Северин Наливайко и его роль в появлении этнонима "украинцы"

Одним из самых крупных политических деятелей Европы конца XVI в. был Римский папа Климент VIII, который развернул активное наступление на всех врагов католической церкви. Этот Папа даровал отпущение грехов королю Франции Генриху Наваррскому, осознавшему, что Париж стоит мессы и перешедшему из протестантизма в католичество, сжёг еретика Джордано Бруно, попытался возродить антиисламскую Священную Лигу с императором Рудольфом II и включил в унию с католической церковью православных епископов Речи Посполитой.

Два последних события, наложившись друг на друга, привели к самым неожиданным и довольно разрушительным последствиям, которые вошли в историю под именем "восстания Северина Наливайко".

В 1593 году между Османами и Габсбургами вновь вспыхнула война. Ареною боевых действий стали земли, протянувшиеся к северу от Дуная от Адриатики до Черного моря. Римский папа, как глава католического мира, попытался найти императору союзников, но желающих воевать с турками оказалось немного.

Восточное направление занимало особое место в политике Климента, ведь до своего избрания папой он служил кардиналом в Польском королевстве и хорошо знал этот регион. Вскоре в восточные провинции Речи Посполитой, которая в развернувшейся войне предпочла держать нейтралитет, прибыли два посольства, преследовавшие общую цель — завербовать для войны с турками и татарами казаков. Одно, собственно от Папы направилось на Волынь, во владения князя Константина Острожского, второе — на Запорожскую Сечь.

У крымских татар было собственное представление о нейтралитете, поэтому направляясь на войну в Венгрию и Валахию, они по пути опустошали и южные окраины Речи Посполитой. Польские власти оказались вовсе не против, если безо всякого усилия с их стороны здесь будет отмобилизована армия способная дать отпор находникам. Вскоре на Правобережье были сформированы две казацких армии. Во главе одной стоял сотник надворных казаков князя Острожского Северин Наливайко, другого — запорожский гетман Григорий Лобода.

Однако очень быстро выяснилось, что личные дружинники князя Константина Острожского, воюющие под знаменами императора на папские деньги, подчиняются кому угодно, только не польскому правительству.

Проведя успешную кампанию в Молдавии и приведя её господаря в подданство императора Рудольфа, казаки вернулись на Брацлавщину, где встали на зимние квартиры в имениях шляхтичей, требуя от них причитающегося постоя. Естественно в этой ситуации не обошлось без злоупотреблений. Тем более, что пример подал один из предводителей — Наливайко воспользовавшись ситуацией, свёл счёты с магнатом, убившим когда-то его отца.

Важно отметить, что в этот период на Правобережье в составе шляхты практически не было этнических поляков и католиков. В массе своей это такие же православные русины, как и казаки. Главное различие между этим сословиями – в образе жизни. Шляхтичи, прежде всего землевладельцы, которые получают доход от эксплуатации крестьян, а в боевых действиях участвуют лишь эпизодически и на непродолжительный срок. Казаки тоже могут владеть землёй и поместьями, но они, прежде всего, профессиональные воины.

В этих-то обстоятельствах в начале октября и происходит первое столкновение казаков со шляхтой.

В городе Брацлаве (сейчас – Винницкая область), центре одноименного воеводства, существовал застарелый конфликт между местными шляхтичами и горожанами во главе со старостой Юрием Струсем и войтом Романом Тиковичем. Когда шляхтичи попытались собраться в городе на свой традиционный съезд, то горожане, обратившись за помощью к казакам, выгнали их из Брацлава. Масштаб столкновения был невелик — было убито лишь несколько наиболее рьяно противившихся такому обращению шляхтичей.

Это был единичный инцидент, не повлекший за собой никаких санкций королевской власти, которой направляли жалобы потерпевшие шляхтичи. Никакой дальнейшей эскалации насилия на Брацлавщине источники не фиксируют.

В общем, в 1594 году очень сложно разглядеть какие-либо казацкое восстание, а тем более имеющее антифеодальный или национально-освободительный характер. Более того, сам Наливайко состоит в переписке с различными официальными лицами Речи Посполитой, вплоть до самого короля.

Перезимовав на Брацлавщине и Киевщине, казаки вновь направляются на Дунай для действий против турок и татар в интересах императора и его союзников. Однако к этому времени правительство Речи Посполитой уже определилось с отношением к Священной лиге. Поляки были не намерены воевать с Турцией. При этом их совершенно не устраивало, что император и его союзник трансильванский князь, распоряжаются в Молдавии и Валахии, меняя по своему усмотрению правителей. В Польше считали княжества частью своей сферы влияния. Коронное войско во главе с гетманом Жолкевским вторгается в Молдавию, и возводит на тамошний престол боярина Иеремию Могилу, дядю будущего знаменитого киевского митрополита.

Следующий эпизод, связанный с вооружённым акциями казаков в Речи Посполитой, в т.ч. и действиями Северина Наливайко, разворачивался на землях Волыни и Полесья. Здесь казаки избирательно действовали против сторонников навязанной Ватиканом церковной унии, целенаправленно разоряя их владения.

Это переполнило чашу терпения короля Сигизмунда III. После того, как он окончательно определился с нейтралитетом в войне между Османами и Габсбургами, действия его подданных против татар противоречили выбранной политике. Кроме того, действия казаков в Дунайских княжествах шли вразрез с интересами Речи Посполитой. В то же время король был засыпан жалобами от шляхты на поведение казаков, которые в довершении всего еще и открыто, с оружием в руках выступили против церковной унии.

Против казаков были брошены спешно выведенные из Молдавии коронные войска, а волынской шляхте было велено собирать ополчение. Но даже в этой ситуации поляки требовали от казаков прежде всего демобилизации — сдачи полученных от Рудольфа знамен и воинских регалий. И только получив отказ и встретив ожесточённое сопротивление Жолкевский начал действовать против казаков на уничтожение.

В конце концов казаки выдали своих предводителей и сдались полякам. При этом обещанные гарантии безопасности не были соблюдены, и многие казаки были убиты уже безоружными.

Описывая в письме королю Сигизмунду итоги решающего боя, Жолкевский упомянул, что разъярённых солдат не удалось удержать от расправы. При этом особенно злы были на казаков "piechota węgierska i ukraincy" т.е. "венгерская пехота и украинцы". Считается, что это первое упоминание термина "украинцы" в польских источниках. В данном случае под ними следует понимать шляхтичей из приграничных воеводств. Тех самых, которые были вынуждены терпеть казацкие притеснения еще с октября 1694 году.

Интересно, что, публикуя этот документ, знаменитый украинский историк Михаил Грушевский перевел слово "ukraincy", как "украинская пехота". Видимо такой поворот совсем не вписывался в стройную концепцию "украинского национально-освободительного восстания Северина Наливайко".