"Вокруг Булгакова": квартирный вопрос

На самом деле мы не знаем, где и как живёт подавляющее большинство персонажей романа, но есть несколько важных моментов.

Маргарита с мужем и служанкой занимает целый этаж особняка. Тут все понятно – никаких проблем с жилплощадью.

В отдельных квартирах живут обитатели дома Драмлита – член правления МАССОЛИТа Квант и критик Латунской (он в правление не входит, но, судя по всему, тесно связан с организацией). Кстати, дом этот – единственный новый дом во всём романе. Так-то люди живут в дореволюционном фонде.

Мастер, как мы знаем, сначала жил в "проклятой дыре" на Мясницкой, а потом "нанял у застройщика две комнаты в подвале маленького домика в садике", причём он особенно гордился отдельным доступом к водопроводу. Две комнаты и вода прямо в квартире являются признаком благоустроенности, совершенно нехарактерной для большинства москвичей.

Самая важная жилплощадь, упоминаемая в романе, "нехорошая квартира", имеет статус коммунальной. В трёхкомнатной, насколько можно понять, квартире обитает три семьи – ювелирша с домработницей (кстати, до революции дом был доходным, т.е. ювелирша квартиру снимала), а также Берлиоз и Лиходеев с жёнами (потом без оных). Тесновато конечно, но, в отличие от натуральной "нехорошей квартиры", населённой непросыхающими "пролетариями" (описаны в рассказах "№13 Эльпит-Рабкоммуна", "Самогонное озеро" и др.), тут хотя бы люди близкого социального статуса. Впрочем, пьяница и дебошир Лиходеев – тот ещё сосед…

Однако, как мы знаем, для всего дома №302-бис это скорее исключение. В доме явный дефицит жилплощади, о чём с юмором пишет сам Булгаков:

"Весть о гибели Берлиоза распространилась по всему дому с какою-то сверхъестественной быстротою, и с семи часов утра четверга к Босому начали звонить по телефону, а затем и лично являться с заявлениями, в которых содержались претензии на жилплощадь покойного. И в течение двух часов Никанор Иванович принял таких заявлений тридцать две штуки.

В них заключались мольбы, угрозы, кляузы, доносы, обещания произвести ремонт на свой счет, указания на несносную тесноту и невозможность жить в одной квартире с бандитами. В числе прочего было потрясающее по своей художественной силе описание похищения пельменей, уложенных непосредственно в карман пиджака, в квартире №31, два обещания покончить жизнь самоубийством и одно признание в тайной беременности".

В более яркой форме мы можем наблюдать "квартирный вопрос" в "Собачьем сердце", где профессор Преображенский доктором Борменталем и прислугой занимает огромную квартиру и его пытаются "уплотнить". Кстати, в повести поднимается и не получает ответа вопрос о том, почему Борменталь живёт у Преображенского – у него ведь точно есть где-то жильё, но там видимо те ещё условия – в лучшем случае "проклятая дыра" на Мясницкой, а в худшем – угол в бараке.

Итак, с жильём в Москве всё плохо, что, собственно, описывает Булгаков в своих фельетонах. Нашлось там даже место описанию "общежития студентов-химиков имени монаха Бертольда Шварца" – совершенно реального общежития газеты "Гудок", в котором жил Илья Ильф.

Москва действительно была городом очень тесным и перенаселённым.

В 1926 году в городе проживало 2,026 млн человек (8663 человека на кв. километр), а в 1939 – 4,137 млн (12 682 человека на кв. километр). При этом расчётный показатель средней жилой площади на человека в 1928 году составлял 5,9 кв. метра, а в 1935 – 4,2 кв. метра.

Так что условия, в которых жили постояльцы "нехорошей квартиры", следует признать вполне средними для Москвы. Да и сама квартира, насколько можно понять, довольно ухоженная в отличие от коммуналки, в которую забегал Лиходеев во время преследования Воланда, и многих других домов.

Отметим также, что дом Пигита, в котором находится "нехорошая квартира", достаточно современный с технической точки зрения. Там есть электричество, холодная вода, канализация, отопление – почти полный набор благ цивилизации, кроме может лифтов, которые тогда были редкостью. Между тем, в 20-х годах даже большие и современные дома далеко не всегда находись в пригодном для проживания состоянии – за время разрухи инженерные коммуникации приходили в упадок и частенько в ещё недавно роскошном доме отсутствовало не только центральное отопление, но и водоснабжение… И тут, как раз, нужно отдать должное столь нелюбимым Булгаковым управдомам, которые всё же ухитрялись как-то сводить концы с концами, добывая нефть для котельной. А если не ухитрялись, то бывало как в рассказе "№13", где Аннушка-Чума всё же сумела сжечь тот самый дом с "нехорошей квартирой".

Между тем значительное число людей даже в центральной части Москвы жило в частных домах, бараках и лачугах системы "нахалстрой" (такие домики видит Воланд на месте бывшего храма Христа Спасителя, глядя на Москву с крыши Пашкова дома), которые ни к каким инженерным коммуникациям подключены не были. В том же подвальчике мастера не было тёплого туалета, а ванну там установил уже пресловутый Алоизий Могарыч.

Говоря о квартирном вопросе следует отметить, что Булгаков столкнулся со всеми этими ужасами в советские времена, когда уже прошло "уплотнение" и квартиры, рассчитанные на семью, стали обиталищами нескольких семей. В 1917-20 годах в квартиры центральной части города было переселено примерно полмиллиона рабочих (что, кстати, привело к транспортному коллапсу – рабочие бараки находились рядом с заводами).

Между тем, в 1912 году в Москве проживало 1,617 млн человек, но плотность при этом составляла 9 160 человека на кв. километр. В чём суть проблемы? В том, что тогда подавляющее большинство москвичей жили в намного более стеснённых условиях, чем в 1926 году – потому что обобщённый профессор Преображенский жил один в пяти комнатах. Но Булгакова это, разумеется, не интересовало. Его интересовали условия жизни интеллигенции.

Однако, если уж честно говорить, при Советской власти уравниловки тоже не было – особо полезные для новой власти представители интеллигенции (инженеры просто и "инженеры человеческих душ") отдельные квартиры всё же получали. Среди прочих в 1934 году получил собственную квартиру в писательской кооперативной надстройке в Нащокинском переулке (ул. Фурманова) и сам Булгаков. До этого он снимал отдельную же трёхкомнатную квартиру на Большой Пироговской.