомпании стал после того, как Украина в 2007 году выиграла право на проведение футбольного чемпионата Евро-2012. «Это был хороший шанс зайти новому оператору и использовать чемпионат как маркетинговую площадку», — рассказывает Данченко.
Много лет о планах поучаствовать в приватизации Укртелекома заявлял немецкий оператор Deutsche Telecom, ходили слухи об интересе к госактиву норвежской Telenor.
Однако в долгожданном конкурсе по продаже 92,79% госкомпании, объявленном в 2010 году, во время президентства Виктора Януковича, ни один из этих операторов или их украинских «коллег» не участвовал.
В квалификационных условиях, прописанных Кабмином Николая Азарова для приватизации, было требование: купить госкомпанию может структура, доля госсобственности в которой меньше 25%. У крупнейших европейских игроков — Deutsche Telecom, France Telecom, TeliaSonera, Telenor — она выше.
А местных операторов сдерживала другая норма: Укртелеком не могли купить те фирмы, выручка которых от услуг связи на территории страны превышала 25% общего оборота.
«Условия писались под конкретную компанию, она уже тогда была известна», — говорит Александр Бондарь, руководивший Фондом госимущества в 1998-2003 годах.
В 2011‑м конкурс выиграл его единственный участник — украинская фирма ESU, которой владела международная финансово-инвестиционная компания EPIC, зарегистрированная в Австрии.
В одном из интервью директор EPIC Питер Гольдшайдер тогда заявил: до Укртелекома его компания не приватизировала таких больших предприятий. Тем не менее, подобного «неопытного» покупателя частично профинансировали государственные Укрэксимбанк и Ощадбанк: австрийцы выпустили под сделку облигации на сумму 4 млрд грн, которые не погашены до сих пор.
Александр Рябченко, руководивший ФГИ в момент продажи Укртелекома, говорит: с конкурсом все было справедливо. Мол, ни одна компания в стране или за рубежом не оспорила ни его условия, ни результаты.
«Боялись, поэтому не подавали исков, — парирует Бондарь. — Опасались: если вмешаются в процесс, управляемый с Банковой, будут проблемы с налоговой, СБУ и другими правоохранительными органами».
Печальный полуфинал
После загадочной приватизации Укртелекома в Верховной раде собирались создать временную депутатскую комиссию, чтобы узнать: кто на самом деле стоит за австрийской компанией? Однако, по словам Бондаря, дело ограничилось рассмотрением вопроса на постоянной контрольной комиссии по вопросам приватизации. И ответа депутаты тогда не получили.
Зато ответы появились теперь, на судебном разбирательстве в Великобритании.
НВ получил промежуточное решение лондонского арбитража, переведенное на русский. Показания сторон, приведенные в этом документе, проливают свет на реальных фигурантов сомнительной сделки.
Так, согласно судебным документам, в августе 2012‑го СКМ поступило предложение выкупить Укртелеком. В команде Ахметова были уверены: реальным миноритарным владельцем бывшей госкомпании — с пакетом в 25% акций — был Валерий Хорошковский. На момент ее приватизации он возглавлял СБУ. Все остальное якобы принадлежало Фирташу, владельцу DF Group, ныне удерживаемому в Вене по запросу американских властей.
О Фирташе представителям СКМ якобы стало известно от Сергея Арбузова, на тот момент возглавлявшего Нацбанк. Арбузов, входивший в ближний круг старшего сына Януковича Александра, вел с ними переговоры от имени настоящих продавцов Укртелекома.
Адвокаты Raga отрицают то, что Фирташ был владельцем компании. Их версия — бенефициаром являлся Денис Горбуненко, экс-акционер обанкротившегося Родовид-банка. А Фирташ, мол, был лишь кредитором в сделке.
О Хорошковском они не говорят. А Ярослав Порохняк, представитель этого бизнесмена, фигурирующий в судебных документах в качестве вероятного посредника, отказался давать комментарии для НВ.
Сам Хорошковский в последнее время живет на вилле в Монако и недоступен для комментариев.
Однако конечным бенефициаром приватизации Укртелекома, как считают сразу несколько бывших и действующих высокопоставленных управленцев телеком-рынка, был Виктор Янукович либо его сын Александр.
Суд, опираясь на свидетельские показания, указал: переговоры о продаже Укртелекома начались именно по просьбе Януковича-отца. Якобы он попросил Ахметова купить часть компании, поскольку не был уверен в том, что ее тогдашний владелец способен ее развивать и управлять ею.
Укртелеком в 2012 году генерировал миллиардные убытки.
Дальнейший ход событий, по версии СКМ, выглядел так: купив компанию в спешке и без аудита в конце 2013‑го, покупатель обнаружил: ESU не выполняла своих инвестобязательств перед государством. В течение пяти лет после приватизации она должна была вложить в актив $450 млн, построить и передать государству сеть спецсвязи.
И СКМ перестал платить.
Совпадения
Суд в Лондоне — не единственное место, где разбираются с Укртелекомом.
В прошлом году ФГИ оспорил результаты приватизации компании и выиграл суды первой и второй инстанций. Основанием для иска стало невыполнение фирмой, купившей госактив, инвестобязательств. Рассмотрение кассации пройдет в конце февраля.
Как подозревает экс-глава ФГИ Бондарь, суд в Украине начался неспроста: таким образом власть, мол, укрепляет позиции СКМ в лондонском арбитраже. Ведь там компания Ахметова хочет доказать, что не заплатила все за Укртелеком, поскольку прежний владелец не выполнил требования Фонда госимущества.
Но об этом, как уточняет Бондарь, стало известно еще в 2014 году. Именно тогда прокуратура открыла против Януковича и экс-министра финансов Юрия Колобова уголовное производство по факту строительства линии спецсвязи за бюджетные деньги. Хотя финансировать этот проект должен был ESU.
В любом случае, вернуть актив государству будет непросто: акции Укртелекома арестовала прокуратура в рамках дела о занижении цены при его приватизации.
Упущенные возможности
Начиная с 2014‑го бывший госгигант стал показывать прибыль — от 100 млн грн до примерно 400 млн грн. И в этом смысле он выглядит куда лучше для реприватизации, чем ранее.
Но все эти цифры — мизер в сравнении с тем, что мог бы принести этот актив государству.
Продав его на пике стоимости, страна получила бы не только качественного иностранного инвестора и огромную сумму в бюджет, но могла бы рассчитывать на более высокие темпы экономического роста. В этом уверена Елена Минич, советник первого вице-премьера Степана Кубива по вопросам цифровой экономики. Потому что в Украине намного раньше началось бы развитие высокоскоростного широкополосного интернета, а каждые 10% его проникновения дают минимум 1,5% прироста ВВП.
Причем 1,5% — это показатель развитых стран, а в государствах, подобных Украине, прирост может быть и больше.
Мытарства Укртелекома — это еще и причина длительного отсутствия в Украине 3G. Единственная лицензия на связь третьего поколения долгое время имелась лишь у государственного телеком-гиганта. И пылилась там без дела, пока власти отсекали поползновения на нее мобильных операторов.
Не будь всего этого, полагает Минич, украинцы давно пользовались бы уже даже и 4G, а не ожидали бы ее появления лишь в этом году.
Екатерина Шаповал