Еще в начале февраля, понимая, что ситуация мирного майдана может перерасти в вооруженное столкновение, я как глава Международной общественной организации «Гражданский союз» встречался с политиками, руководителями других общественных организаций, которые активно поддерживали майдан. Цель встреч была одна — найти пути к диалогу, посадить за один круглый стол представителей двух сторон, не допустить кровопролития.
Не раз мы с единомышленниками проводили пресс-конференции в УНИАН, пытались донести до общественности нашу точку зрения: смена власти может быть исключительно в рамках Конституции и законным путем. Все попытки упирались в стену непонимания. Вскоре радикальные силы майдана перешли к активным действиям. Разбиралась брусчатка на Грушевского, строились баррикады на Крещатике, Европейской площади, Институтской и Грушевского.
Что интересно, для строительства баррикад «мирные» демонстранты разрушали все в прилегающих дворах, в том числе и детские площадки. Против сил правопорядка, солдат ВВ и подразделений «Беркут», которые оцепили правительственный квартал, в ход пошли «коктейли Молотова». Невозможно было понять логику протестующих, как в 21 веке в «европейской столице» можно заживо сжигать людей. В первые дни солдатам нечем было даже тушить своих товарищей. В ход шли подручные средства. Нами была организована «Группа поддержки «Беркута», которая взялась за сбор средств, покупку и доставку силам правопорядка огнетушителей, теплых вещей, продуктов питания, сигарет и др.
С просьбой помочь обратились через социальные сети. Большое количество людей отозвались. К Дому офицеров неравнодушные граждане постоянно подвозили все необходимое. Потом всё распределялось ротам, стоящим на страже.
Начались угрозы со стороны майдановцев. Круглосуточные телефонные звонки, караулы у дома. Мне пришлось сменить квартиру. Ситуация в городе накалялась ежечасно… Постоянно подвозились со всех регионов, в основном с западной Украины, группы агрессивно настроенных молодчиков. Уже было ясно, что в Дом профсоюзов завозится огромное количество оружия, бит, дубинок, цепей. По всей стране начались захваты административных зданий, грабежи, погромы.
По Киеву строем, с нацисткими лозунгами и криками ходили и скакали отряды «Самообороны». По всему городу ездили колонны «Автомайдана». 17 февраля мы с группой единомышленников —журналистами и общественниками (с Максимом Равребой, Александром Чаленко, Джанго, Оксаной Шкодой, Амрамом Петросяном, Александром Зинченко, Владимиром Скачко, Михаилом Кириленко, Галиной Запорожцевой, Галиной Лебединской, Александром Роджерсом) записали видео-воззвание, выложили в соцсетях… Но было поздно…
18 февраля на Европейской площади появилась первая сакральная жертва. Стало понятно, что это начало конца Украины… Большая драка у Марьинского парка майдановцев с антимайдановцами. Обезумевшая толпа майдановцев стала захватывать квартиры, жечь магазины и учреждения… В центральном офисе Партии регионов убили охранника и компьютерщика. Над сотрудницами жестоко прилюдно издевались. Нами были созданы пять групп, которые круглосуточно дежурили на Крепостном, на Грушевского и у госпиталя МВД… Запахло кровью и смертью.
Кареты скорой помощи еле успевали вывозить раненых. 19 февраля бойцы Беркута выдавили толпу озверевших «онижедетей» с Европейской площади на Крещатик. 20 февраля — первая большая кровь… Снайперы, Пашинский, вывозящий снайперскую винтовку. Рубикон был пройден. Это был день начала гражданской войны… Украина почила в бозе…
