Произнося "зато не рабы"? украинец в собственных глазах отыгрывает все проигранные в споре позиции и становится неуязвим для любых аргументов. "Не рабы", как козырный туз – бьют всё.
Забавно, но с точки зрения развития украинского общества, эта фраза имеет глубокий смысл, о котором произносящие её не догадываются. По своей глубинной сути украинское общество действительно глубоко эгалитарно, господами, как правило были иностранцы.
После объединения Великого княжества Литовского и Польского королевства в Речь Посполитую, все Рюриковичи, Гедиминовичи и более мелкие землевладельцы Юго-Западной Руси во втором-третьем поколениях стали католиками, а значит (в соответствии с представлениями того времени) поляками. Так их воспринимали при королевском дворе, так они воспринимали сами себя, так их воспринимали православные крестьяне в их вотчинах.
Тогда ещё малороссы считали себя русскими, православными, и даже предположить не могли, что их потомки, через десяток поколений обзовут себя какими-то украинцами. Но всё русское православное население Малой и Белой Руси было крестьянами, большей частью крепостными. Господами же были католики – поляки и литовцы.
Свободными земледельцами оставались только реестровые казаки, но их было исчезающе мало. К тому же характерен случай Хмельницкого, достаточно богатого и влиятельного казацкого старшины, чей хутор легко и безнаказанно разорил и отобрал поляк-католик (местный администратор) и даже личное знакомство Хмельницкого с королём не помогло ему восстановить справедливость.
Шляхта казаков не считала ровней, несмотря на то, что служили они одинаково (саблей) и некоторые казаки из числа старшины, были значительно богаче безземельных или малоземельных шляхтичей-католиков. Тем не менее, и в глазах шляхты, и в своих собственных глазах, они были ближе к православному крестьянству, чем к католическому "рыцарству" (что не мешало самим казакам именовать себя "лыцарями").
Крестьяне тоже воспринимали казаков, как таких же крестьян, только свободных, в терминах того времени перейти в казаки означало избавиться от крепостной зависимости. Так называемые "казацкие" сёла, население которых занималось земледелием фактически на правах государственных крестьян (и не несло никакой военной службы) просуществовали в Малороссии до конца XVIII века, когда Екатерина Великая, идя навстречу пожеланиям казацкой старшины, предоставила ей (старшине) права российского дворянства и сквозь пальцы смотрела на закрепощение ими остатков "вольного казачества".
Постепенную же ликвидацию той части казачества, которая была воинским сословием, начал ещё Пётр Великий после измены Мазепы, завершила же Екатерина Великая, ликвидировавшая бандитское гнездо на Сечи, изгнавшая за границу непримиримых, часть казаков переформатировавшая в Черноморское казачье войско, из которого родились кубанские казаки, часть реестровых полков переведшая в регулярную лёгкую кавалерию (пикинеры – аналог будущих улан и гусары), часть же казаков пополнила ряды поначалу вольных, а в скором будущем крепостных, земледельцев.
Старшина, ставшая российским дворянством, отправившаяся служить в Петербург, заговорившая по-французски, в общем быстро и полностью перенявшая манеры вестернизированной русской знати, моментально перестала восприниматься крестьянством, как свои. Они стали чужими и по языку, и по костюму, и по образу жизни – иностранцы, даром, что православные. До польских восстаний 1830-31 и 1863-64 годов большую часть помещиков на малороссийских землях составляли поляки-католики.
Таким образом, как бы ни изгалялись современные украинские историки, пытаясь доказать, что "украинская нация" существовала от начала времён, но даже в конце XIX века её не было, так как малороссы (в дальнейшем объявленные украинцами) были исключительно крестьянским населением Юга России. Нации же, не имеющей собственной аристократии (формирующей военную, административную, творческую и научную элиты) не существует – нация понятие комплексное.
