Поводом для открытия лагеря стало убийство министра внутренних дел Бронислава Перацкого, произошедшее 15 июня того же 1934 г. Оно было совершено активистами ОУН*. Непосредственно причастных к смертельному покушению планировалось осудить на показательном судебном процессе. А для тех радикалов, против которых не хватало улик для полноценного судебного дела, и был предусмотрен этот лагерь.
17 июня 1934 года президент Польши Мосцицкий издал указ о создании лагеря для лиц, угрожающих безопасности и общественному порядку.
Лагерь был в духе времени. То есть попасть туда можно было вообще без суда, только лишь по решению администрации повята (территориальная единица, аналог советского района). Правда, максимальный срок ссылки был ограничен 3 месяцами. Однако в некоторых случаях по решению администрации лагеря срок содержания мог быть и продлен.
Первоначально главными обитателями лагеря были активисты ОУН (в первые годы они составляли большинство заключенных). Потом к ним прибавились активисты-украинцы придерживавшиеся более умеренных взглядов. Затем дошла очередь до активистов подпольных компартий Западной Украины и Западной Белоруссии. Следом в лагерь стали заезжать активисты ультраправой польской партии Национально-радикальный лагерь, ориентировавшейся на итальянских фашистов.
В Березе-Картузской побывало множество видных деятелей ОУН*: Василий Бандера, Александр Бусел, Василий Ваврук, Юлиан Вассиян, Ростислав Березюк-Волошин (будущий заместитель главы УПА*), Александр Гасин (начальник штаба УПА*), Дмитрий Грицай-Перебейнос, Иван Климов-Легенда (будущий министр в виртуальном правительстве, провозглашенном бандеровской фракцией на оккупированной Украине), Ярослав Старух, Роман Шухевич. Под конец (в день начала Второй мировой) в лагерь ненадолго попал даже теоретик национализма Дмитрий Донцов.
В лагере побывало и несколько сотен членов КПЗУ. Из видных коммунистов в заключении оказались Юлиуш Кац-Сухий — будущий постпред советской Польши в ООН и Николай Максимович — будущий депутат Верховного Совета УССР и ректор Львовского университета.
Численность заключенных от компартии Западной Белоруссии была меньшей, порядка 20-30 человек. Да и те оказались в лагере в сентябре 1939 года, после начала войны с Германией, когда поляки начали ссылать в Березу вообще всех подряд. До 1939 года их число было значительно меньшим.
Помимо коммунистов из КПЗБ встречались и отдельные белорусские националисты. Например, Юлиан Сакович — в будущем один из руководителей коллаборационистской «белорусской самопомощи» — полицейских подразделений, подчиненных немцам.
Режим в лагере был весьма суровым. Практиковались палочная дисциплина и физические наказания за неподчинение приказам. На рудники или лесоповал заключенных не отправляли, вместо этого практиковалась «гимнастика» — физические упражнения, длившиеся по несколько часов и изрядно изматывавшие заключенных.
Существование лагеря не было тайной от общественности, периодически заведенные в Березе порядки даже критиковались в печати. Лагерь был достаточно небольшим, единовременно в нем находилось не более нескольких сотен заключенных, которые постоянно ротировались.
Как уже говорилось стандартный срок заключения в лагере был не более 3 месяцев. Но некоторое число узников провели там вдвое больше — полгода (как, например, Шухевич). Свыше полугода в лагере не находился никто, за редчайшими исключениями (член краевой экзекутивы ОУН Дмитрий Штикало провел в Березе полтора года, больше, чем кто-либо).
Правда, отпущенные из лагеря активисты через несколько месяцев опять могли быть направлены в Березу. ОУНовец Гасин, к примеру, попадал в Березу дважды: в 1934 и 1935 годах.
Такая постоянная ротация и небольшие сроки заключения объяснялись тем, что смыслом лагеря была не столько изоляция радикалов и тем более не их уничтожение, сколько запугивание.
Именно поэтому питание в лагерях было относительно сносным. На завтрак давали 25 граммов кофе и 700 граммов хлеба, на обед полкило вареной картошки и 40 граммов свинины или солонины, на ужин килограмм картофеля и 15 граммов свинины.
За дисциплинарные проступки заключенных на несколько суток могли отправить в карцер, где питание было худшим — 350 граммов хлеба + миска баланды в день. Вместе с тем стандартный паек не зависел от норм выработки, как в советских ИТЛ того времени.
Поэтому, несмотря на суровые порядки в Березе, смертность в лагере была незначительной. За 5 лет существования лагеря через него прошли 3 тысячи заключенных. Из них погибли, по различным данным, от 13 до 17 человек.
1 сентября 1939 года началась Вторая мировая война.
С этого дня поляки стали отправлять в Березу всех, кого посчитали подозрительными или неблагонадежными. Не только подпольных активистов, но и просто не внушающих доверия публицистов, а также местных и пленных немцев. Питание резко ухудшилось в последние дни существования лагеря, прежние пайки сократились в несколько раз. Но длилось это лишь несколько дней.
Ночью 18 сентября охрана лагеря покинула свои посты в связи с приближением частей РККА. Украинские националисты сразу же бежали, а коммунисты предпочли дождаться подхода Красной армии.
Последний комендант Березы Юзеф Камала-Курганский после оккупации Польши был арестован немцами и обвинен в гибели нескольких сбитых немецких пилотов, приземлившихся в районе Березы-Картузской. Он был помещен в Освенцим, где погиб в октябре 1941 года.
По одной версии, он был забит до смерти заключенными-коммунистами, по другой — убит уголовниками, по третьей — умер от приступа гастроэнтерита.