"Доктрина Горчакова": Парижский мир и создание Румынии

Тем самым Петербург отказывался соблюдать условия завершившего Крымскую войну Парижского мирного договора в части нейтрализации Чёрного моря, ликвидации военно-морских сил и флотских арсеналов по его берегам.

Основной причиной такого шага указывалось отсутствие гарантий безопасности для России. В депеше отмечалось, что объявление Чёрного моря нейтральным в сочетании с формальным запретом на проход иностранных военных кораблей через проливы в мирное время не даёт ничего.

Ведь в случае войны сильные средиземноморские эскадры европейских держав без труда возьмут под свой контроль и Черноморье. Опасным для России являлось и сохранение баз турецкого флота в Мраморном море, расположенных в считанных часах перехода через Босфор.

Также в циркулярном письме указывалось на невыполнение правительствами – подписантами Парижского договора своих же договорённостей относительно Дунайских княжеств. "Все видели, как Молдавия и Валахия... прошли через целый ряд переворотов, которые, будучи противны духу и букве договоров, привели их сперва к соединению, а потом к призванию иностранного принца. Эти события произошли с ведома Порты и были допущены великими державами, которые, по крайней мере, не сочли нужным заставить уважать свои приговоры" – говорилось в документе.

Лукавство последнего упрёка в адрес европейских партнёров заключалось в том, что российская дипломатия в немалой степени способствовала нарушению парижских договорённостей по этим княжествам. Потворствование унионистским (объединительным) устремлениям в Валахии и Молдавии являлось важнейшим элементом действий Горчакова по подрыву системы международных отношений после Крымской войны.

Как полагал Горчаков, на почве противоречий европейских правительства в Дунайских княжествах "можно найти средство разорвать остатки союза", направленного против России.

Ещё на заседаниях Парижского конгресса в 1856 году выявились две точки зрения на будущее лишённых российского протектората Молдавии и Валахии. Франция выступала за их объединение, в котором видела залог усиления своего влияния на Нижнем Дунае, а также противовес экспансии на Балканах Австро-Венгрии и России. Вена же посредствам сохранения слабых княжеств стремилась к их экономическому поглощению при сохранении формального османского сюзеренитета над ними.

В австрийской прессе активно обсуждались проекты монополизации навигации на Нижнем Дунае, освоения природных ресурсов региона, взятия в свои руки почтовых ведомств, телеграфа, путей сообщения княжеств. Кроме того, разделённое существование княжеств было надёжной гарантией от всплеска румынского ирредентизма в австрийской Трансильвании.

По ряду обстоятельств в Петербурге сочли предпочтительной для себя позицию Парижа. В связи с этим Россия настояла на немедленном выводе оккупационных австрийских войск (а также османских) из княжеств вскоре после завершения Парижского конгресса.

Когда в ответ на махинации османов при избрании по сути учредительных Диванов (советов) княжеств Франция стала склоняться к разрыву дипотношений с Портой, Россия горячо поддержала этот шаг. Более того, русские дипломаты пообещали привлечь к аналогичному шагу и Пруссию.

Дипломатический разрыв Парижа и Стамбула произошёл в начале августа 1857 года. Он был полезен для России и сам по себе, а также тем, что осложнил франко-английские отношения. Лондон являлся поборником сохранения территориальной целостности Османской империи и видел для неё угрозу в объединении Молдавии и Валахии.

Русский посол во Франции Павел Киселёв (бывший наместник царя в Дунайских княжествах) сигнализировал, что экономически ослабленная Франция не сможет преодолеть противодействие англичан в вопросе румынского объединения.

Более того, даже высокопоставленные французские чиновники сомневались в настойчивом продвижении Наполеоном III идеи унии Бухареста и Ясс. Министр иностранных дел Второй империи Эдуар-Антуан Тувнель писал:

"Единственно благоразумная форма объединения – это та при которой Порта будет иметь право выбора принца и возможность построить добрую турецкую крепость в Измаиле, не знаю, что мы выиграем, поддерживая иллюзии румын".