Нечто вроде разночинной украинской элиты попытались сформировать в рамках своих украинских проектов австрийцы и большевики (последние с удовольствием пользовались наработками австрийцев), но искусственно выведенные разночинные культуртрегеры, носители идеи украинства, не могли стать элитой. Для этого надо, чтобы сменилась пара поколений и потомки "удачливых пиратов" стали наследственной аристократией, с молоком матери впитав осознание своего долга продолжить семейную традицию служения отечеству.
Первое же поколение назначенной австрийцами и большевиками украинской элиты даже "удачливыми пиратами" не было. Они не боролись за место под солнцем, они его получили как конформисты, готовые за небольшую мзду удовлетворить запрос властей на "национальную элиту" искусственной нации.
В общем, рабами (крепостными) малороссы были почти поголовно. Господ среди них практически не было, а какие и были, быстро выписывались из малороссов, становясь кто польскими, а кто русскими дворянами, воспринимая соответствующую культурную традицию.
Отсюда отмечаемое многими явление, когда "Свадьба в Малиновке" и "За двумя зайцами" смотрятся как документальные фильмы. Пан атаман Грициан-Таврический, Свирид Петрович Голохвастов и семейство Сирков потому так комичны, что являются квинтэссенцией хуторского представления об аристократизме. "Жилётка" Свирида Петровича, пансион Прони Прокоповны – всё это дешёвое подражание подсмотренной в замочную скважину из людской "панской жизни" - аналог "борьбы" Элочки Людоедки с Вандербильдихой. Но вершина хуторского вкуса – это фрак на шаровары Грициана-Таврического. Это неувядающая классика, точно отражающая реальность не только столетней давности, но и современной Украины.
Ненависть украинцев к соседним народам – неосознанная ненависть хама к господам, стремление превзойти их в роскоши, срывающееся в китч. Торжествующий хам напяливает фрак на шаровары, носит гусарский ментик, с пышным жабо, флотской бескозыркой и кирасирским палашом, тащит домой ненужную ему "статУю" из разграбленного поместья, в котором только что сжёг библиотеку – недоступную его пониманию "барскую забаву" и сломал сельскохозяйственный инвентарь, выписанный из-за границы для культурного земледелия.
Украинец чувствует, что для национальной полноценности ему не хватает аристократизма. Даже у бедных горцев каждый второй – князь, а у него куда ни плюнь, сплошные хуторяне. Но это чувство он не может выразить словами, разве что как расстроенный мишка из анекдота: "А я вам всем морду набью".
Но и "морду набить" окружающим он самостоятельно не может.
Вот тут-то в дело вступает то, что украинская национальная легенда считает наибольшим достоинством украинкой нации – пресловутая украинская хитрость. Украинцы гордятся своей хитростью, даже придумали пословицу: "Хохол родился – еврей заплакал", чтобы подчеркнуть свою непревзойдённость в деле обмана ближнего своего.
На самом деле, то что украинцы считают недостижимым для окружающих уровнем хитрости, является больше местечковой самоуверенной наглостью. Аристократ не будет спорить с хамом из-за копейки. Но хам будет всю жизнь рассказывать как обманул "городского в очках", даже не понимая, что вся его "хитрость" видна насквозь, просто нормальные люди считают ниже своего достоинства вступать в дискуссию с человеком для которого даже Голохвастов пример недостижимого совершенства.
Русские люди, решившие записаться в украинцы выглядят как профессор в психушке. Они обедняют и коверкают свой язык, как коверкали свой "пошедшие в народ" народовольцы, пытавшиеся за счёт псевдонародных словечек стать своими для крестьян. Хуторская масса не воспринимает обукраинившихся русских так же как крестьяне не воспринимали народовольцев, не понимая, чего добиваются эти странные господа, ведущие себя неестественным для господ образом.
