Князь Андрей Курбский: перебежчик, так и не ставший "своим" в анти-России XVI века

До начала войны в Ливонии карьера отпрыска аристократического рода быстро шла вверх. В 23 года стольник Курбский получил назначение на должность воеводы Пронского в Рязанском крае, где регулярно случались татарские набеги.

Спустя год (1552) царский полк правой руки под командованием Курбского отогнал войско крымского хана от Тулы и настигнув его, нанёс поражение степнякам.

Молодой полководец получил ранения в голову, плечи и руки, но это не помешало ему принять участие в скором походе на Казань. В той кампании полк правой руки прикрывал царское войско от нападения ногайцев с юга.

При осаде столицы ханства Курбский возглавил погоню за остатками гарнизона. Здесь он вновь действовал самоотверженно, что было зафиксировано в Лицевом летописном своде.

В тот период воевода входил в ближайшее окружение молодого царя. Лояльность Ивану IV он доказал в кризис 1553 года, когда тяжело заболевший монарх повелел присягнуть своему малолетнему сыну Дмитрию. В отличие от ряда других вельмож Курбский беспрекословно выполнил это распоряжение.

В 1556 году царскому сподвижник был пожалован в бояре. В преддверии Ливонской войны Курбский был занят усмирением волнений в бывшем Казанском ханстве и походами против крымцев.

Война в Ливонии первоначально способствовала дальнейшему взлёту карьеры новоиспечённого боярина. В январском походе 1558 года в Прибалтику он командовал сторожевым полком. К лету под его начало передали уже передовой полк. За взятие Новгородка командиры полка Пётр Шуйский и Андрей Курбский получили царскую награду. Всего же в лето 1558 года в Ливонии пали 20 городов.

Осенью того же года Курбского отправили в Тулу на охрану южной границы государства. Весной 1560 года он был возвращён в Ливонию и на этот раз он назначен первым воеводой большого полка. Это ответственейшая должность, предполагавшая командование крупной войсковой группировкой.

Но во второй половине 1560 года характер службы Курбского резко изменился. Вместо воеводских должностей в действующих полках его теперь ставят руководить прифронтовыми городами: Мценском, Великими Луками. Это было очевидным понижением по служебной лестнице. Что стало причиной такого падения неизвестно и по сей день.

Городскому воеводе Великих Лук подчинялись лишь небольшие отряды. Во главе их Курбский в 1562 году несколько раз ходил в приграничные земли Литвы, разорял окрестности Витебска и Сурожа. Был ранен, познал горечь неудачи в сражении под Невелем. Тогда князю так и не удалось разгромить вражеские силы, опустошавшие царские владения.

В 1563 году полководческая звезда Курбского тускнеет окончательно. В ходе Полоцкого похода Ивана IV он всего лишь третий воевода сторожевого полка. Весной того же года боярин получил последнее назначение на русской службе – первым воеводой в Юрьев Ливонский. Фактически эта должность означала наместничества над всей Ливонией.

Биограф Курбского, доктор исторических наук Александр Филюшкин задаётся вопросом, почему в ходе знаменитой переписки с царём князь ни разу не вспомнил о своём "губернаторстве" в Ливонии. "Желание боярина умолчать об этих страницах своей биографии наводит на мысль, что ему было что скрывать", – предполагает историк.

Сразу после бегства в воевавшую с Россией Речь Посполитую Курбскому было пожаловано Ковельское имение (на Волыни). При этом вступить во владение им и другими землями князь мог лишь при участии в боевых действиях против Российского государства.

Долго беглецу без дела сидеть не дали. В 1564 году он воевал под Полоцком во главе таких же как и он сам перебежчиков и двухсот наёмных конников. Затем его отряд действовал в районе Великих Лук.

Сражался новый королевский подданный без всяких сантиментов к бывшим соотечественникам. Сохранился рассказ о том, как под Великими Луками люди Курбского загнали в болото и уничтожили русский отряд.

После этого князь обратился к королю Сигизмунду выделить ему 30-тысячное войско для похода на Москву. Фактически это означало передать ему литовскую часть войска Речи Посполитой.

Но реализовать эту идею было невозможно даже при одобрении "на самом верху". На новой родине Курбский попал во враждебное окружение местных магнатов, а их влияние в польско-литовском государстве было огромным. Те претендовали на земли, выделенные "чужаку". Фактически в 60-70-е годы на Волыни шла феодальная война между личным войском Курбского и такими же формированиями его соседей: Чарторыйских, Вишневецких и других. В итоге в 1790 году королевский суд отобрал-таки Ковельское имение у наследников Курбского.

Разумеется, что в таких условиях эмигрант был обречён демонстрировать максимальную лояльность польско-литовской короне. На сейме в Трабах (1565 год) Курбский обязался поставить для армии 400 лошадей. Это было гораздо больше, чем обещали другие магнаты из Литовского княжества.

Затем перебежчик попытался найти себе применение на международной арене. В 1569 году Курбский встречался с посланником Священной Римской империи аббатом Циром и убеждал того в необходимости создания тройственного антироссийского союза (Империя, Польша и Литва).

В 1570 году, когда разнёсся слух о смерти Ивана Грозного Сигизмунд желал поручить беглому русскому боярину ведение переговоров с московской знатью. Существовали надежды, что он сможет убедить русские элиты призвать польского короля на царство в Россию.

С воодушевлением Курбский воспринял подготовку большого похода Стефана Батория на Россию в 1579 году. Волынское имение князя освободили от уплаты пошлин и на сэкономленные деньги он нанял 86 казаков и 14 гусар, сформировал ополчение из числа своей дворни и местной знати.

Князь участвовал во взятии Баторием Полоцка (1579 год). Доподлинно известно, что отряд Курбского участвовал в 1581 году в событиях под Псковом. Правда, сам его командир от этой экспедиции уклонился, сославшись на болезнь. Свои обязанности он передал другому перебежчику Кириллу Зубцовскому.

"Трудно сказать с уверенностью, действительно ли Курбского одолели болезни. Или у него всё же не хватило духу быть в рядах штурмующих Псков, а то, не дай Бог, и Печёрский монастырь, где был реальный шанс сойтись с оружием в руках на крепостной стене со старцами, которые ещё недавно были его духовными наставниками и учителями...", – размышляет историк Филюшкин.

Возвращение князя в родное имение с похода, прерванного болезнью, было обставлено весьма колоритно. Его везли на носилках, привязанных между двумя лошадьми.

Скончался Андрей Курбский в мае 1583 года, так и не снискав себе славы на поле битвы или в гражданском управлении. Его имя вряд ли бы о чём-то говорило последующим поколениям, не вступи русский царь с ним в полемическую переписку. Иван Васильевич ещё просто не знал постулат информационного общества: "не кормите тролля, и он умрёт в одиночестве".