Лев Голицын: 180 лет "дикому барину" из Нового Света

Лев Сергеевич Голицын, наследник древнего княжеского рода (14-е колено от Гедимина; Николаю II князь как-то сказал – "хотя род наш древнее, но ведь это не мои, а ваши предки стали российскими государями") родился 24 августа 1845 в Люблинской губернии Царства Польского, в замке Радзивиллов, доставшемся по наследству его матери – урождённой Марии Езерской.

Отец его, князь Сергей Григорьевич, был знаком с Пушкиным и Глинкой. По одной из версий в основу "Пиковой дамы" лёг рассказ Голицына об его бабушке Наталье Петровне и её тайне "трёх карт".

Как и полагается князь получил прекрасное домашнее образование, знал польский, французский и немецкий языки, но естественным образом почти не знал русского – потом навёрстывал; впрочем – так же как Пушкин.

Среднее образование получил в гимназии в Бельгии, а в 1862 году окончил Парижский университет, получив звание бакалавра.

В 1864 году он начал служить "по статской линии" в Азиатском департаменте Министерства иностранных дел, а с 1866 – в Главном архиве МИД. По легенде в это время он успел принять участие в нескольких стычках на Кавказе и даже пленил местного князя, который подарил ему папаху – папахи Голицын носил до конца жизни.

В 1867-71 годах учился на юридическом факультете Московского университета. Прикреплён к кафедре римского права, был учеником профессора Никиты Крылова (выпустил его лекционные курсы). Другим любимым учеником Крылова был Сергей Муромцев, в будущем – выдающийся юрист, один из основоположников российского конституционного права, председатель 1-й Государственной думы.

В 1869 года была издана книга Голицына "Конспект истории римского права. I период", а в 1870 году он был удостоен золотой медали за сочинение "О судьбах народных собраний в Риме по трибам".

А осенью 1871 года Голицын и Муромцев уехали в село Зяблицкий погост в Муромском уезде Владимирской губернии, где на берегу реки Оки у Голицына была дача. Там они предались разнузданному написанию диссертаций (точнее – дипломных работ).

Правда, Голицын не только этому предавался. Он подружился с соседом – уездным предводителем дворянства Дмитрием Засецким, стал бывать у них в гостях и положил глаз на его жену – дочь Керченского градоначальника грузинского князя Захара Херхеулидзева, мать пятерых детей между прочим… Та ответила взаимностью и сразу после окончания университета он стал отцом.

Закончилось дело мордобоем с Засецким (Голицын и в возрасте был скор на руку) и судебным разбирательством, причём князь был признан виновным. Истинная причина конфликта современникам была неизвестна.

Совместная жизнь с Надеждой Засецкой у князя не сложилась, они разошлись ещё до 1881 года, когда умер Засецкий и препятствия для брака были сняты. Умерла она в 1882 году. Двух дочерей Голицын, однако, признавал и в 1890 году добился императорского указа, позволяющего им носить фамилию отца (без титула и имущественных прав).

Голицын остался, как сейчас говорят, на аспирантуре (тогда – "для подготовки к профессорскому званию"). В 1873-74 годах друзья учились в Лейпциге и Гёттингене. Причём Голицын с гражданской женой ездил отдохнуть от трудов праведных в Италию и Францию, где заинтересовался виноделием.

Вернувшись в Россию, он продолжает учёбу и активно занимается общественной жизнью Муромщины. Несостоявшийся профессор МИУ и французский винодел становится уездным предводителем дворянства.

Профессором Голицын так и не стал – сдал магистерский экзамен, но отказался защищать диссертацию. В 1913 году он писал:

"Я готовился в воспитатели... Но встреча с женщиной и всё изменилось".

Некоторое время он оставался во Владимирской губернии, в 1880-82 годах был даже гласным губернской земской управы. Был инициатором сбора средств в пользу армии во время русско-турецкой войны 1877-78 годов.

В 1870-х годах участвовал в раскопках во Владимирской губернии под руководством известного российского археолога, графа Алексея Уварова. В 1877 году даже стал членом-корреспондентом Московского археологического общества, открыв ряд стоянок каменного века по берегам Оки.

Параллельно Голицын вёл вторую жизнь в Крыму. Сначала он занялся разведением винограда под Феодосией, а в 1878 году купил у наследника отца жены урочище Парадиз у подножия горы Сокол, в семи километрах от Судака. Сейчас это место известно как Новый свет. Забавный момент – в ведомости за 1864 году указано село Новый Свет с одним (!) домом и одним (?) жителем…

И вот тут он размахнулся, начав высаживать виноградники и производить вино. Это и стало делом его жизни.

Тут надо понимать, что с вином в России в XIX веке было сложно. Винами по определению назывались продукты брожения и перегонки – хлебные столовые вина крепостью 40 градусов продавались и после революции. А вот вино виноградное завозилось из-за рубежа, было дорогое и потреблялось только высшими слоями общества. Провинциальное дворянство пило наливки – забродивший фруктовый сок с добавлением водки.

Только в начале XIX века появились кубанские вина (у Пушкина упоминается цимлянское), а после зарубежных походов 1813-14 годов русские офицеры привезли французское шампанское, причём оно до такой степени пришлось по вкусу русскому дворянству, что в некоторые годы потребление шампанского в России было больше, чем во Франции.

Винодельческие хозяйства в Крыму начали появляться в первой половине XIX века – "Ливадия" графа Потоцкого, а также "Массандра" и "Ай-Даниль" графа Воронцова. Ну и множество мелких.