Даже потерявший память Байден не может стать украинцем – привычки и инстинкты заставляют держаться как с детства обучен. Также и обукраинившийся русский, как он ни старается носить вышиванку, крякать на мове и любить Бандеру, но следы былой роскоши проступают сквозь украинскую "побелку", опрощение и самоуничижение не помогают. Настоящие украинцы чувствуют в нём чужака и не доверяют ему.
И вот этот-то народ, считающий себя самым хитрым на планете, возведший собственную хитрость в статус религиозного культа, легко попадается в ловушку простых как гамбургер американцев, и отправляется на войну со своими родственниками (я имею в виду не "братские народы", коих не бывает, а реальных родственников, которых у каждого гражданина Украины в России полно).
Этот народ, который бесплатно с боку на бок не перевернётся и считает это редким достоинством, бесплатно умирает за интересы США, которые открыто и нагло заявляют ему, что ничего он за это не получит, что его мечта о приёме в НАТО и ЕС несбыточна и что даже в личном качестве стать европейцем, просто сбежав в Европу, уже не получится, так как молоху войны не хватает украинского пушечного мяса, поэтому "Принесите-ка мне, звери, ваших дедушек, я сегодня их за ужином скушаю!"
Радостное самоубийство Украины, покорность украинцев, отправляемых ТЦК на верную смерть – результат эгалитарности "нации" (в России эту украинскую особенность называют хуторским менталитетом). Простейший интеллект склонен упрощать сложнейшие вещи, доводя их до уровня своего понимания. Нация, не имеющая аристократии, "элиту" которой набирают по объявлению: "Молодой президент ищет партию!" крайне упрощает окружающий мир.
Украинцам кажется, что они пуп земли и это за них в схватке сошлись Россия и США. Отталкиваясь от этой простой и неверной мысли, они делают логический вывод, что США обязательно будут воевать за них с Россией и обязательно (в пику России) примут в ЕС и НАТО, независимо от желания европейцев, которых украинцы в грош не ставят, как и весь остальной мир. Они уверены, что США – полномочный диктатор, который может творить что хочет, а Украина его "прелесть". Поэтому Зеленский не стесняясь читает нотации премьеру Индии, Генсеку ООН, канцлеру Германии. Он ведь поставлен хранить "прелесть" для США, значит, в логике хама "право имеет", а не "тварь дрожащая".
Извращённая хуторская логика подсказывает украинцам, что надо принести жертвы на алтарь общей победы, чтобы США, убедившись, что украинцы не подведут, будут стоять с Америкой плечом к плечу, наконец явились на войну с Россией и спасли Украину.
Глупость, помноженная на чванство обладает огромным разрушительным потенциалом. Украина обрушила на себя всю разрушительную силу собственных глупости и чванства. Её надо бы спасать саму от себя, но уже не спасти. Даже нельзя сказать, что это общество деградировало, оно таким было изначально. Сложенные потенциалы массы тупых и чванливых хуторян дали в сумме гигантскую величину чванливой глупости, не допускающей и мысли, что её "гениальные" оценки и построенные на них планы могут быть ошибочны.
Они ненавидят собственную власть, так как каждый считает, что на месте Зеленского должен был быть он, но не могут против неё объединиться поскольку каждый боится, что кто-то другой (не он) станет новой властью и получит все плюшки, полагающиеся победителю. Лучше пусть соседа отправят на убой, а завтра придут за ним, чем свергнуть Зеленского и увидеть соседа в президентском кресле.
Такая вот самоубийственная "хитрость", не оставляющая искусственной нации, продолжающей непрерывно, ежедневно перековывать в украинцев и тут же обращать в удобрение бывших русских, шанса на выживание. Но пока она не погибла, она будет собирать кровавую жатву с дураков, считающих себя образцом хитроумия (куда там Одиссею), которых, попади они в хорошие руки, ещё можно было бы к какому-нибудь несложному, но полезному делу пристроить.
О своеобразии отношений элиты и "простого народа" на Украине - в статье Ростислава Ищенко "О мудром народе и хитрой элите"