Я отнюдь не хочу оправдывать российское руководство: работы с населением постсоветских стран действительно не хватает, а та, что осуществляется, во многом формальна. Говорить о причинах такого подхода можно долго. Отмечу, что принципы работы российской бюрократии с соседними странами мало поменялись со времён Ивана Калиты и Ивана Великого.
С другой стороны, я не хочу давать однозначных оценок итогам реализации российской стратегии. Допустим, что критики правы и политика неэффективна.
Но давайте, однако, зайдём с другой стороны: а так ли уж правильно мы оцениваем политику США на постсоветском пространстве? Неужели они делали и делают ставку исключительно на правильно воспитанное «гражданское общество» и широкие народные массы?
На самом деле не всё так просто.
Где-то в первой половине 1990-х (ещё в университете учился) занесла меня нелёгкая по своим журналистским делам на какое-то заседание фонда Сороса (на Украине он называется «Возрождение»).
Значимым моментом был краткий разбор (аннотации) проводимых по грантам исследований. Исследований было где-то два десятка. Парочка по свободе слова, парочка по организации контроля выборов, один по медицине (что-то про мытьё рук перед едой), и всё остальное — по элитам.
Частью это были обучающие программы, типа описать украинскую элиту в понятиях той или иной западной теории элитоведения. На самом деле довольно важная процедура, поскольку в СССР эти теории не преподавались, а изучались «критически», с изучением источников в спецхране. В постсоветские времена учебники с изложением этих теорий появились, но нужна была и описательная сторона — для лучшего понимания.
Большая же часть проводимых исследований имела прикладной характер:
— как представители элит продвигаются по службе;
— где получают образование;
— как оценивается их KPI;
— несколько грантов — по неформальным коммуникациям во внутриэлитной среде.
Последняя тема носит, не побоюсь сказать, разведывательный характер, даже если исследование проводилось спустя рукава. Но последнее вряд ли — в те времена далёкие, уже почти былинные, исследованиями по грантам занимались не профессиональные грантоеды, которые умеют в основном подавать заявку и отчитываться о выполнении, а учёные, которым интересно было получить результат.
Ну вот, как вы думаете, кому и зачем могла потребоваться информация о неформальных коммуникациях во внутриэлитной среде? И, главное, причём тут «гражданское общество»?
Уже значительно позже, в конце 1990-х, Киевский центр политических исследований и конфликтологии (центр Погребинского) и Киевский международный институт социологии проводили по заказу правительства большое исследование, в ходе которого сравнивалось мнение населения и управленческой элиты.
Предсказуемо оказалось, что элита более последовательно прозападная, чем широкие народные массы. Её представители в основном совершенно определённо стремились в ЕС и НАТО и правильно называли реформы, необходимые для попадания туда.
Конечно, можно сказать, что зампреды районных администраций ориентировались на мнение начальства, а в социологах подозревали стукачей. И это будет правдой.
Но правдой будет и утверждение, что даже если элита того времени и не разделяла идей «открытого общества» и рыночной экономики, она совершенно сознательно и целенаправленно работала на их внедрение. Причём в начале 2000-х Украина была вполне готова к евроинтеграции. Уж никак не хуже Болгарии и Румынии.
Кстати, если уж на то пошло, то с идеями не всё так просто.
Идеи «открытого общества» ни один психически здоровый человек в полной мере разделять не может. И уж совершенно точно не может их разделять государственный управленец, в какой бы стране мира он ни находился: «открытое общество» прямо противоречит самой идее государственного управления. Государство держится на традиции и на том, что часть общественной жизни всё же должна быть закрытой.
А вот идеи рыночной экономики управленцам даже советской школы очень нравились, поскольку позволяли зарабатывать на выполнении своих профессиональных обязанностей. Забавно, но грантоеды, как мы видим на примере того же Сергея Лещенко, предпочитают зарабатывать на государственных предприятиях и в нерыночных условиях. С точки зрения рынка существование общественного совета при «Укрзализныце» и персонально член этого совета Лещенко никакого оправдания не имеют.
Выводы:
1. США очень серьёзно относились и относятся к работе с элитой, отлично понимая, что ведёт страну в направлении нужных стандартов именно она. Массы же за ней потянутся (так, в конечном итоге, и произошло).
При этом уровень доверия масс к элите, в общем-то, большого значения не имеет — элита всё равно остаётся элитой.
Отметим также, что сами по себе успешные цветные революции, как показывает опыт, возможны только в результате внутриэлитного раскола. Оба майдана (или даже все три — если учитывать также «революцию на граните») оказались успешными именно благодаря тому, что против действующей власти выступили значимые элитные группировки. И совершенно очевидно, что с этими группировками велась активнейшая работа. Не секрет ведь, что представители и администрации Кучмы, и администрации Януковича активно встречались с представителями западных центров влияния, включая посольство США.
2. Протезирование «гражданского общества» было нужно не затем, чтобы повернуть страну в нужном направлении, а затем, чтобы контролировать поведение элиты и сменить её в перспективе.
Опять же надо отметить, что структуры «гражданского общества» наиболее эффективны не в своей уставной деятельности, а в плане подготовки кадров для занятия мест в системах, с этими структурами прямо не связанных. Это, например, подготовка журналистов с уже встроенной самоцензурой или законодателей, которые знают, какие законы надо принимать. Тот же «реанимационный пакет реформ» (очень правильное название — после проведения таких реформ любая страна попадёт в реанимацию) не слишком эффективен как структура, которая подаёт советы и готовит проекты. Совсем другое дело — представители РПК в парламенте и правительстве.
3. Очевидно, что причины поражений (если считать, что речь идёт именно о поражениях) России состоят вовсе не в том, что она работает с элитами и не работает с обществом. Дело немного в другом.
Скорее всего, аргументы российской стороны недостаточно убедительны для постсоветских элит. Например, так: Россия предлагает зарабатывать сейчас, но постсоветские элиты это уже умеют делать. Запад же предлагает «светлое будущее» — «открытое общество», в котором постсоветские олигархи смогут воровать столько, сколько им захочется. Конечно, чтобы поверить в такую перспективу, надо иметь очень своеобразное представление о Западе, но головы олигархов ведь заняты не представлениями, а практической работой по умножению своего богатства…
Иными словами, российской системе работы с постсоветскими элитами не хватает главного — нарисовать привлекательный образ будущего.
