Не меньше общего можно найти и между бойцовским стилем БАГУАЧЖАН и еще одним геополитическим стилем. Некой протоимперии. То есть еще или уже не империи, но и не рядовой страны. Обладающей явной претензией на собственный «мир» — сферу влияния, выходящую за формальные границы национального ядра. Да, вроде далековато от китайской провинции Хэбэй до Польши. Целых двенадцать тысяч километров от реки Хуанхэ, на берегах которой тренировались бойцы-рукопашники, до Вислы, которая вдохновляла местных политиков. Да и основатель названной школы Дун Хайчуань вроде никогда и не слышал о далекой стране. Но история хитра — плетет и не такие кружева.
Почему именно Польша? Не самая крупная и влиятельная страна Европы, тем более планеты. Но фишка в том, что пафосность, «духовитость», напористость и патетика этого субъекта намного превосходит его государственный «вес» — физические размеры, технологический уровень и финансовые активы. Если б в стране было больше иудеев при власти, я бы все это назвал одним, все покрывающим еврейским термином «хуцпа». Или, как его переводит Зеленский, «наглость». (Только не стоит путать наглость со смелостью — это принципиально разные сущности.)
Именно она бросила вызов ЕС-овской стратегии, сказав, что не позволит Европе стать репликой, а значит, и конкурентом самих Соединенных Штатов. Что будет настаивать на парадигме союза независимых суверенных государств. При своем, разумеется, премиальном положении…
Брюссельские «акакии акакиевичи», а точнее, стоящие за ними берлинские «городничие», вначале всерьез не восприняли эту показную строптивость. Отнесли ее к внутриполитической конкурентной демагогии. Да, слегка покривились, когда «пшеки» стали демонстрировать непокорность в экологической, эмиграционной, даже ЛГБТ-шной повестке.
Но вот польский Конституционный трибунал принял решение о приоритете собственного законодательства над общеевропейским. А это уже серьезно. И еще серьезней предложения чиновников польского Минюста не платить взносы в бюджет ЕС. Стало ясно, что европейская империя не состоялась. Провинция не может иметь юридический приоритет над метрополией. Тем более не может не платить ей дань…
Сейчас многие эксперты вангуют, что хитромудрые, а точнее, нудные общеевропейские чиновники подавят польский гонор, принудят выполнять общие правила и законы. Не думаю. У поляков больше козырей. Никто их из ЕС не исключит. Это стало бы концом Союза. Сами они его не покинут, поскольку считают себя большими «европейцами», чем многие его старожилы. Польша — это ж «комсомол Европы», не глупее старых партайгеноссе, но при этом куда резвее. Плюс взаимные экономические связи, особенно с Германией, просто гигантские… Но главное не в этом.
Главное в том, что ЕС планировал стать по сути империей в том числе за счет Польши. А Польша мечтает стать империей, особенно за счет Евросоюза. И у нее для этого больше оснований.
Напомню. Империя отличается от рядовой страны прежде всего «избыточным давлением смыслов». Это когда внутреннего духовного, идейного, этично-эстетичного продукта вырабатывается в избытке. То есть его хватает и для окормления соседних территорий.
Польша в этом плане всегда выделялась. Помню еще советские времена, когда мы фанатели от польского кинематографа (все наши девчонки были влюблены в Збигнева Цибульского, а ребята в Полу Раксу).
Зачитывались польской интеллигентной литературой. Мечтали под волшебные песни Анны Герман и магию Сопота. Смеялись на шутками журнала «Шпильки» и «кабачка 13 стульев». Считали Станислава Лема величайшим мировым философом. И конечно, не поминали их историческую, генетическую, экзистенциальную ненависть. А уж постсоветские времена, когда бывшие союзные профессора и доценты именно на польских рынках учились торговать утюжками и паяльниками — отдельная песня…
Относительно недавно мне довелось читать лекции в Варшаве, Кракове и особенно в Ольштыне. В этом маленьком городке на севере страны удивительная интеллектуальная атмосфера. Здесь до сих пор помнят и свято чтут своего бывшего градоначальника и защитника Николая Коперника. Я встречался там с настоящими польскими энциклопедистами — полиглотами, бывшими послами, профессорами, почитателями своего великого земляка.
