Помню, как еще в аспирантской общаге мы зачитывались популярным в то время романом убийственно ироничного американца Джозефа Хеллера «Что-то случилось». Цитировали друг другу сценку, где мужички в офисной курилке рассказывают про свои затейливые шалости с секретаршами и супружницами друзей. И как курильщики глумливо хмыкали, когда в их увлекательную похабщину пытался ворваться праведный муж с преамбулой: «А вот мы в постельке с женушкой…»
Нет, не в цене в современном обществе образцовые социальные формы. И нормы. Перчика не хватает? Скучно?
Благословенная западная цивилизация, к которой и мы натужно пытались притулиться чуть ли не треть века, действительно развивалась от малой скуки к большой. Об этом некогда с убийственной меткостью размышлял герой другого культового романа «Большая скука». Изысканный болгарский философ, сибарит, дипломат и разведчик Богомил Райнов знал, о чем говорил.
Западный мир, перепробовав все законные, моральные и диетические удовольствия, как уже отметил выше, перешел к их все более изощренным антиподам. Это малую скуку можно купировать легкими отклонениями от норм. Против большой — надо постараться не по-детски. Особенно когда основная гражданская масса порешала свои бытовые проблемы с одной стороны и утратила значимые сверхличностные мотивы и цели с другой.
Именно поэтому максима Ларошфуко, которая ранее касалась разве что мизерной гламурной дворцовой челяди, стала формулой счастья чуть ли не для всего обширного среднего класса.
Брутальные удовольствия стали самоцелью, символом успеха и мерилом самооценки громадного количества людей. Знаменитый остров педофилов, развратников и чревоугодников Джеффери Эпштейна стал образцом земли обетованной. Кусочек суши посреди Кариб с названием «Малый остров Сент-Джеймс» на глазах превращался в большой континент. Действительно, почти «конец истории».
Какое главное слово Запада? Думаю, не ошибусь, если скажу «свобода». Самое употребляемое, самое главное, самое сладкое. Вот только политики и бизнесмены, теоретики и практики как-то прозевали тот момент, когда свобода стала ассоциироваться с безответственностью. Вплоть до беспредела.
Что такое мораль? Это в том числе система нравственных табу.
Что такое закон? Это запрет на те или иные антиобщественные (в актуальном понимании) действия.
Даже правильное питание — сложная система гастрономических ограничений.
А если ты способен игнорировать все эти табу, запреты и ограничения, если ты не отвечаешь за любые отступления от всех этих норм, вроде как и свободен. Ты свободен! То есть по сути полностью и беспредельно безответственен. Плюс тебе уже и не скучно. Даже, напротив, — по уши у удовольствиях.
А если ты способен игнорировать все эти табу, запреты и ограничения, если ты не отвечаешь за любые отступления от всех этих норм, вроде как и свободен. Ты свободен! То есть по сути полностью и беспредельно безответственен. Плюс тебе уже и не скучно. Даже, напротив, — по уши у удовольствиях.
Соответственно, западный корневой тренд развития я и трактую как массовый забег к свободе — удовольствиям — безответственности. У них это именуется постмодернизмом. Только есть нюансы. В зависимости от социального статуса: у простых граждан культ безответственных удовольствий; у политиков — культ безответственной власти.
При этом и первые, и вторые бегут от свободы как черт от ладана, если она означает не удовольствия, а, скажем, борьбу. Например, борьбу с фашизмом. Впрочем, об этом подробно писал еще Эрих Фромм в своей знаменитой книге «Бегство от свободы». Но этот казус уже подзабылся. И сегодня свобода — опять синоним удовольствий и безответственности.
Отсюда, кстати, и феномен прихода комиков на вершину власти что на Украине, что в Аргентине. Клоун по определению не отвечает за свои трюки и гэги. Клоун же, чего с него возьмешь?
Вообще, клоун (музыкант, актер, художник) на вершине политического Олимпа — это неизбежная стадия развития либерализма. Это закономерная в данной системе координат попытка заменить слишком затратную модель «все включено» на химерную «все разрешено»…
Россия почти свернула на этот путь. На путь тотальной безответственности как воплощения полной свободы и ощущения безбрежного удовольствия. Неслучайно для многих девяностые до сих пор «святые». Тогда ведь не отвечали ни за что. Ну разве что за гнилой базар. Слово пацана!
Абсолютно уверен, что последовательное уничтожение современным Западом институтов семьи, собственности, государства, о чем я неоднократно писал, это неизбежные шаги и обязательные практики данного трека. Ведь названные общественные институты — суть полигоны, школы, инкубаторы, коллайдеры воспитания и возгонки ответственности…
М-да, есть, конечно, свой шарм в судьбе шустрого алиментщика, этого неугомонного Запада Козлодоевича, полностью свободного от условностей и обязательств. Шариться до конца своей истории с пустыми глазами по крышам удовольствий на первый взгляд увлекательное занятие. Защитник свободы, народный кумир!
Но… Война! Война цивилизаций. Нам ее навязали именно потому, что Россия слишком медленно избавлялась от химеры ответственности. Ответственности за свою историю, традиции, веру, культуру, миссию, тип гражданина…
Вот совсем недавно небезызвестная Виктория Нуланд снова посетила Украину. Говорила в основном о проблемах войны. Еще бы! У нее фактически под крылом целый Институт изучения войны. Бютжетец не самый плохой — пару миллионов зелени в год. Но не выдала местным буржуинам бисквитная леди главный военный секрет. А может, его и не знала сама. Для нее ведь война — это пусть аморальное и противозаконное, но удовольствие. Ведь это как бы символ свободы государства. И от него, судя по внешности мадам, якобы приятно полнеют. Как все-таки полная бессмысленность гармонирует с полным женским телом!
А на деле военное столкновение — это совсем другое. Когда у одного из опытных ветеранов СВО спросили в чем коренная суть любой войны, он лаконично ответил: «Это ответственность».
Видимо, только в бою человек понимает всю меру своей личной ответственности за свое поведение, за жизнь своих товарищей, за долю собственной семьи, за судьбу всей державы.
Грядущая и неизбежная смена элит в России — это смена персонажей безответственных на людей ответственных. Настоящих! Война ведь не только «план покажет», но и на нужный типаж укажет. Даже если нет в ходе нее всеобщей социальной мобилизации, всегда происходит глубинная психологическая трансформация.
Отсюда и такая ненависть значительной части наших «верхов» к спецоперации. Они уже догадались, что это не только локальная военная операция, но и глобальная управленческая трансформация.
А еще и социометрическая болезненная операция по смене самого типа носителя власти. Причем всех уровней. То есть радикальная смена самой матрицы власти.
Политика — это своего рода план побега из реальности в мечту. Только у оппонентов это план избавления от утомительных процедур. (Помните, знаменитое определение: «демократия — это процедура»). И прихода сладкой неги индивидуальной безответственности и бесконтрольности.
У нас план достижения царства всеобщей ответственности и гражданского долга.
Война покажет, чья мечта сильнее!
Война покажет, чья мечта сильнее!
А вообще-то, мне не нравятся полные люди…