Голицын же поставил себе целью пересадить Россию с водки на качественное отечественное вино и, надо сказать, преуспел в этом.

Владимир Гиляровский писал, что князь открыл в Москве "магазинчик виноградных вин из своих великолепных крымских виноградников „Hовый Свет“ и продавал в розницу чистое, натуральное вино по двадцать пять копеек за бутылку:

- Я хочу, чтобы рабочий, мастеровой, мелкий служащий пили хорошее вино!"

В этом же магазине он прятал участников студенческой демонстрации, заявляя полиции, что он – именинник, а это его гости…

В 1882 году на Всероссийской промышленно-художественной выставке Голицын получил высшую награду за "сортимент хорошо выдержанных молодых белых и красных вин". Особенное впечатление произвёл крымский кларет (красное сухое бордосского типа), который ранее в России не производился.

В 1883 году князь женится на графине Марии Орловой-Денисовой и пускает её состояние на расширение Нового Света.

В начале 1890-х годов первым в России наладил промышленное производство высококачественных виноградных вин на построенном в Новом Свете заводе. Для производства Голицын применял классическую технологию с вторичной ферментацией в бутылке. Для работы на винодельне он пригласил опытных иностранных специалистов – из Франции и Австрии.

Сам он подходил к делу в высшей степени профессионально:

"Что такое виноделие? Это наука местности. Перенос культуры Крыма на Кавказ – абсурд, а перенос культуры какой-нибудь заграничной местности во все виноградники России – это петушьи ножки всмятку. При правильном понимании значения этих трех факторов: сорта, почвы и климата можно делать правильные посадки и можно создать рынок для заграницы".

В горе Коба-Кая для хранения были вырублены туннели длинной более 3 км. (сейчас – 7). Туннели закладывали на разных уровнях. Самые глубокие и прохладные предназначались для выдержки шампанского, они находились ниже уровня моря. Всего было пять групп туннелей: для белых и красных столовых вин, креплёных, десертных и шампанских.

В особом подвале Голицын собрал коллекцию вин XVIII и XIX века, насчитывавшую свыше 50 тыс. бутылок.

В 1891-98 годы Голицын занимал пост главного винодела Удельного ведомства. Госслужбой он, однако, тяготился и постоянно конфликтовал с руководством министерства.

В 1889 году Голицыну удалось добиться международного признания – его шампанское получило внеконкурсную золотую медаль на Всемирной выставке в Париже.

В 1894-1900 годах он создал винодельческое хозяйство Абрау-Дюрсо – там были построены здание завода, 5 подвалов-туннелей, проложена шоссейная дорога к Новороссийску.

В 1896 году Новосветское шампанское подавалось во время коронационных торжеств в Москве и заслуженно получило марку "Коронационное".

Настоящим триумфом Голицына стала Всемирная выставка 1900 года в Париже, на котором крымское шампанское получило гран-при.

Глава дегустационной комиссии и совладелец известного шампанского Дома Moet & Chandon Граф Шандон ещё не зная результатов слепого тестирования, поднял тост во славу французского шампанского. На что Голицын тут же сказал:

"Я давно мечтал найти во Франции хорошего представителя для распространения шампанского. Сегодня я его нашёл. Вы, граф, сделали мне отличную рекламу, так как в настоящую минуту вы пьёте мое вино"*.

С 1902 года Голицын – почётный член, а с 1911 года – председатель Комитета виноградарства Императорского общества сельского хозяйства Южной России.

В Москве Голицын пользовался неоднозначной славой.

Князь Феликс Юсупов (тот самый – убийца Распутина) писал о нём так:

"Князь Лев Голицын, колосс с львиной гривой, был и впрямь как лев. Благороден, но страшен. Вечно пьян, ищет повода побуянить. Мало ему пить в одиночку, спаивает всё своё окружение винами собственных винокурен. Приезжал всегда с ящиками шампанского. Не успеет въехать во двор, слышен его бас: "Гости прибыли!". Выйдет из кареты и пустится жонглировать бутылками".

Гиляровский:

"Известный краснобай, горячий спорщик, полный энергии человек, громко хваставшийся тем, что не посрамлён чинами и орденами. Ходил зимой и летом в мужицком широченном армяке. Извозчики звали его диким барином. Татары в его имении прозвали его аслан дели – "сумасшедший лев".

В 1913 году Голицын разорился. В этом нет ничего удивительного –представители аристократии любили играться в создание образцовых хозяйств, но очень редко им получалось выйти на устойчивую прибыль, как у Фальц-Фейнов в имении Аскания-Нова. Чаще бывало как у Ольденбургских в Рамони – хозяйство работало пока часть расходов погашалась не за счёт прибыли, а за счёт семейных накоплений. Примерно так случилось и у Голицына. К тому же, у него не было наследников.

Чтобы сохранить уникальное хозяйство он принёс в дар Николаю II часть своего имения Новый свет с землёй (113 га), коллекцией вин, заводом и подвалами.

Умер князь 26 декабря 1915 в Феодосии, но был похоронен в своём склепе на виноградниках в Новом Свете. В 1920-х годах склеп был разграблен и могила не сохранилась.

Коллекция вин из Нового Света в 1920-е годы была передана в Массандру. По итогам всех войн и революций сохранилась частично.

* У нас эта легенда вызывает определённые сомнения - химический состав европейских и российских вин различается, для европейских характерен горьковатый привкус, который ощущает даже неквалифицированный потребитель.