Мы даже решили наш маленький кружок назвать «клуб Коперника». И приглашать в него только трезво, объективно, смело и разумно мыслящих людей. То есть не мающихся русофобией. Мои коллеги понимали, какое мужество и разум проявил их знаменитый астроном и философ, который, вопреки устоявшемуся мнению, сказал, что Земля крутится вокруг Солнца, а не наоборот. И такое же мужество понадобится тому, кто скажет, что это не вокруг Польши крутится весь остальной мир, и не русофобия главный источник ее движения…
Конечно, идея польшецентризма греет сердца местных патриотов. И духовные основания для подобного видения, как я уже сказал, есть. И не только духовные. Одно время мне довелось часто сталкиваться с уважаемым до подобострастия американским выходцем из Польши Збигневым Бжезинским. Это именно он внушил всему миру сомнительную истину о том, что Россия без Украины не станет империей.
Но не все догадываются, что эта максима не про Россию и не про Украину. Она — про Польшу. Скрытый ее смысл заключается в том, что только Польша, став империей, сможет втянуть в свою орбиту Украину и тем самым подрезать крылья ненавистному российскому имперскому началу.
Большой Збиг «впарил», как сейчас говорят, эту идею американскому истеблишменту, сделав тем самым Польшу главным партнерам Штатов в Европе — и имперские амбиции «общеевропейцев» минимизирует, и возрождение России купирует. (Правда, со временем акценты менялись: сначала важно было сделать Украину врагом РФ за счет РФ. Потом актуальным стала сделать Польшу врагом ЕС за счет ЕС.)
Он внушил подобный взгляд даже многим важным россиянам, заставив их гипертрофировать в своем сознании скромную роль своей бедной родственницы. Парадокс: относясь с иронией к газовому спотовому рынку, те находятся под его гипнозом «геополитического спотового рынка».
А главное, он на порядок добавил гонору своим бывшим землякам, заставив их поверить в геополитическое устройство целой Евро-Азии с «Великой Польшей» — от моря до моря — во главе.
Конечно, сильно подыграли в этом плане украинские элиты. Это они назначили именно Польшу своим бессменным «адвокатом» в Европе. Это они миллионы украинцев превратили в польскую обслугу. Это они пригласили заурядного польского рок-музыканта Войцеха Балчуна возглавить «Укрзализныцю» — одну из крупнейших на континенте железнодорожных компаний. Это они поставили во главе «Укравтодора» — крупнейшей теперь уже автодорожной компании — сомнительного польского «специалиста» Славомира Новака. Это они… Хотя продолжать здесь можно бесконечно.
Когда-то я спросил у бывшего главного польского комсомольца Квасневского, откуда у них такая ненависть к России. Я преподавал ему политологию в Москве в конце восьмидесятых, и он был весьма лоялен к дружеским отношениям наших народов. Но когда стал президентом, сильно изменился. Самоуверенный мачо Александр тогда несколько смущенно ответил: «Нас переучили. Теперь у нас иной стиль». Но это другая история…
Короче, украинцы крепче других поверили в имперский стиль своего некогда скромного соседа. И решили, что этот западный стиль куда круче, точнее, гламурнее, восточного. А уж как поверили, глядя на все это, сами поляки!
Но теперь вернемся все же к обожаемому кунг-фу — к стилю БАГУАЧЖАН. Он таки довольно эффективен. Но имеет, на мой взгляд, один принципиальный изъян. Боец в нем постоянно движется по кругу. У него хватает мастерства и энергии защитить свое виртуальное пространство, но он теряется, когда театр боя вдруг расширяется. Белка в колесе стремительна и грациозна. Но в колесе… Еще и голова кружится…
Польша тоже сильна в своей локальной, придуманной, а потому химерной модели вселенной. Когда вокруг нее крутится, например, целая Вышеградская четверка и еще заглядывает в рот Украина вместе с белорусской оппозицией. Или когда просит газ солнечная Молдова. Поневоле возомнишь себя и крутым бойцом, и самым ясным солнышком. Но мир, блин, все равно по-другому устроен. И рано или поздно появится «коперник». И скажет: мы главные, пока водим свой хоровод. Ну, как дети в садике, пока не пришел Дедушка Мороз.
