Лысенко родился в 1898 году в селе Карловка Полтавской губернии. Таким образом, он был земляком будущего «президента» СССР брежневской эпохи Николая Подгорного, который был младше на пять лет.
Окончив два класса сельской школы, Лысенко перебрался в Умань, где обучался в местном училище садоводства, которое было весьма уважаемым и престижным учебным заведением, одним из лучших в Российской империи (Лысенко поступил туда в 1917 году и учился в разгар революции и гражданской войны).
Уже в советское время он заочно окончил киевский сельхозинститут и уехал в Азербайджан, где работал селекционером в Гяндже.
Там неприметному Лысенко помог случай.
В конце 20-х с началом коллективизации началось закручивание гаек и постепенное вытеснение дореволюционных буржуазных специалистов. Требовались новые лица, желательно из народной среды, чтобы продемонстрировать успехи советского образования и науки за 10 лет.
В Гянджу приехал журналист «Правды», который искал героя для своего сюжета. Там ему посоветовали Лысенко, которого он представил читателям как «босоногого профессора». Журналист очень сильно преувеличил достижения Лысенко, статью прочитал нарком земледелия УССР Шлихтер и забрал Лысенко в Одессу.
Пользуясь покровительством наркома, Лысенко стал выступать на различных конференциях. Так и началась его новая жизнь, полная приключений.
Лысенко отстаивал идею яровизации растений. Этот метод не был его изобретением, опыты с яровизацией проводились и на Западе. Стоит добавить, что Лысенко появился очень вовремя — в начале 30-х в СССР случился страшный голод, а «босоногий гений» обещал в несколько раз повысить урожайность благодаря этому методу.
Идеи Лысенко были поддержаны сверху, и яровизацию начали внедрять в некоторых колхозах.
Правда, никаких строгих научных критериев при исследовании результатов не соблюдалось. Фактически в СССР начали внедрять метод, не прошедший толковых испытаний и исследований, изучать его стали на ходу. Когда в конце 30-х годов оказалось, что яровизация дает незначительный прирост (всего несколько процентов), но при этом является очень трудозатратным методом, ее тихо стали сворачивать.
Лысенко, тем не менее, продвигали, и в середине 30-х он стал академиком АН УССР и получил орден Ленина. Тогда же Лысенко взял в оборот талантливый демагог Исаак Презент, который фактически стал его продюсером, менеджером и спичрайтером в одном лице.
Лысенко не очень хорошо разбирался в политических вопросах, а в 30-е годы политика пришла даже в науку, так что без использования политического жаргона и отсылок к Марксу, Ленину и Сталину он долго продержаться на высоких позициях вряд ли смог бы.
Презент направил Лысенко в идеологически правильное русло. Так родилась знаменитая лысенковщина — борьба Трофима и его последователей с генетикой.
Надо сразу сказать, что Лысенко генетику не отрицал, просто считал свои собственные идеи настоящей генетикой, а классическую генетику именовал вейсманизмом-морганизмом.
Научный спор с самого начала был политизирован.
Лысенковцы именовали себя мичуринцами (хотя в действительности с мичуринскими взглядами они имели не так много общего), а оппонентов винили в низкопоклонстве перед Западом, службе реакционному капиталу и т.д. Словом, советские академики от сохи против марионеток империализма.
Дабы укрепить свои позиции, Лысенко и его команда в рекордные сроки (за 2,5 года) вывели несколько новых сортов пшеницы.
Правда, в этом деле им пришлось пойти на хитрость, если даже не на мошенничество. Сорта действительно были разработаны, только никаких конкурсных и государственных испытаний (а это была самая долговременная и сложная часть) не проводилось. Сорта были выведены, но широкого внедрения так и не получили (лишь один сорт ограниченно культивировался в украинских колхозах, позднее пройдя все необходимые испытания, остальные их так и не прошли).
Лысенко двигался дальше, в 1938 году он стал главой ВАСХНИЛ (сельхозакадемия). С этого периода началось его непримиримое противостояние с Вавиловым, который в первые годы поддерживал Лысенко, но затем разругался с ним и начал считать его опасным шарлатаном.
Формально на протяжении следующего десятилетия между ними сохранялось шаткое равновесие. Сам Сталин вроде бы симпатизировал Лысенко, поскольку в его теории были заимствования из ламаркизма (эволюционная теория, названная именем французского естествоиспытателя Ламарка. — Прим. ред.), которым в молодости увлекался сам Сталин.
В конце 30-х — начале 40-х в научной среде прошли аресты. Были арестованы как некоторые лысенковцы, так и генетики, среди которых был и сам Вавилов, умерший в тюрьме.
Однако классическая генетика по-прежнему преподавалась во всех профильных учебных заведениях. Кроме того, и у сторонников генетики были влиятельные покровители, например, сын всесильного Жданова, который был назначен курировать идеологические вопросы в науке.
Лысенко удалось одержать победу только после войны, на знаменитой августовской сессии ВАСХНИЛ 1948 года.
Именно там Лысенко впервые удалось разгромить противников, выступив с обличительной речью, которая, по его словам, была поддержана ЦК. Сторонники Лысенко оказались в большинстве, на короткий период лысенковщина восторжествовала, а генетиков начали снимать с постов.
Понятно, почему ЦК поддержал Лысенко именно тогда. Начиналась холодная война, пошла борьба с безродным космополитизмом и низкопоклонством перед Западом, так что Лысенко в очередной раз помог политический момент.
Семь лет спустя, уже при Хрущеве, Лысенко был снят с поста президента ВАСХНИЛ.
Поводом к этому послужило письмо 300 деятелей науки, среди которых были люди с мировыми именами, которые потребовали снять Лысенко, пропагандирующего лженауку. Несмотря на то что Хрущев очень уважал Лысенко и считал его подлинным украинским гением от сохи, он уступил этому давлению.
Правда, в 1961 году, разделавшись со всеми политическими соперниками, Хрущев вновь вернул его на пост президента сельхозакадемии. На этот раз он занимал его вплоть до прихода к власти Брежнева, который уже окончательно убрал Лысенко из ВАСХНИЛ, отправив работать в лаборатории в «Горки Ленинские».
Лысенко, безусловно, стал явлением в советской науке, поскольку спор между лысенковцами и генетиками очень быстро вышел за рамки академического знания и обрел политическое и идеологическое содержание. Следы этого противостояния сохранились до сих пор. Среди многих современных сталинистов Лысенко остается культовой фигурой, великим ученым, подло оклеветанным либералами-фальсификаторами.
Пожалуй, если бы не политическое противостояние, которое Лысенко и Презент привнесли в научный спор, то выходец из украинского села не вошел бы в историю как символ лженаучности.
В конце концов, всем свойственно ошибаться, а основные положения его противников были окончательно подтверждены наукой только в 50-е годы. Придерживаться ошибочных гипотез вполне нормально для ученых, и никто не кидает в них камни за это.
К тому же у Лысенко помимо неудач были и дельные предложения (например, чеканка хлопчатника), так что невеждой его назвать нельзя.
Но он сам вывел спор за рамки науки, переведя его на политические рельсы. Позднее, когда политическая ситуация изменилась, это ударило уже по самому Лысенко, который из увешанного наградами и премиями академика превратился в символ воинствующего мракобесия и шарлатанства.
