В русской столице она оказалась благодаря замужеству с наследником престола – Иваном Ивановичем Молодым. Правители России и Молдавии пошли на этот династический брак в начале 1480-х годов в первую очередь для укрепления своих международных позиций.
Для России помощь молдаван могла быть очень полезной в условиях противостояниях с Литвой (Молдова являлась юго-западным соседом Великого княжества Литовского). Стефан отчаянно нуждался в поддержке во время отражения османской экспансии.
К тому же оба государства сближало общее вероисповедание, да и отсутствие языкового барьера. В Русо-Валахии (как именовали средневековую Молдову византийцы) русинское население составляло до 40% жителей и правящая династия хорошо владела его языком.
Более того, Елена Стефановна являлось дочерью киевской княжны Евдокии Олельковны (Александровны), которая в свою очередь приходилась двоюродной сестрой Ивану III.
Таким образом супруга соправителя великого князя всея Руси (в 1477 году Иван Молодой был провозглашён великим князем) должна была легко интегрироваться в московское общество. "Бедной родственницей" для русского государя она явно не была. К моменту её переезда в Москву Стефан Великий уже обрёл европейскую известность, одержав эпическую победу над 120-тысячной османской армией при Васлуе.
Молдавский господарь проводил передовую в глазах Ивана III политику централизации власти. Многие бояре в его правление лишились своих вотчин. Расширились полномочия правителя княжества в военных делах.
Вернувшийся в 1485 году из дипломатической миссии по государствам Нижнего Подунавья Фёдор Курицын буквально воспевал (в "Сказании о Дракуле воеводе") деяния "богоустановленного правителя" Валахии Влада Цепеша. Последний являлся политическим союзником Стефана III и также активно боролся с родовитой аристократией. Стоит ли удивляться тому, что фактический глава российского МИДа Курицын стал лидером придворной группировки, сложившейся вокруг овдовевшей в 1490 году Елены Стефановны.
После того как место наследника российского престола оказалось вакантным партия Волошанки-Курицына вступила в борьбу за провозглашение новым соправителем Ивана III Дмитрия Ивановича (сына Ивана Молодого и Елены Волошанки).
Судьба этой группировки была незавидной. Не позднее 1500 года в опалу попал Курицын, за тем тюремному заключению подверглись Елена Стефановна и Дмитрий Иванович. Их сподвижников церковный собор обвинил в "ереси жидовствующих".
Само название этой "секты" было дано её противниками за якобы отрицание Нового Завета и явные параллели с иудейским вероисповеданием: почитание субботы больше, чем воскресенья, пользование еврейским календарем.
"Жидовствующим" инкриминировалось и непризнание многих традиционных принципов Православной церкви, в том числе института монашества, святости икон и крестов.
Современные исследователи весьма критично относятся к такому перечню обвинений, полагая, что ряд из них были приписаны для дискредитации придворной группировки. Бесспорным является лишь то, что "жидовствующие" выступали против монастырского землевладения, церковной иерархии.
"Это была не столько "богословская ересь", сколько умственное светское антиклерикальное течение, связанное своим происхождением и направленностью с ранним европейским гуманизмом" – писал в своей работе "Движение "жидовствующих" 70-90-х годов XV в." академик Дмитрий Лихачёв.
Современный же историк Николай Борисов видит более простое основание этой ереси – в 1492 году от Р.Х. (7000 от Сотворения мира) ожидался плановый конец света и Второе Пришествие, еврейский же календарь давал некоторую отсрочку (1492 год от Р.Х. соответствует 5252-53 иудейскому году, до 7000 года – почти 1450 лет).
Антиклерикальные позиции группы Волошанки-Курицина не могли быть секретом для Ивана III. Более того они были во многом созвучны идеям государя, стремившегося ослабить автономию церкви от светской власти.
В правление этого монарха целый ряд церковных предстоятелей вынужденно оставили свои кафедры из-за разногласий с правительством. Проводя грандиозную перестройку Москвы Иван Васильевич не останавливался перед сносом старых церквей и кладбищ, что весьма негативно воспринималось религиозными деятелями. Широко известно очень критичное отношение великого князя к монастырскому землевладению и монашеству. В годы его правления темпы приобретения сёл монастырями сократились почти в три раза. Большой резонанс имел инцидент, когда архимандрита кремлёвского Чудова монастыря по приказу государя публично высекли кнутом за подделку документов.
Иван III явно не разделял массового психоза по поводу якобы ожидавшегося конца света. Окрылённый успехом свержения ордынского владычества Иван III проявлял огромную политическую активность и никак не выказывал суеверного страха перед апокалипсисом.