Предчувствие Киселёва не обмануло. На состоявшихся летом 1857 года переговорах в английском Осборне Наполеон III согласился с необходимостью дальнейшего раздельного существования Молдавии и Валахии. Престиж французской дипломатии был сохранён лишь благодаря договорённости об унификации органов управления в Яссах и Бухаресте.

Однако это не могло обмануть хорошо осведомлённых дипломатов. "Император Наполеон... совершенно отказался от проекта политического объединения Валахии и Молдавии" – говорилось в австрийской депеше, которая была перехвачена и дешифрована их российскими коллегами.

Такое изменение французской позиции проявилось в мае 1858 года на стартовавшем в Париже конгрессе европейских держав. Предложение унии Дунайских княжеств было быстро снято с обсуждения самими же французами. При этом российская делегация "ради популярности России" в Бухаресте и Яссах успела это предложение поддержать.

Принятая конгрессом конвенция сохраняла за княжествами свои правительства, законодательные собрания и вооружённые силы. Общими становились лишь кассационный суд и центральная межправительственная комиссия с местопребыванием в Фокшанах.

Это явно противоречило набиравшим силу унионистским настроениям в Молдавии и особенно в Валахии. Примечательно, что Париж сам приложил руку к их стимулированию и вот теперь он, по сути, обманывал ожидания энтузиастов румынского объединения.

Нарушением духа Парижской конвенции стало избрание господарём Молдавии и Валахии в начале 1859 года полковника Аликсандру Кузы. Австрия и Турция таким ходом событий были возмущены, обсуждалось введение ими в Дунайские княжества своих войск. И не известно, чем бы закончились эти события не начнись весной 1859 года австро-франко-итальянская война. Поражение в ней Австрии само собой сняло вопрос об интервенции.

В сентябре 1859 года Порта была вынуждена признать унию Молдавии и Валахии под скипетром Кузы, но лишь на время его пожизненного правления. Тем не менее, получив власть Куза приступил к активной интеграции княжеств. Были созданы единые вооружённые силы, общая денежная система. Без согласия европейских держав существенно расширилось число избирателей на выборах в законодательные собрания. Наконец, в 1861 году Куза поставил вопрос о создании единого парламента, что привело к созданию общерумынского правительства.

По мнению доктора исторических наук Владлена Виноградова, благодаря данным событиям на Дунае удалось "пробить брешь" в невыгодном для России Парижском договоре 1856 года. И она значительно усугубилась в 1866 году, когда Куза был смещён и на румынский престол возвели германского принца, коронованного под именем Карла I.

Это прямо нарушало международные акты по Дунайским княжествам, установившие, что во главе их могли быть лишь местные уроженцы. Как и в случае с избранием Кузы, Россия прикладывала усилия для удержания Порты от вмешательства в эти "противозаконные" события в Бухаресте и Яссах.

Так была разыграна дипломатическая игра, в которой Петербург, способствуя объединению Валахии и Молдавии, расшатывал Парижскую систему международных отношений. Окончательный же удар был по ней нанесён поражением Франции в войне с Пруссией 1870-71 годов. Претендовавший на роль гегемона Европы Наполеон III был в ней повергнут и уже ничего не мешало Александру II отказаться от обременительных условий Парижского мирного договора в части нейтрализации Чёрного моря.

При всей результативности данной стратегии существуют вопросы относительно её долгосрочных последствий. Опасения на сей счёт высказывали и современники тех событий. "Объединённые княжества создадут на границе империи государство по образцу Бельгии или Швейцарии, имеющее определённое политическое значение" – указывал Горчакову Киселёв. При этом он полагал, что Румыния вместе с Польшей может стать постоянным очагом тревоги для России.

Последующие события вполне подтвердили эти опасения. Кароль I стал проводником германского влияния в Румынии и всеми силами стремился присоединить её к блоку Центральных держав в преддверии Первой мировой войны. В 1918 году Румыния и вовсе пошла на аннексию принадлежавшего России Бессарабского региона, что имеет геополитические последствия и по сей день.