Государь игнорировал и очень настороженное отношение церкви к интеллектуалам-иудеям. Лечить Ивана Молодого от подагры было поручено вызванному из Венеции лекарю Леби Жидовину. Правда, ему так и не удалось восстановить здоровье великого князя.
Отсутствие предрассудков по "еврейскому" вопросу опять же сближало Ивана III с его молдавским сватом. Управляющим в администрации Стефана III служил Исаак Бен-Вениамин Шор – иудей из города Яссы.
Да и само движение "жидовствующих" в России началось, по мнению его хулителей, после проповеди в Новгороде киевского иудея Схарии. На берега Волхова тот прибыл в свите князя Михаила Олельковича – дяди Елены Стефановны. Схария владел глубокими по тем временам познаниями в области философии, астрономии и медицины, благодаря чему подтолкнул к "ереси" новгородских священников Алексея и Дениса. Последние на почве "неуважения" к церковной иерархии и христианским символам вступили в конфликт с местной епархией. Однако вместо наказания они были назначены настоятелями главных храмов Московского Кремля: Успенского и Архангельского.
Произошло это в 1480 году, до прибытия Волошанки в Россию и карьерного взлёта Курицына. То есть "ереси жидовствующих" ещё до возвышения её формальных лидеров оказывалось покровительство на высочайшем уровне. О том, что её патроном мог быть сам государь, косвенно свидетельствуют ряд фактов, обобщённых в исследовании доктора исторических наук Алексея Алексеева.
К примеру, первоначальные росписи Успенского собора в кремле были выполнены в виде растительного орнамента, "исключающего возможность исполнения иконописных образов". Это явно перекликалось с иконоборчеством "секты".
Иван III грубо нарушал завещательные распоряжения своих удельных братьев в части передачи сёл и деревень монастырям. Ставленники монарха – митрополиты Геронтий и Зосима не проявляли усердия в искоренении "ереси". Существуют свидетельства, что монашество весьма критично воспринимало церковную политику самодержца на протяжении большей части его жизни.
Вероятно, создатель Российского государства готовил фундаментальную церковную реформу, которая во многом перекликалась церковные преобразованиями XVIII века (прямое подчинение церкви монарху, секуляризация монастырских земель). Придворная группа Волошанки-Курицына, вполне возможно, являлась "мозговым центром" данной реформы.
Разгром "ереси жидовствующих" наступил в 1504 году, когда церковный собор, проходивший во главе со новым соправителем Ивана III Василием Ивановичем приговорил нескольких соратников Волошанки и Курицына к смертной казни.
К тому времени у "сектантов" уже не было прежнего иммунитета, поскольку сам государь переживал тяжёлые последствия инсульта, а Елена Стефановна с 1502 года томилась в темнице. Удар постиг Ивана III как раз в ходе церковного форума 1503 года, на котором монарх безуспешно пытался добиться секуляризации церковных земель.
Вопрос о том, что заставило государя всея Руси накануне столкновения с церковной оппозицией пойти на очень суровые меры в отношении молдавской невестки остаётся до конца неразгаданным и сегодня. Наиболее убедительной выглядит гипотеза доктора исторических наук Юрия Алексеева.
Согласно ей, Иван III стремился предотвратить новую династическую войну. Государь прекрасно знал о губительных последствиях борьбы за трон своего отца Василия Тёмного с семейством Юрия Звенигородского. Он понимал, что какое бы завещание не оставь, дети Елены Волошанки и Софьи Палеолог неминуемо вступят в аналогичную борьбу. А в неё вполне могли вмешаться другие государства и ликвидировать все труды по "собиранию земель" Ивана Великого.
Поэтому и было принято тяжелейшее для Ивана III решение сохранить одну ветвь наследников и обрубить другую. Выбор был сделан в пользу более массивной ветви Софьи. Ведь при альтернативном решении в опалу попадал не только старший из живших на тот момент сыновей государя Василий, но и четыре его младших брата. "Он выбрал путь "наименьшего зла" — пожертвовал внуком" – пишет в своей работе Алексеев.
Василий Иванович вступил в альянс с церковной оппозицией своего отца, конкурировавшая придворная партия была обвинена в ереси и полностью разгромлена.
Елена Стефановна ушла из жизни незадолго до смерти свёкра. Дмитрий Внук продолжил находиться в заточении уже при новом государе Василии III. При этом всё время жизни в застенках (до смерти в 1509 году) этот узник продолжал формально также являться великим князем всея Руси.